Приговоренные к пожизненному (ЛП) - Харвей-Беррик Джейн. Страница 75

Я скрестила руки.

— Да. Никакого секса. Распоряжение врача.

Я взяла листок, который ему выдали при выписке из больницы четыре дня назад, и помахала перед его лицом: «Чего ожидать после операции на сетчатке»

Когда он проигнорировал меня, я развернула листок и зачитала соответствующую часть вслух.

— «Первая неделя после операции должна быть проведена в покое, пациент должен передвигаться медленно и осторожно, — отчетливо произносила я, — активную деятельность можно возобновить спустя месяц, поднятие тяжестей больше девяти килограмм, а также физические нагрузки следует избегать вплоть до заживления глаза»

— Так что, в принципе, Джордан, если твой глаз не будет нормально заживать, то секса ты не увидишь даже спустя месяц. Мы НЕ будем рисковать твоим зрением. Ты обходился без секса на протяжении восьми лет, так что и с парочкой месяцев тоже справишься.

Он находился дома меньше получаса, а уже умолял меня раздеться для него.

— Да, боже мой, посмотри на себя! — сердито шептала я, не желая, чтобы его родители подслушали наш очень личный разговор. — Тебя избили, у тебя сломаны рёбра, и чёрт! Ничего дальше минета мы делать в любом случае не можем!

Его здоровый глаз расширился, и он облизал губы.

— Ох, это звучит очень здорово, милая.

— Ни. За. Что, — сказала я, качая головой, злая на себя за то, что дала ему ложную надежду, — Бог знает, как это повлияет на тебя! Получить оргазм — это как чихнуть. Твои рёбра просто убьют тебя, не говоря уже о том, что может случиться с твоим глазом. Спроси меня снова через месяц.

Его лицо вытянулось, и было довольно сложно удержаться от смеха.

Он закусил губу, о чём-то сильно задумавшись.

— А как насчёт того, чтобы я помог тебе кончить? — спросил он с надеждой.

Я и не думала об этом. Ох, должна признать, мне нравился ход его мыслей.

— Ну, это определённо может случиться, но сейчас тебе нужен отдых.

Не смотря на его возражения, было очевидно, что он обессилен. Я помогла ему снять штаны и футболку, пытаясь не вздрагивать при виде жёлтых синяков, которые покрывали его грудь, бёдра и спину. По крайней мере, припухлость на его лице сошла, но ещё один день ему придётся носить защитную повязку на глазу, а в течение следующих двух недель надевать её перед сном, чтобы не повредить глаз или не надавить на него во сне.

Только я укрыла его одеялом, как в дверь постучали.

— Всё в порядке?

По ту сторону двери голос Глории звучал нерешительно. Джордан нахмурился.

— Что она хочет? — резко спросил он, даже не пытаясь понизить голос.

Я пожала плечами.

Глория начала прилагать некоторые усилия по отношению к Джордану с тех пор, как пришла к нему в больницу, но, боюсь, было уже слишком поздно. Я надеялась, что была не права. Чёрт, Джордан был самым великодушным человеком, которого я когда-либо встречала, но его самообладание сейчас было на исходе, особенно при общении с родителями. По иронии судьбы, он вёл себя так, скорее, из-за плохого отношения Глории ко мне в прошлом, чем из-за того, через что она заставила его пройти за эти восемь лет. Его отношения с Полом так же стали более шаткими. Кажется, он думает, что Пол выбрал сторону Глории и хочет, чтобы она вернулась домой. Так или иначе, Пол находился в очень трудном положении. Мне было жаль его, но моим приоритетом был Джордан.

Я открыла дверь и увидела стоящую на пороге Глорию с двумя чашками травяного чая.

— Я подумала, что вы, возможно, захотите пить, — сказала она, — это травяной чай… ты говорила, что ему нельзя кофеин, так что…

— Оу, точно. Спасибо, — сказала я, забирая чашки, — Джордан сейчас собирается немного поспать.

Её лицо помрачнело.

— Но я уверена, что ему сперва захочется выпить чаю. Спасибо, Глория. Это было очень великодушно с вашей стороны.

В комнате Джордан гримасничал и качал головой.

Я закрыла дверь и попыталась отдать ему чашку жидкого варева. Он наморщил нос.

