Бегущая за луной - Аллен Сара Эдисон. Страница 16

— Нет, спасибо. Мне надо идти.

— Ты очень добрая и приветливая. Спасибо. — Дедушка Ванс ушел в дом, оставив Эмили на крыльце с Джулией.

— Он в первый раз за весь день вышел из комнаты, — изумилась Эмили.

— Барбекю его выманит в любое время дня и ночи.

— Я это запомню.

— Слушай, — сказала Джулия, — хочешь съездить со мной в субботу на озеро в Сосновом бору? Летом там постоянно бывают дети твоего возраста. Может быть, познакомишься с кем-нибудь из твоих будущих одноклассников.

Эмили было приятно, что ей помогают включиться в жизнь города. Эти старые дамы сегодня утром были неправы. Она здесь приживется.

— Да, конечно.

— Отлично. Значит, до завтра. А теперь иди, пообщайся с дедушкой. — Не сказав больше ни слова, Джулия развернулась и пошла вниз по ступенькам.

Эмили вернулась в дом. Сперва она думала сразу подняться к себе — и пусть дедушка Ванс спокойно поест, — но все же решила, что можно попробовать еще раз. Войдя в кухню, она услышала, как хлопнула дверца сушилки, и дедушка вышел из постирочной комнаты, смежной с кухней. Он опять проверял сушилку. Что он там ищет? Его чрезмерный интерес к сушилке казался Эмили странным. И особенно если учесть, что буквально сегодня, после обеда, разносчик из прачечной забрал мешок грязных вещей, который дедушка выставил на крыльцо.

Увидев внучку, Ванс замер на месте.

— Эмили. — Он откашлялся, прочищая горло. — А что… э… обои у тебя в комнате еще не менялись?

— Менялись? — переспросила она.

— Иногда так бывает. Они меняются. Сами по себе.

Такие вещи обычно говорят маленьким детям. Луна сделана из сыра. Загадай желание на звезде. У тебя в комнате волшебные обои. Наверное, дедушка думал о ней как о маленькой девочке и пытался сделать так, чтобы она улыбнулась.

— Нет, там все та же сирень. Но я буду следить, — сказала она, чтобы ему подыграть.

Он серьезно кивнул.

— Хорошо.

Потом они замолчали. Эмили оглядела кухню и увидела, что дед поставил пакеты с едой на обеденный стол в уголке.

— Ты сейчас будешь ужинать? — наконец спросила она.

— Думаю, да, — сказал он. — Хочешь присоединиться?

— А ты не против?

— Нисколько. Садись. — Он достал из кухонного шкафа тарелки, ножи и вилки и положил их на стол. Они с Эмили сели напротив друг друга и принялись вынимать из пакетов гостинцы: пенопластовые контейнеры разных размеров, несколько булочек для гамбургеров и два куска торта.

Ванс снял крышки со всех контейнеров. Его невероятно длинные пальцы двигались неуклюже, а руки немного дрожали.

— Что это? — спросила Эмили, глядя на самый большой контейнер, в котором лежал кусок с виду очень сухого рубленого мяса.

— Барбекю.

— Это не барбекю, — сказала Эмили. — Барбекю — это хот-доги и гамбургеры, пожаренные на решетке.

Ванс рассмеялся, и Эмили сразу же захотелось улыбнуться.

— Ха! Какое кощунство! В Северной Каролине барбекю означает свинину, дитя. Хот-доги и гамбургеры, пожаренные на решетке, здесь называют «пикником». — Он принялся объяснять с неожиданным пылом: — В Северной Каролине существуют два типа соуса для барбекю: лексингтонский и восточный северо-каролинский. Смотри. — Он взволнованно ткнул пальцем в контейнер с соусом, так что несколько капель пролилось на стол. — Соус по-лексингтонски — сладкий соус на основе помидоров с сахаром. Его называют еще красным соусом и подают к котлетам и свиной лопатке.

Ресторан Джулии как раз в лексингтонском стиле. Но здесь полно ресторанов в восточном северо-каролинском стиле. Там подают негустой, терпкий соус на основе уксуса с перцем. И в основном они жарят цельные куски мяса. Но в любом случае к барбекю всегда подают кукурузные оладьи и капустный салат. И, если я не ошибаюсь, она положила нам торт из батончиков «Милки вей» — его Джулия делает лучше всех.

— Прямо из настоящих батончиков «Милки вей»?

— Да. Их растапливают и смешивают со сливочным маслом. Это значит «Добро пожаловать».

