Пора любви - Браунинг Аманда. Страница 18

Тело задеревенело, словно налилось свинцом, веки воспалились, будто в глаза попал песок. Диванные подушки манили к себе, казались такими мягкими, удобными… Не время спать, ей предстоит столько дел, но она так устала, физически и морально, что нет сил сдвинуться с места. Сдаваясь, Клаудия свернулась калачиком и мгновенно провалилась в сон.

Глава 5

Очнувшись, Клаудия попыталась сообразить, сколько прошло времени. Правая рука, которую она подложила под голову, затекла; в голове чувствовалась тяжесть. Растирая руку, Клаудия поморщилась от боли: словно сотни иголок вонзились в кожу. Кровь быстрее побежала по жилам, возвращая ей ощущение времени и пространства. Вспомнив ссору с Тайлером, Клаудия инстинктивно обернулась: он здесь?

Тайлер сидел в кресле, непринужденно положив ногу на ногу, и исподлобья наблюдал за Клаудией, ожидая ее пробуждения. На мгновение их взгляды скрестились, и время словно остановилось, между ними будто пробежал электрический ток. Но тут же глаза Тайлера снова затянула пелена ледяного отчуждения.

Клаудия села, откинула со лба спутанные волосы.

— Который час?

Тайлер взглянул на свой «ролекс»:

— Начало второго.

Не может быть! Неужели она так долго спала? Господи, она же собиралась навестить Натали! Можно себе представить, как дочь истолковала ее отсутствие. Наверняка решила, что матери нет до нее никакого дела. Как все запуталось… Ну почему ей так не везет?

— Ты был в больнице? — Глупый вопрос. Конечно, был. И даже не попытался ее разбудить, решив, что она слишком устала после своих ночных приключений и на дочь ей наплевать.

— Естественно. Натали чувствует себя прекрасно, врачи ею довольны.

Между прочим, Венди спрашивала о тебе, — небрежно добавил он.

— Очень любезно с ее стороны, — пробормотала Клаудия и потупилась. А Натали?

— Меня не спрашивала, но я случайно слышал ее разговор с Венди. Похоже, ей приснился странный сон: будто она очнулась среди ночи и увидела тебя у своей постели.

Клаудия встрепенулась, широко раскрыв глаза.

— Но она же спала! — вырвалось у нее.

В глазах Тайлера появилось странное выражение.

— Значит, ты действительно была ночью в больнице? Почему же ты ничего мне не сказала?

Поняв, что ее тайна раскрыта, Клаудия пожала плечами:

— Не успела. Ты так увлекся, обвиняя меня Бог знает в чем.

Тайлер сжал челюсти.

— А разве у меня не было оснований для подозрений?

— Оставь, пожалуйста. Не обманывай себя, Тайлер. Тебе не нужны никакие основания. Ты просто не хочешь мне верить. Получи я отпущение грехов у самого папы римского, ты все равно не перестал бы меня осуждать. Чего ты так боишься? Какую угрозу я для тебя представляю?

— Некоторые женщины не властны над собой и не отдают отчета в своих поступках, — презрительно бросил он.

— Их надо пожалеть, а не клеймить позором, — резко возразила Клаудия.

— К твоему сведению, Тайлер, я не из их числа, что бы ты ни думал. Ты же ничего не знаешь о моем браке с Гордоном!

Тайлер выпрямился.

— Я знаю одно: ты поклялась ему в верности и нарушила клятву не моргнув глазом.

Клаудия стиснула зубы.

— Не делай из Гордона рыцаря без страха и упрека! Свои клятвы он нарушал столько раз, что я счет потеряла! Что бы он ни наговорил тебе, а я могу себе представить, какую трогательную историю он сочинил, — Гордон никогда не любил меня, о чем и сообщил через неделю после свадьбы. Его интересовало только одно: деньги. Но он просчитался: денег у меня не оказалось. Поняв свою ошибку, он пришел в ярость и перестал притворяться влюбленным.

Тайлер нахмурился.

— Может, я бы тебе и поверил, если бы не знал о твоих многочисленных романах.

— Мой единственный «роман» кончился ничем, — сквозь зубы процедила Клаудия, подавляя растущее раздражение, и на мгновение Тайлер растерялся, но тут же снова бросился в атаку.

— Прекрати, Клаудия! Неужели ты думаешь, что я поверю в эту сказку?

Газетчики подробно описали все твои похождения!

