Призрачная ночь - Грэй Клаудия. Страница 22

Дана позвала:

— Лукас!

Лукас, распростершийся на тротуаре вместе со спасенной им девочкой, посмотрел на Дану. Его трясло, он не улыбался. Я поняла, что он, преодолев свою жажду крови ради спасения девочки, вот-вот может сорваться и укусить.

— Не подходите к нему сейчас, — предупредила Патрис. Она тоже заметила признаки того, что Лукас готов сломаться. — У вас обеих оружие. Полиция решит, что вы из той же группы, что напала на нас.

— Мы ушли в отставку вчера вечером, когда Кейт сказала, что устраивает засаду на Лукаса, — объяснила Дана. — Правда, об этом мы не сообщили ни ей, ни другим.

— А что это был за… за ледяной циклон? — спросила Ракель.

— Это была я, — ответила я, оставаясь невидимой. Все подскочили. — Дана, Ракель, вам лучше послушаться Патрис. Если вы останетесь здесь, вас арестуют.

— И на этот раз никакого Черного Креста, чтобы внести за нас залог. — Дана вздохнула. — Ракель, малышка, пора сматываться.

Дана уже пошла, но Ракель задержалась на секунду, напрасно всматриваясь в воздух, чтобы увидеть меня.

— Бьянка…

— Да, конечно, — сказала я. — Я все понимаю.

Это было не совсем правдой. Я не понимала, что заставило Ракель преодолеть страх, вынудивший ее предать меня. Но что-то заставило, и они с Даной рисковали своей жизнью и бросили Черный Крест ради того, чтобы спасти Лукаса. Лично для меня это значило куда больше, чем все прочее.

Ракель побежала вслед за Даной и исчезла за углом, как раз когда подъехала полицейская машина. Патрис отошла от меня, я обернулась и увидела, что она встала между Лукасом и девочкой, которую он спас (Скай Тирней, теперь я ее узнала), так, чтобы Лукас не мог ее видеть. Думаю, этим Патрис спасла его, не дав укусить. Точнее, она спасла жизнь Скай.

Копы вышли из машины, и Патрис шепнула — достаточно тихо, чтобы услышали только мы с Лукасом:

— Объясняться буду я.

Через пару минут после появления полицейских я поняла, почему Патрис сама хотела с ними поговорить. Она вот уже полтора столетия давала достаточно разумные объяснения разным сверхъестественным событиям, и этот опыт, конечно, сказывался. Патрис искусно изображала перепуганную до смерти девушку, уверенную, что столкнулась с какой-то городской бандой. Они якобы говорили что-то про инициацию, и это было в точности как в сообщениях об убийствах невинных людей, которые иногда рассылают по электронной почте.

Может, в это копы и не поверили, зато поверили в то, что она по-настоящему испугалась, и (что гораздо важнее) в то, что ни Патрис, ни ее друзья не были зачинщиками драки. Показания остальных свидетелей, в частности Скай, только подтверждали ее слова. К тому времени, как очередь дошла до Лукаса, его спросили только, как его голова и не нужно ли ему к доктору.

Он сумел достаточно спокойно ответить на эти вопросы, и, хотя я видела, что он борется с собой, Лукас смог преодолеть жажду крови, вызванную сражением. По крайней мере на время.

Едва полиция уехала, я собралась поговорить с ним, спросить, как он, но этого хотел и еще кое-кто. Скай подошла к Лукасу, сияя от возбуждения и облегчения.

— Я просто обязана тебе сказать — это было потрясающе! Ты спас мне жизнь. Не знаю, как тебя за это благодарить.

— Я рад, что ты цела, — ответил Лукас и, несмотря на то что творилось у него внутри, сумел улыбнуться девочке.

Скай просияла в ответ, и я внезапно сообразила, что она очень хорошенькая: блестящие темные волосы, светло-голубые глаза с густыми ресницами, безупречная кожа, худенькая, но не тощая…

И я резко перестала радоваться тому, что Лукас ее спас. Нет, дело не в том, что я желала Скай смерти, просто она ужасно привлекательная и, кажется, запала на моего парня. А вот это уже нехорошо.

— Ты в самом деле думаешь, что это банда? — с сомнением спросила она. — Как-то староваты они для этого.

— Думаю, возраст от глупости не спасает. — Лукас старался не смотреть ей в глаза.

Она положила ладонь ему на лоб. Я уже почти возненавидела ее, как вдруг она сказала:

— Я настолько потрясена… мне нужно позвонить моему парню… я пойду, и спасибо еще раз.

