Тайна зеркала - Чиркова Вера Андреевна. Страница 17

– Можем забрать рагу с собой, – доев похлёбку, решил знахарь, – мне тоже супа хватило наесться.

– А посуда? – Разглядывая кривобокого уродца, дальнего родственника тех горшков, в каких бабушки продают на рынке цветы, Конс понимал, что дорого стоить он не может… но ведь у них и этого нет.

– Попробуй сыграть… – подумав, чуть насмешливо предложил знахарь, – у тебя неплохо получалось. И мелодия новая… глядишь, на горшок и заработаешь.

Жаль только петь он практически не умеет, вздохнул Костик. Хотя музыкальный слух и был идеальный, но стоило парню запеть, как он и сам ощущал в горле какую-то помеху, не дававшую звукам вырваться и свободно лететь вслед за мелодией.

Да и хорошо, что не умеет, прикинув, какую бы песню он мог бы спеть этим неторопливо жующим людям, понял вдруг Костик. Одну из любимых матерью песен Тэм [1], которые он почти все знает наизусть? А где гарантия, что аборигены поймут правильно и не потащат казнить? Кто знает, на какие темы тут аллергия у местных жителей, а особенно у местной власти?

Нет, никаких песен, только мелодия и только простая, а ещё лучше весёлая. Лучше что-нибудь народное, типа «Калинки». Или «Валенок».

Костик, наконец, решился, взял в руки банджо-балалайку, тронул струны и на миг задумался: кажется ему или они и в самом деле звучат сегодня более звонко и глубоко?

Сами собой выбрались «Коробейники», просто начало показалось более звучным. Пустые углы харчевни неожиданно отозвались на звон струн – акустика помещения оказалась довольно сносной.

Конс проиграл песенку два раза подряд, пытаясь сообразить: как в этом мире принято намекать, что труд музыканта положено оплачивать? Дома один из его одноклассников из музыкалки ходил на автобусную остановку и клал перед собой старенькую бейсболку, но тут могли не понять такого жеста. Да и шапки у Конса не было.

– А печальное – можешь? – Остановившийся перед столом хозяин с любопытством разглядывал необычного клиента.

Костик кивнул и перешёл на «Лучинушку», стараясь затягивать паузы.

Хозяин сидел напротив, слушал, хмурился… а потом достал из-за пазухи кошель и вынул оттуда монету.

– Держи… и это… сейчас курицу принесут.

– А мы хотели рагу забрать… – поняв, что наткнулся на ценителя, скромно потупился Костик. – Позже, в дороге перекусить.

– Сделай, – кивнул низкорослому подавальщику хозяин. – Да бутыль с квасом не забудь.

Костик отлично понял, что за такую щедрость придётся сыграть ещё, однако ни капли не расстроился: замаячившая перед ним возможность заработка окрыляла.

Просто склонился к мандолино-гитаре и тронул струны.

– Ехать пора, – слегка виновато сообщил хутамщик через полчаса, останавливаясь рядом с их столом, – а то к переправе опоздаем.

– Идём, – кивнул Авронос, и Костя решительно поднялся следом за ним.

Похоже, он не прогадал с первым желанием, понял парень, когда один из обедающих подошёл и высыпал ему в ладонь несколько разномастных монет.

– Спасибо, – растерянно пробормотал Конс, высыпая монеты в приятно потяжелевший карман, и сделал в памяти зарубочку – спросить у знахаря, как тут считают деньги и как хранят… в родном мире карманники его не трогали.

После того как несколько раз нарвались.

Глава 9

Конс

Третий пассажир уже сидел на своём месте, с пресыщенным видом ковыряя в зубах щепочкой. Лениво проследил взглядом за тем, как забрались в корзину спутники, как юркнула следом и уселась Майка. И изумлённо приподнял бровь, увидев как хутамщик, прежде чем залезть, просовывает в дверцу и ставит рядом с рабыней увесистую плетёнку, повязанную куском полотна.

– Вы, я вижу, времени даром не теряли, – с усмешкой поддел он, изучающе разглядывая спутников, – неужели нашли желающих на таджерку?

Костика неприятно укололо это предположение, но ответить резкостью он не успел. В бок парня предупреждающе упёрся палец знахаря, и, удивлённо повернув голову, Конс разглядел уже знакомое подмигивание.

