Девятый - Каменистый Артем. Страница 27

За стеной негодующе-громоподобно квакнули — на вой это совсем похоже не было. А вот в хоре, грянувшем следом, вой присутствовал — из многих глоток одновременно. Интонации и сила этих звуков заставили мои волосы зашевелиться, принимая положение, перпендикулярное телу. Я, может, и не совсем уж трус, но удручающий инструктаж Тука и этот концерт способны былинного героя в заикающегося неврастеника превратить.

— Мелочь тоже себе пятки поколола, — злорадно прокомментировал горбун.

Послышалась серия пулеметно-быстрых ударов, сопровождающихся треском. Тук, не забывая нас информировать о происходящем, пояснил:

— Через колья продирается… шустро идет — похоже, очень уж здоровая тварь пожаловала, и весь передок в крепкую кость закован. У нас там в три яруса по высоте защита и рядов двенадцать, а он прет, не замечая. Готовьтесь, ребята: руку даю, что до стен сейчас доберется. Не мелочь это… ох не мелочь…

Несмотря на ночную прохладу, ладони, сжимающие копье, начали потеть — я почти не сомневался, что сейчас столкнусь с воистину негативным бонусом: все, что было прежде, покажется белыми полосками в моей короткой второй жизни. Основная часть местного войска бродит непонятно где, а частокол сейчас начнет ломать шайка, вырезавшая подчистую уже несколько деревень.

И еще меня очень не радует наличие у них дрессированного стенобитного тираннозавра.

На воротах опять закричали, уже хором — во тьму полетели новые горящие стрелы, теперь уже горизонтально — явно в какую-то наземную цель, а не ради подачи сигналов.

А затем в городок ворвался сам мрак, с оглушительным треском снеся ворота, проталкивая их дальше на своих плечах. В разные стороны разлетелись факелы — с разрушенного помоста ссыпались защитники. Тук, сгорбившись еще больше, нервно выкрикнул:

— За углы прячьтесь и глядите, куда его демоны понесут!

Бурдюка понесло прямо на нас. Видеть его я не видел, но темный прямоугольник висевших на нем ворот просматривался отлично. А когда лучники вбили в доски парочку горящих стрел, вообще прекрасно получилось — будто локомотив мчится по улице, приглушенно поблескивая фарами.

Кто-то сунул мне в руку горящий факел, тут же исчезнув из поля зрения. Я бы на его месте тоже исчез — лучше против разъяренного быка с зубочисткой выйти, чем с гранатометом против этого ночного кошмара. Сейчас чудовищная махина, одним касанием разваливающая дома, втопчет меня в навоз и почву…

Бурдюк начал тормозить, остановившись шагах в тридцати от нашей позиции. Рядом с ним в стену тут же встряла еще одна горящая стрела, в ее скудном свете я заметил парочку гибких стремительных фигурок, резво мельтешащих вокруг «динозавра».

— Уходим все: мелкие проскочили! — крикнул Тук, поспешно удаляясь.

Мужик опытный — стоит прислушиваться к его команде. Да и геройствовать по-прежнему не хотелось — я не раздумывая рванул по направлению к ближайшему углу. За спиной противно завизжали, затем кто-то заорал. Нехорошо заорал — усевшись на занозистый пенек, таких криков не издают. С этим бедолагой что-то очень нехорошее там делают, но это не мои проблемы — раз не успел уйти со всеми, то извиняй.

Опять затрещало, загремело — бурдюк ворочался на повороте, сминая мешающие ему избы и сараи, будто карточные домики. Великие боги! А я-то опрометчиво счел сэра Флориса опытным воином: мудрый стратег и великий рубака! Студент-недоучка! Двоечник! Тупой туземец! Одноклеточный врожденный даун с задержкой развития! На частокол из зубочисток понадеялся! Да здесь стена нужна железобетонная! Я даже размеры мог бы ему сейчас подсказать: в четыре раза выше Великой Китайской и в девятнадцать раз толще!

Куда бежать?! Где прятаться?! Скоро здесь все будет закончено, и неудачников вроде меня начнут топить в колодцах и к стенам приколачивать!