Неожиданно Скай понравилась мне в сто раз больше, чем раньше. Лукас на прощание помахал ей, и я пробормотала ему на ухо:

— Все хорошо. Мы справились. Ты не сломался. Лукас, видишь, какой ты сильный?

— Я должен побыть один. — Лукас повернулся и пошел прочь.

Мне хотелось последовать за ним, но я не стала этого делать. Его мать еще раз попыталась убить его. Ничего удивительного, что небольшая победа над собой не доставила ему никакого удовольствия.

Я печально смотрела ему вслед и тут заметила еще кое-кого — Патрис, в одиночестве сидевшую на скамейке. Она рассматривала подол своей юбки с цветочным узором в поисках дыр. Как обычно, Патрис сумела выйти из этого сражения чистой и аккуратной. Даже волосы не растрепались.

Я подплыла к ней и сказала:

— Спасибо за все.

— Бьянка? — Патрис подняла голову и посмотрела куда-то вдаль, как все, кто разговаривал со мной, если я оставалась невидимой. — Теперь ты призрак?

— Да.

Она поерзала на скамейке, устраиваясь поудобнее.

— Расскажи мне все. Начни с того момента, когда вы с Лукасом расстались. Насколько я теперь понимаю, это было совсем не так.

Никогда раньше Патрис не была моим доверенным лицом, но после того, как она не задумываясь кинулась нам на выручку, я чувствовала, что могу ей открыться. И я рассказала ей всю историю, настолько точно, насколько могла, начиная с наших тайных отношений с Лукасом и заканчивая нашей смертью и тем, что происходит сейчас в академии «Вечная ночь». Она слушала — не выражая сочувствия и не причитая, что все это Ужасно, но и не осуждая. После всего, что случилось, после всех обвинений и обид это принесло мне облегчение.

Закончив, я поняла, что и у меня есть вопросы.

— А зачем ты поймала меня в ловушку? И как ты это сделала?

— Я почувствовала, что кто-то меня преследует. Теперь-то я понимаю, что ты шла за Лукасом, но я все равно это ощутила. Что-то призрачное. И хотя я была не совсем уверена, но решила, что надо действовать. От тебя иногда веет холодом, ты это знаешь?

— А как же ты меня не испугалась? Большинство вампиров боятся.

Пухлые губы Патрис изогнулись в усмешке.

— Большинство вампиров ведут себя ужасно глупо, когда дело касается призраков. Я слышала про панику в прошлом году. Ужас, до чего глупо! Но в Новом Орлеане, где я начинала, была женщина по имени Мари Лаво, и она знала все на свете про вампиров, привидений, духов — обо всем. Когда меня превратили, я пошла к ней. — Патрис посмотрела куда-то вдаль, словно пыталась заглянуть в прошлое. — Был один мужчина, он умер… мне хотелось снова его увидеть… В общем, оказалось, что возвращать кого-то против его воли — плохая идея.

— Могу себе представить. — Мне было очень трудно приспособиться к существованию в виде призрака. А для того, кто мирно умер, это наверняка в тысячу раз ужаснее. — И ты поймала его в зеркало?

— А потом разбила зеркало, чтобы выпустить его. — Она вытащила из сумочки пудреницу, в которую меня ловила. Иней растаял, Патрис открыла пудреницу, и я увидела, что зеркальце цело и невредимо. — Потом я научилась выпускать привидения, не разбивая зеркала. Их так сложно заменять!

Вот в этом вся Патрис: волнуется из-за своей косметики, даже устраивая неразбериху на границе между миром живых и мертвых.

— А куда попадают привидения, когда ты ловишь их зеркалом?

— А я надеялась, это ты мне расскажешь, — хмыкнула она. — В зеркало, насколько я понимаю.

Мне-то почудилось, что это вообще ничто, какая-то область между жизнью и небытием, но теперь, когда я стала призраком, вещи вроде этой начинали казаться мне чем-то обыденным. Кроме того, сейчас у меня имелись более актуальные, земные заботы.

И я начала:

— Знаешь, Лукасу не помешало бы обзавестись новыми друзьями в «Вечной ночи». И я бы тоже не отказалась от возможности поболтать с кем-нибудь еще. — В особенности, подумала я, с другой девочкой. Лукас, Балтазар, Ранульф и Вик — отличные парни, каждый в своем роде, но когда общаешься только с ними, через некоторое время сама начинаешь чувствовать себя мальчишкой.