Перо и винтовка - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич. Страница 12

– Вообще-то я принес радостную весть, – сделав обиженную мину и с искренним негодованием глядя на Алексея, произнес Коуба.

– Вообще-то, господин Коуба, это вы выбрали столь официальный тон, хотя совсем недавно провозгласили себя моим другом. Так что потрудитесь не обижаться, когда вам платят той же монетой, – все так же стоя возле стола с разложенным на нем оружием, парировал Болотин.

– Ну и лукавый с тобой, ты все равно не испортишь мне настроение. – Газетчик бесшабашно махнул рукой и, быстро приблизившись, схватил руку Алексея, которую тот протянул для приветствия.

– Я так понимаю, что ты опять на коне, отчего и пребываешь в столь радостном расположении духа. Не так ли, Хонза?

– Именно, Шимон. Именно. Но не следует кивать только в мою сторону. Ты, между прочим, получишь ничуть не меньше меня.

Алексею просто повезло, что для осуществления задуманной атаки у газетчика не оказалось достаточно средств. Ввиду того что они намеревались извлечь максимум выгоды из совместного предприятия, Коуба пришлось согласиться на равные доли от прибыли. Впрочем, даже при таком раскладе он был в барыше. Два тиража ушли буквально влет. Сейчас уже вышел третий тираж. Всего на этом предприятии им уже удалось заработать по десять тысяч крон, за вычетом всех накладных расходов и налогов, а ведь это было только начало.

В настоящее время уже был закончен очередной роман, который проходил огранку у секретаря. Судя по отзывам на первый роман и расходящимся тиражам «Плезненских ведомостей», «Таинственный остров» должен был произвести не меньший фурор.

– Неужели и третий тираж уже разошелся? – все же полюбопытствовал Алексей.

– Нет. Третий тираж все еще в продаже, и думаю, что пока мы достигли своего максимума. Если и можно будет говорить о последующих тиражах в Рустинии, то не раньше чем через пару лет.

– Ты сказал – в Рустинии?

– Ага-а, Шимон. Я знал, что ты заметишь мою оговорку.

– В чем суть?

– А суть в том, что ко мне обратились книготорговцы сразу из трех стран с просьбой свести тебя с ними для заключения договора об издании твоего романа за границей. А вот это уже чисто твоя прибыль, дружище, и по-настоящему радоваться должен ты.

– Хонза, ты же знаешь мое условие. Я не хочу пока появляться на публике.

– И правильно делаешь. Твоя некая таинственность и витающие вокруг твоей личности небылицы лишь подогревают интерес читателей.

– Но тем не менее ты хочешь, чтобы я встретился с представителями иностранных издательств?

– Но иначе…

– Хонза, а где здесь твоя выгода?

– Моя… Шимон, ты в чем-то меня подозреваешь?

– Нет.

– Тогда чем вызван этот вопрос?

– Насколько я помню, у нас есть договоренность о доле каждого. Но тут получается, что ты попросту предоставляешь возможность заработать мне.

– Не можешь понять, где я тебя хочу обмануть?

– Вот только не надо обижаться. У меня и в мыслях не было тебя обидеть. Но раз уж так случилось, что ты занимаешься всеми моими делами, то справедливо, если ты будешь иметь свою долю и с подобных сделок. Поэтому я слушаю твои предложения.

– Шимон, я вовсе не собирался…

Разумеется, он не собирался, и Алексей ему в этом верил. Коуба был настоящим дельцом, способным видеть перспективу. Прошла всего лишь пара месяцев, как темная лошадка Шимон Дворжак выдал еще один фантастический роман, популярность которого ничуть не меньше, чем у первого. Пусть вначале их знакомства он и просчитался, хотя бы потому что не был в достаточной мере информирован в этой области. Но, едва осознав свою ошибку, он сразу же рассмотрел потенциал писателя. Сорвать по максимуму, обобрать как липку один раз, чтобы потерять все то, что может дать длительное честное сотрудничество, даже с половинной долей прибыли… Ну уж нет.

– Хонза, побойся Бога. Никто не говорит о том, что ты нечестен со мной. Но я считаю, что твоя доля в этом должна присутствовать, и прошу тебя назвать ее.