– Шутите, господин Хадзони?! Там и обедало-то всего человек пять, – небрежно хмыкнул Авронос, устраиваясь поудобнее. – Нет, это хозяин оказался любителем дейнэ. Ну, вот и расплатился горшком с рагу. Давайте немного вздремнём после обеда… дорога тут ровная.

Последние слова явно были вежливым предложением помолчать, и Хадзони отлично это понял, пожелал приятного отдыха и тоже заворочался в подушках.

Вскоре они честно посапывали, а Костик ломал голову: почему Авронос не захотел рассказывать соседу про его успехи? С одной стороны, до сих пор лекарь делал ему только добро, и не верить Авроносу не было причины. Зато с другой – как всегда говорила мама, если люди ни с того ни с сего делают тебе добро, значит, им что-то от тебя нужно.

Но ведь и этот, Хадзони, тоже уступил свой обед?! Или не стоит считать добрым делом сделанное за чужой счёт предложение?! Ведь никто ему денег всё равно бы не вернул? Костик терялся в догадках и размышлениях, но они уже не были такими чёрными, как до обеда, теперь он знал, что заработать сможет… вот только сколько дней можно зарабатывать на одном месте? И сколько стоит переезд? Окупится ли мотание по сёлам и городам его заработком?

А ведь ещё нужно заработать денег на обратную дорогу в свой мир. Судя по тому, что среди путников, представших перед распорядителями, оказалось всего двое лично оплативших переход через портал в храме, не такое это и дешёвое удовольствие. Как Костик успел понять, большинство из тех, кто свалился в яму, специально откопанную на месте выхода из портала, чтоб никто не увильнул, перемещались в долг, с последующей отработкой. Или были чьими-то работниками и даже рабами. Их забирали специально ожидавшие конвоиры.

– Вставай… – тряс кто-то Костика. – Переправа!

Парень встрепенулся и торопливо полез из кибитки. Майка с корзинкой уже стояла на деревянном причале, к которому был привязан большой плот. Вокруг топталось около десятка хутамов, и возчики сноровисто таскали снятые с их спин узлы, мешки, бочки и корзины.

Пассажиры гуляли по берегу, приценивались к разложенным на прибрежных камнях товарам, подкреплялись купленными тут же пирожками и жареной рыбой.

– Пойдём, погуляем, – кивнул в сторону неказистого сарайчика Авронос. – Потом рабыню отпустишь.

Ещё не совсем проснувшийся Костик безропотно потопал за ним и понял, зачем лекарь увёл его в сторону, только когда тот осмотрелся и тихо прошептал:

– Не играй больше, потом всё объясню, как на ночлег устроимся, а сейчас купи мешок и спрячь дейнэ, а то народ приставать начнёт…

– Я же местные деньги не понимаю! – вспомнил землянин про свои намерения спросить насчёт монет. – И как их хранить – не знаю.

– Нужно купить кошель и носить на шее… а лучше – отдай на хранение рабыне. Не бойся, она сбежать не может и тратить без разрешения не станет… всё, пойдём.

– Иди, погуляй, – вернувшись на пристань, приказал Конс Майке, сунув ей в прохладную ладошку горстку согревшихся в кулаке монет, – потом пойдёшь, купишь мешок для дейнэ.

Девчонка только на миг вскинула на него глаза, тут же покорно опустила ресницы и пошла в сторону женского сарая.

А Костик замер, чувствуя, как от стыда начинают гореть уши. Слишком быстро он привык быть хозяином рабыни…

Для пассажиров в центре плота был устроено нечто вроде верхней палубы, приподнятой над полом на высоту около полутора метров. Над ней был натянут навес, а бока и вход так же, как в повозке, защищены сеткой. Видимо, туземцы очень не любили насекомых… или это насекомые не любили туземцев?

На плоту важных пассажиров было больше, человек десять, и едва величавый, как капитан круизного лайнера, плотогон разрешил посадку, все они устремились к лесенке, торопясь занять места в самом дальнем углу. Наверное, в этом был какой-то смысл, только Костик не хотел в него вникать. Новый мир нравился ему всё меньше, по мере того как парень узнавал его ближе. И хотя пока он не обладал ни средствами, ни силой противиться обстоятельствам, но и копировать поведение аборигенов во всех мелочах не имел никакого желания.