Эмили посмотрела на торт, который Джулия принесла вчера. Он так и стоял на разделочном столике.

— Я думала, яблочный торт означает «Добро пожаловать».

— Любой торт означает «Добро пожаловать», — объяснил Ванс. — Ну, кроме кокосового. Кокосовый торт и жареную курицу приносят в знак соболезнования. Когда кто-нибудь умирает.

Эмили странно посмотрела на деда.

— И иногда запеканку из брокколи, — добавил он.

Эмили наблюдала за тем, как дедушка взял одну булочку для гамбургеров, разделил ее пополам, положил на нижнюю половинку немного прожаренного мяса, полил соусом и посыпал капустой. Накрыл все это верхней половиной булочки и протянул на тарелке Эмили.

— Барбекю-сандвич по северо-каролински.

— Спасибо, — сказала Эмили, с улыбкой глядя на странный сандвич. Дедушка и вправду очень хороший и добрый. Ей нравилось, когда он рядом. Рядом с ним она себя чувствовала такой маленькой и как-то сразу же проникалась мыслью, что в мире есть много всего, кроме ее проблем, ее горя. — Джулия такая хорошая.

— Джулия — замечательный человек. Ее отец мог бы ею гордиться.

— Я как раз ей говорила об огнях Мэллаби, — сказала Эмили, надеясь, что дедушка проявит больше интереса к ее открытию. — Я их видела ночью.

Ванс как раз собирался передать ей оладьи, но замер, держа контейнер на весу.

— Ты их видела? Где?

— В лесу за домом. — Эмили протянула руку и забрала у него контейнер с оладьями.

— Пока ты здесь, Эмили, я попрошу тебя лишь об одном, — сказал он очень серьезно. — Лишь об одном. Держись подальше от этих огней.

— Но я думаю, это не призрак, — сказала она. — Я думаю, кто-то делает это специально.

— Никто не делает это специально. Поверь мне.

В отличие от мамы — большой любительницы пылких прений, Эмили никогда не любила спорить. Но сейчас ей пришлось прикусить язык, чтобы не рассказать деду об упаковке пластырей, найденной ей на крыльце прошлой ночью. Как-то не очень похоже, что эти пластыри оказались там совершенно случайно.

— Твоя мама, когда была маленькой, тоже делала такое лицо, — сказал Ванс. — Она была очень упрямой, моя Далси. — Он быстро отвернулся, как будто жалея о том, что сказал слишком много. Внезапно вернулось былое неловкое напряжение — село с ними за стол, извинившись за опоздание.

Эмили принялась ковырять вилкой кукурузную оладью у себя на тарелке.

— Почему ты не хочешь о ней говорить?

По-прежнему глядя в сторону, он сказал:

— Все так запутанно. Я не знаю, что говорить.

Эмили кивнула, хотя не совсем поняла. Может быть, как и все остальное в дедушке Вансе, его горе было слишком большим — таким огромным, что его целиком никому не покажешь. Наверное, отношения Ванса с дочерью были сложными. Впрочем, у мамы со всеми были сложные отношения. Она была из тех женщин, которых сложно узнать. Пылкая, смелая, очень деятельная, Далси напоминала дымку духов. Тебе доставалась лишь капелька аромата, а потом он исчезал.

Эмили решила, что не будет давить на деда. И постарается не обижаться на его скрытность и необщительность. Как бы там ни было, он взял ее к себе, когда ей было некуда больше идти, и она очень ему благодарная за это. Если дедушка не хочет говорить о маме, она попробует поговорить о ней с кем-то другим. В городе наверняка есть немало людей, которые знали маму. Может быть, ей удастся найти и других бывших Роз Мэллаби. Может быть, она снова увидит Уина Коффи и спросит о маме и его дяде. Он обещал, что в следующий раз расскажет ей.

Эмили очень понравилась эта мысль. Снова увидеться с Уином.

Они доели в тишине. Потом дедушка Ванс снова проверил сушилку, словно за время ужина там могло появиться что-то, чего не было раньше. Но он опять ничего не нашел и ушел в свою комнату. Эмили поднялась к себе, закончила подметать листья, села на стул на балконе и стала ждать, не появятся ли огни.

Так закончился ее второй день в Мэллаби.

Позже, тем же вечером, когда Ванс вышел из своей комнаты, чтобы в последний раз проверить сушилку перед сном, он задержался у лестницы и взглянул вверх. Он больше не слышал шагов. Не слышал шороха метлы. Видимо, Эмили уже легла.