– Хорошо. Только чтобы не обижать тебя. Пять процентов. Именно столько будут стоить мои услуги как посредника.

– Предпочитаешь синицу в руках, Хонза?

– Да какая синица! Если бы ты не вел затворнический образ жизни и они знали, где тебя искать, то пришли бы непосредственно к тебе. И потом… Ты уж извини, но я буду честен, Шимон. Помимо того что ты мне по-настоящему симпатичен, я не хочу потерять вместе с твоей дружбой еще и возможность получать прибыль в последующем. Вот такой я прагматик, дружище.

– И этим нравишься мне куда больше, чем если бы начал лицемерить. За твои услуги как посредника ты получишь двадцать процентов. И это не обсуждается. Если считаешь, что такие мелочи тебя не интересуют, можешь пустить эти деньги на переоборудование типографии или расширение газеты.

– Ну не такие уж это и мелочи.

– Тем более. Кстати, а мы не можем наладить печать на иностранных языках?

– Отчего же, можем. Вот только нам не дадут развернуться. Там хватает и своих издателей, и их поддерживает государство, как и у нас. Пустая затея.

– Значит, нам остается лишь Рустиния и колония в Новом Свете?

– На большее рассчитывать не приходится. Может быть, потом, когда твоя популярность значительно вырастет, но не сейчас.

– А что, если нам начать выпускать дешевые издания? Построить большую типографию и печатать не только мои книги, но и других авторов по самым низким ценам?

– Ты представляешь, во что это выльется?

– Думаю, что это будет дорого.

– Очень дорого.

– Но мне кажется, что это окупится и принесет если не больше, то уж не меньше прибыли. И тогда мы получим вдвое против прежнего. Подумай, сколько крестьян и рабочих попросту лишены возможности покупать книги из-за их дороговизны. К тому же не думаю, что его величество не поддержит подобное начинание. Сегодня бедноту приходится чуть ли не в принудительном порядке заставлять учиться грамоте. Но если появятся книги, доступные всем слоям общества, это послужит лишним стимулом для повышения грамотности. Людям, а в первую очередь детворе придется выучиться, чтобы иметь возможность окунуться в мир книг.

– Нужно подумать и посоветоваться. Что-то такое в твоих словах есть. Определенно есть. Слушай, а к чему все это? Или тебе просто нравится стрелять? – сменил тему газетчик, указывая на заваленный оружием стол.

Разговор происходил в саду, где Алексей устроил себе стрельбище и ежедневно тренировался в обращении с оружием. Прислуга только осуждающе покачивала головой, видя такое транжирство. Стрелял Болотин много и часто. Разумеется, здесь патроны были дешевле, чем в Новом Свете, и все же удовольствие влетало в копеечку, или скорее в гнедок, но Болотин был уверен, что оно того стоит.

Вот и в момент появления господина Коуба он как раз расстрелял очередной барабан револьвера, а перед этим было два магазина карабина. Кстати, ведя беседу, он снаряжал свой арсенал, готовясь снова подвергнуть мишени обстрелу.

– Стрелять мне и впрямь нравится, но дело даже не в этом, Хонза.

– А в чем же?

– Понимаешь, за свои не такие уж и большие годы я вдруг понял, что умение владеть оружием и обладание им вовсе не блажь, а порой вопрос выживания.

– Ты это почерпнул в своих путешествиях?

– Именно.

– И тебе приходилось убивать?

– Граница с пинкской территорией не то место, где можно этого избежать, Хонза. Всякое бывало.

– Но теперь ты в цивилизованных краях.

– Это так. Но ведь ни в чем и никогда нельзя быть уверенным. Кто знает, куда в следующий раз занесет меня судьба. Будет просто великолепно, если это умение мне никогда не пригодится. Но если случится… Лучше быть готовым, чем потом кусать локти. Тем более сегодня я могу себе позволить подобное увлечение, которое, и я на это искренне надеюсь, никогда не понадобится мне на практике.

Дверь отворилась, впустив в конторку шум типографии. Не сказать, что работа машин не была слышна и раньше. Даже качественно изготовленные двери с двойным остеклением способны лишь приглушить этот неистребимый звук. И все же этого вполне достаточно, чтобы можно было разговаривать, не напрягая голосовые связки, и без особых усилий услышать собеседника.