Клаудия вскочила и засунула сжатые кулаки в карманы джинсов. Отойдя на несколько шагов, она повернулась к Тайлеру, пытаясь сладить с волнением.

— Ну и что? Никаких романов не было! Да, я совершала безумные, бессмысленные поступки, — подтвердила она дрожащим голосом и судорожно перевела дыхание. — Когда мне сказали, что моя дочь умерла и я виновна в ее гибели, передо мной было два пути: пуститься во все тяжкие или сойти с ума. Я выбрала первое. Готова была на все что угодно, лишь бы забыться хотя бы на минуту. Доводила себя до полного изнеможения, чтобы не думать о своей вине. Но память безжалостна. Я все время помнила, что жива, а моей дочери нет на свете. Я пыталась купить забвение, металась из страны в страну, но воспоминания терзали меня как коршун. Порой не хотелось жить, но смерть не приходила. Чтобы искупить свой грех, я должна была продолжать жить и страдать. Постепенно я свыклась со своим несчастьем и, когда ты приехал, уже могла как-то существовать… Какие уж тут романы, они требуют слишком много душевных сил, а у меня их совсем не осталось.

Клаудия умолкла. Наконец-то она высказала Тайлеру все, что так долго мучило ее. Если он и теперь ей не поверит, что ж… Ничего не поделаешь. Больше ей сказать нечего.

Тайлер не сводил с нее глаз.

— Если ты знала, что Гордон лжец, почему ты поверила ему?

Клаудия тяжело вздохнула.

— Потому что Натали была со мной в машине, когда произошла авария, тихо сказала она и почти физически ощутила его изумление. — Гордон не говорил тебе об этом, правда? Я хотела уйти от него, забрала дочь с собой, но, к несчастью, по дороге у машины спустило колесо. — Она содрогнулась при этом воспоминании, на лбу выступил холодный пот. — Когда я очнулась в больнице, у кровати сидел Гордон. Он сказал, что Натали погибла.» — А как же полиция, больничный персонал? С ними ты говорила? — спросил Тайлер, недоверчиво гладя на нее.

Клаудия закрыла глаза. Теперь она и сама удивлялась собственному легковерию.

— Я была в шоке… Наверно, решила, что все меня жалеют и потому не упоминают при мне о моем погибшем ребенке.

Тайлер изумленно покачал головой:

— Клаудия, ради Бога, как же так? Ведь должны были быть похороны, свидетельство о смерти!

Клаудия прижала руку к глазам.

— По словам Гордона, Натали похоронили, пока я была в реанимации. Я чуть с ума не сошла, хотела умереть… Ничего больше не помню. Только лицо Гордона, который плачет и говорит мне, что мой ребенок погиб… — Она подняла на Тайлера полные слез глаза. — И все это оказалось ложью!

— О Господи… — Тайлер заметно побледнел. — Но почему… Почему он так поступил?

— Потому что знал, как я любила дочь. Знал, что такого удара я не переживу. И я действительно чуть не умерла. Спроси моих родственников, они подтвердят.

Тайлер поднялся, хотел было что-то сказать, но передумал.

— Проклятье… — наконец пробормотал он.

— Теперь ты мне веришь?

Тайлер уставился в стену. После долгой паузы он медленно произнес, словно обращаясь к самому себе:

— Однажды за обедом Венди пожаловалась, что Натали плохо себя вела. Гордон спросил, какая у нее любимая игрушка, и приказал Венди отобрать ее у девочки и уничтожить. Только так, сказал он, она научится слушаться взрослых. В тот день он много выпил, и я решил, что он говорит под воздействием алкоголя. Теперь мне кажется, что я ошибался. — Он повернулся к Клаудии и взглянул на нее: — Да, я верю тебе.

Она судорожно вздохнула:

— Спасибо…

Тайлер с отвращением покачал головой:

— Надо же, Гордон рассказал мне совсем другую историю.

— Он никак не ожидал, что мы когда-нибудь встретимся и сравним обе версии, — тихо заметила Клаудия. — По-настоящему ты никогда не знал своего кузена. А вот он видел тебя насквозь.

По лицу Тайлера пробежала тень.

— Похоже на то… А кто подвез тебя до гостиницы?

— Мой кузен Марко. Мы встретились совершенно случайно. Я даже не знала, что он в Англии. Он возвращался из гостей и любезно предложил отвезти меня домой.