Бегущая за луной - Аллен Сара Эдисон. Страница 46

Пора прекращать зря растрачивать время, которого у него и так осталось немного. Теперь ему есть о ком позаботиться.

Ванс сделал глубокий вдох и кивнул лягушке в молчаливом согласии. Хорошо. Он позвонит своему старому садовнику. Тот давно отошел от дел, но его сын продолжает семейный бизнес. Он приведет сад в порядок. Ванс обернулся и посмотрел на дом. Да, домом тоже надо заняться. С тех пор как Лили не стало, здесь все пришло в совершеннейший упадок. Надо будет позвать маляров. И кровельщиков.

Да.

И он выпишет Эмили месячное содержание. Поговорит с ней насчет колледжа. Может быть, она захочет поступить в университет штата, где училась Лили. Это достаточно близко от Мэллаби. Может быть, Эмили будет сюда приезжать на каникулах. Может быть, она захочет здесь поселиться, когда закончит учебу.

Да.

Он построит ей дом на озере. Может быть, это будет свадебный подарок.

А вдруг она выйдет замуж за Уина Коффи?

Свадьба уж точно не будет назначена на вечернее время.

Или же, зная Уина, такую возможность вовсе не стоит исключать.

Ванс улыбнулся, представив, как Эмили будет выглядеть на своей свадьбе. На чердаке хранится свадебное платье Лили. Может быть, Эмили захочет его надеть.

Джулия, конечно же, испечет торт.

Он рассмеялся над тем, как далеко вперед убежал.

Да, с его ростом можно запросто заглянуть в завтра, только он уже очень давно туда не заглядывал.

И забыл, как там ярко и солнечно.

Так, что слепит глаза.

Всю эту неделю у Эмили было чувство, что она живет внутри мыльного пузыря — в ожидании, когда закончится наказание Уина. Она уже начала думать, что отец усадил Уина под домашний арест до конца его дней.

Но скучать ей не давали. Дедушка Ванс внезапно увлекся обустройством дома. Это было замечательно, если не принимать во внимание, что каждое утро Эмили просыпалась от стука молотков по крыше, или от рева газонокосилки на заднем дворе, или от едкого, резкого запаха краски. Когда Эмили спросила Ванса, к чему такая спешка, он ответил, что хочет успеть с ремонтом до того, как начнутся дожди.

На этой неделе в Мэллаби установилась аномальная жара, так что Эмили не верилось, что скоро придут ливни. Но каждый раз, когда она спускалась вниз, хмурая и раздражительная от жары, дедушка Ванс говорил, что ждать осталось недолго — скоро дождь принесет облегчение и прохладу. Как-то она спросила, откуда он знает, и он сказал, что у него ломит суставы. К дождю.

После обеда, когда Ванс ложился вздремнуть, Эмили шла в гости к Джулии, пользуясь случаем хоть немного побыть в доме с кондиционером. Впрочем, ее хитрый план не срабатывал. Несмотря на жару, Джулия каждый день пекла торт, распахнув настежь кухонное окно. Эмили спросила, зачем, и Джулия сказала, что она зовет одного человека. Девушка не стала ничего выяснять. Если Джулия в это верит, значит, так надо.

Пока Джулия занималась выпечкой, Эмили рассказывала ей о Уине. Женщина, кажется, была довольна, что теперь Эмили все знает. Девушка знала, что Джулия простила ее маму за все, что та сделала ей плохого. В последнее время Джулия многое всем простила. Теперь она стала гораздо спокойнее.

Ровно в пять вечера каждый день Джулия уходила, забирая с собой только что испеченный торт. В это же время Стелла возвращалась с работы. На седьмой день Эмили все же не выдержала и спросила у Стеллы, куда Джулия носит торты. Сперва она думала, что в ресторан, но потом поняла, что Джулия не возвращается домой на ночь, и ей сделалось любопытно.

— Савьеру носит, — объяснила Стелла.

— И он каждый день съедает по целому торту?

— Да он все равно все калории сжигает, — сказала Стелла и тут же умолкла, сообразив, с кем разговаривает. — Черт. Я тебе этого не говорила. Забудь. Мне надо выпить. Помни, что я тебе говорила: делай, что я говорю, а не то, что я делаю.