— Ненавижу это дерьмо.

— Заткнись и пей. Ты не получишь кофе. Не тогда, когда ты пытаешься отдохнуть.

Он скрестил руки на груди в знак протеста.

— Она пытается, Джордан, — сказала я мягко.

Он с горечью на меня посмотрел.

— С каких пор ты в её команде поддержки?

— Не будь придурком. Она знает, что мы уедем отсюда, как только закончится твоё условно-досрочное освобождение. Глория хочет помириться с тобой. Наконец-таки.

Он тяжело вздохнул.

— Я знаю. Просто мне всё равно. И я уже не уверен, что хочу этого.

— Возможно, дело даже не в том, чего хочешь ты, — намекнула я, — возможно, нужно помочь ей примириться со смертью Майки и со всем, что произошло. Она знает, что была дерьмовой мамочкой последние восемь лет, но ты сказал, что она не всегда была такой. И если всё, что она в силах сделать, это заварить тебе паршивый травяной чай, то хорошо. Всё же лучше, чем ничего.

Я посмотрела прямо на него.

— Это лучше, чем её ненависть к тебе.

— Да-да, хорошо, я понял. Но всё равно ненавижу этот чай. На вкус он как моча, — простонал он, забирая чашку.

Я улыбнулась, потому что это означало, что Джордан, в конце концов, впустил её внутрь.

***

И на следующий же день эти слова вернулись, чтобы укусить меня за зад. Ну, конечно.

Я встала довольно рано и принесла Джордану сок и любезно приготовленную Глорией яичницу. Затем я запихнула в него ещё несколько таблеток и помогла позаботиться о его глазе. Его изнурили даже эти вещи, поэтому я отправила его обратно спать, а сама пошла в душ и переодеваться. Пол уехал на работу, а Глория оставила записку, в которой говорилось, что она поехала в магазин. И я одна осталась бродить по дому.

Моя прогулка закончилась у комнаты Майки. Она была меньше похожа на мавзолей, но всё равно выглядела так, как будто они ждали, что он придёт домой. Это расстроило меня. Я взяла его выпускной альбом и начала смотреть. Разглядывала фотографии, лицо Майки было на каждой странице: футбольная команда, выпускной в старших классах, «лучшее тело» и «парень, у которого наибольшие шансы добиться успеха». Он так же выиграл номинацию «самый крутой флирт» и «самое большое энимал- пати». Мне хотелось прилепить стикеры на эти страницы и заставить Глорию на них посмотреть. Но в этом уже не будет смысла.

А затем я увидела фотографию, которая заставила меня притормозить: Майки, Райан и Джордан. Майки был посередине, они все стояли, обняв друг друга за плечи, и улыбались в камеру. Можно понять, что Джордан и Майки братья. Джордан был самым высоким, но более худощавым, чем сейчас. Фото, должно быть, сделано за несколько месяцев до несчастного случая. Под ним написано: «Лучшие друзья. 2006»

Мои мысли прервал стук в дверь. Боже, я надеялась, что это не был сюрприз в виде проверки от инспекторов по условно-досрочным освобождениям. Это было последней вещью, в которой сейчас нуждался Джордан. Или я. Если уж на то пошло.

Но когда я распахнула дверь, там не было никаких инспекторов.

— Здравствуй, Торри. Могу я войти?

— Что ты здесь делаешь, мам?

— После нашего разговора с тобой мне захотелось поговорить и с Джорданом, если можно. Я бы хотела лично перед ним извиниться.

Я шире открыла дверь.

— Сейчас он спит. Он устаёт довольно быстро.

— Возможно, я могу подождать?

Я вздохнула и махнула ей проходить в дом.

— Ладно, хорошо. Скорей всего он скоро проснётся. Хочешь кофе или чего-нибудь ещё? Я не могу пить его при Джордане, потому что ему сейчас нельзя.

Она улыбнулась.

— Звучит замечательно. Ты всегда делаешь лучшее кофе.

— Ага, почти профессионал, — грубовато ответила я.

Мама последовала за мной на кухню, где я заварила свежий кофе.

— Могу поспорить, ты счастлива, что он…дома.

Я посмотрела на неё через плечо.

— Не думаю, что это для него дом, мам. Так же, как и для меня.

Она помолчала немного.