Приступ паники прошел, толком не начавшись: убравшись с пути загадочных «мелких», я главным образом с помощью ушей попытался понять, что же вокруг происходит. И с удивлением обнаружил, что, несмотря на потерю ворот, Арисат, оставшись у пролома, держится прекрасно — почти без ругани выкрикивает приказы, свидетельствующие, что положение не столь уж безнадежно:

— Рогатки сюда! Телеги к воротам! Стрелкам на главной продолжать бить по склону, остальным — по бурдюку огнем! Цезер, бери своих — и ходу за ним: там кучка мелочи проскочила и не дают на копья его поймать! Шевелитесь! С дальней всем сюда — оставляйте стену! Да шевелитесь же! Слизни беременные!

Так, сейчас Цезер зачистит тех вертких тварей, и суровые мужики вроде Тука напичкают тушу бурдюка зажигательными копьями. А я тут посижу пока тихонечко — глядишь, и без меня справятся. Не с моим опытом и физической формой на рожон лезть…

Живой таран, прорвавшись в городок, продолжал заниматься деструктивной деятельностью — носился, не разбирая дороги, снося дома и сараи. Если и затихал, то ненадолго — чтобы развернуться на новый маршрут.

После очередного разворота он понесся на меня.

Я понял это не сразу, хотя и слышал, что шум приближается. И лишь Зеленый, резво улетевший во тьму, заставил насторожиться — очень может быть, что насиженное местечко он покинул не просто так, а с целью экстренной эвакуации. Громыхало уже совсем рядом — за дом-два от меня резвится бурдюк. Левее проскочит или правее? Вроде левее. Попятился вправо, подсвечивая факелом, — между сараями там вроде узкий проход имеется.

Из прохода выскочила тварь… замерла, уставившись на меня.

Та самая — из тех, что перед «тараном» бегали. Теперь я ее отлично смог разглядеть. Гибкое тело, перевитое канатами жилистой мускулатуры, длинные ноги, вывернутые назад, тонкие лапы богомола, украшенные длинными кривыми когтями, бугристая темная кожа, покрытая сеткой выпирающих черных вен. И гротескная человеческая голова на узких плечах: лысая, морщинистая, будто усохшая, с непропорциональными мясистыми ушами, с провалившимся бесформенным носом… и равнодушные глаза, укрытые в черноте глубоких глазниц, холодно отражающие свет моего факела.

Несмотря на шок от неожиданной встречи, я не запаниковал. Просто замер, оставив противнику право на первый ход. Копье мое бесполезно — слишком длинно для такой короткой дистанции: даже древком не успею стукнуть — неудобно развернуто. Другого оружия нет… Теперь все зависит от твари: если попробует приголубить когтистой лапой, отскочу назад прикрываясь факелом; если кинется всем телом, тоже отскочу, бросив копье под ноги: может, хоть споткнется об него. В любом варианте благоприятный исход схватки для меня один — разорвать дистанцию и попытаться удрать. Оружия, подходящего для боя с подобным противником, у меня нет.

Тварь чуть подалась вперед, шумно втянула воздух своим деформированным носом, странно задрожала, будто разрываясь от наплыва противоречивых желаний. А затем, резко отвернувшись, сиганула испуганным кузнечиком, исчезнув во тьме, показывая этим трюком, как велика моя наивность: убежать от ТАКОГО у меня не было ни единого шанса.

Затошнило, поджилки задрожали, шагнув назад, я оперся о копье — реакция некрасивая, но естественная: чудом ведь избежал смерти или как минимум тяжелого ранения (скорее многих ранений: коготь ведь не один имелся).

Но на этом мои боевые приключения не исчерпались — сарай, мимо которого только что проследовала пощадившая меня тварь, раздулся в стороны, крыша его провалилась, тут же взметнувшись облаком сорванного теса. Затем стены поползли, рассыпались, выпуская разогнавшееся белесое тело исполинского монстра. Двигался он столь стремительно, что в мареве взметнувшейся соломы и обломков жердей я не успел разглядеть его головы — уже через миг мимо меня тащился белесый бугристый бок в два моих роста высотой.

Я быстро вытянул левую руку — огонь коснулся промасленного холста, тот мгновенно занялся. Затем отбросил факел, ухватился за древко обеими руками. Правую ногу отставил назад, чуть развернулся вслед за монстром — он уже почти миновал мою позицию, ненадолго завязнув в руинах очередной избы, — бить придется в гипертрофированный зад: будто у свиньи ожиревшей до неприличия.