Когда Джулия уходила, Стелла с Эмили какое-то время сидели на заднем крыльце, а потом Эмили возвращалась домой, и они с дедушкой ужинали. Иногда Стелла рассказывала ей о маме. Стелла умела рассказывать, и у нее было бурное прошлое — замечательное сочетание. Слушать ее было действительно интересно. Причем у Эмили не было ощущения, что Стелла недовольна своей теперешней жизнью. Она совсем не жалела о прошлом — просто рассказывала истории.

Возвращаясь домой в тот вечер, Эмили вдруг подумала, что из-за жары жизнь в Мэллаби как будто остановилась. В городе по-прежнему было много туристов, но соседние кварталы утонули в густой тишине, которую нарушал только ровный гул кондиционеров или оконных вентиляторов. Мир словно застыл в ожидании, когда что-то случится.

И в эту ночь ожидание наконец завершилось.

Гроза разразилась, как только стемнело. Это была настоящая буря, и Эмили с Вансом пришлось обежать весь дом, чтобы везде закрыть окна. Они превратили это в веселую игру, и смеялись от радости, а потом вышли на переднее крыльцо и стали смотреть на пелену дождя. Конец этого дня был похож на окончание долгой истории, и Эмили вдруг сделалось грустно. Ей не хотелось сейчас оставаться одной. Она предложила дедушке Вансу поиграть в карты. А потом они рассматривали семейные альбомы, которые Ванс достал непонятно откуда, словно по волшебству. И в альбомах было много фотографий ее мамы.

Наконец дедушка объявил, что устал и ему пора спать. Эмили скрепя сердце пожелала ему спокойной ночи и пошла к себе наверх. Как оказалось, она забыла закрыть дверь на балкон. Ветер задувал дождь в комнату, и на полу уже образовалась изрядная лужа. Эмили потратила почти час и извела все полотенца, чтобы вытереть насухо пол, балконные двери, стены и мебель. Она бросила в ванну мокрые полотенца, сняла с себя промокшую одежду, надела хлопчатобумажную ночную рубашку и легла в постель.

Гроза принесла желанную прохладу. Температура резко упала, и Эмили укрылась простыней с таким чувством, словно позволяет себе небывалую роскошь. Дождь барабанил в стекла балконных дверей, его стук был похож на звон сыплющихся монет.

Часа через три Эмили проснулась. Во сне она сбросила с себя простыню. Все вокруг было тихо — но как-то странно. Тишина, создающая ощущение незаконченной фразы. Гроза прошла, и теперь в комнате было душно и жарко.

Девушка открыла глаза. Сквозь щель между шторами в комнату проникал лунный свет. Эмили встала с кровати и пошла открыть дверь на балкон. Намокшие ветви деревьев отяжелели настолько, что некоторые из них почти касались пола на балконе. Жара, типичная для южной летней ночи, вернулась. Воздух сгустился от влажности. Но из-за лунного света, отражавшегося от мокрых поверхностей, все как будто покрылось наледью.

Раньше все это казалось таким незнакомым, таким чужим. Когда Эмили только приехала в Мэллаби, она не знала, что так полюбит этот город.

Когда она только приехала в Мэллаби, она еще много чего не знала.

Много странного и удивительного.

Лунный свет, проникавший в комнату, был достаточно ярким, чтобы Эмили могла разглядеть, что обои опять изменились. Фазы луны, появившиеся неделю назад, исчезли. Обои стали темными, — Эмили так и не поняла, какого именно цвета, — и на них хорошо выделялись длинные желтые полоски. Это было похоже на темные двери и окна, которые чуть приоткрылись и впустили свет. Обычно обои отражали настроение Эмили или какую-то жизненную ситуацию, но что мог означать этот рисунок? Что открылись какие-то новые двери? Что-то вырвалось на свободу?

Когда она наконец поняла, что это значит, то резко обернулась и принялась шарить глазами по комнате, пока не увидела его.

Уин сидел на диванчике, стоявшем напротив ее кровати.

— Срок наказания закончился в полночь, — сказал он.

Ее сердце бешено забилось. Она так обрадовалась, что видит его. И в то же время она ужасно стеснялась.

— А ты что… собирался сидеть здесь и ждать, пока я не проснусь?

— Да. — Он резко поднялся на ноги. Свист воздуха, вызванный его движением, рассек тишину. Эмили стояла в квадрате лунного света, а Уин остановился на самой границе света и темноты, словно это была черта, которую он не мог переступить.