Дневник мамы первоклассника - Трауб Маша. Страница 15

А потом меня нашла Наташка Теплицкая. С ней я училась два года — пятый, шестой классы. И именно ту школу из своих пяти помню хуже всего. Да и Наташка осталась в моей памяти благодаря своей собаке Альме. Собаку хорошо помню — она меня цапнула, и врач долго решал — делать мне сорок уколов в живот или пронесет. Наташка плакала и защищала Альму. Альма как ни в чем не бывало доедала остатки борща с накрошенным в миску хлебом.

Наташкино письмо я сохранила: «А ты помнишь Ромку Ивченко? Несколько дней назад на машине разбился. Из троицы Гайдуков, Галиулин и Артемьев толку не вышло. Первые два стали наркоманами, третий вообще сидит — десять лет дали. Инка Марченко в школе преподает. Малютина в магазине торгует. Переверзева очень поправилась — размеров на десять. А Ирку Савченко помнишь? Деваха такая была, в мини-юбке, со мной в одном подъезде жила. А Катьку Терлееву? У нее папа потом директором школы стал, такая с косой и родинкой? Ирка замуж за Руслана вышла. В Германию уехали. А Катька жила сначала с Вадиком, помнишь, самый серьезный мальчик в классе был? Он мне еще Тимура из «Тимура и его команды» напоминал. Тоже вечно правильный, прилизанный, с честными голубыми глазами. Так вот, она сначала с ним жила, а потом бросила его и уехала. Сейчас у вас там, в Москве, живет. Ты с ней не встречаешься? Не видела?»

Наташке я честно написала, что никого из вышеперечисленных не помню. Кто эти люди? Я даже начала сомневаться, что Наташка — это та Наташка, а не какая-то другая. Наташка тоже, по-моему, засомневалась, что я — это я. Но связь мы поддерживаем, про детей и мужей друг другу рассказываем.

Почему мы запоминаем каких-то людей, а что-то выпадает из памяти? Морду той Альмы и ее миску с борщом я и спустя двадцать лет вспомнила бы, если бы увидела. А Наташку узнала только по фотографии ее дочки с Наташкиными детскими чертами.

Бывает так, что общению мешает школьный имидж. Написал мне Женька Абросимов. Ничего особенного: «Привет, как живешь?» Я, как увидела его фотографию, так чуть со стула не упала. Стоит такой мачо на фоне звездного неба и мускулами поигрывает. Не мужчина, а мечта. Вот что мне мешало ответить, встретиться, кофе попить, как он предлагал? А то, что в школе у этого Женьки вечно сопли из носа текли и он их с удовольствием слизывал. Сесть за одну парту с Женькой было наказанием — у него и парта была в соплях. Он был таким нарицательным персонажем. «Ну ты еще с Женькой пойди гулять!» — говорили девочки. То есть хуже не придумаешь. Самое смешное, что у моей одноклассницы Каринки те же чувства. Она написала, что он женился и родил сына. «Кто ж за такого замуж пошел?» — удивлялась Каринка. Но Женькина жена наверняка выходила замуж уже за мачо с мускулами и школьного сопливого Женьку не знала.

Или вот Димка Семенов. Ни одной юбки не пропускал. Главный красавец школы. Мы с Каринкой ему написали, что помним, никогда не забывали. Каринка на правах бывшей девушки даже предложила встретиться. А он скупо ответил, что, мол, извините, я не такой. Главное — семья и дети. Ни за что бы не поверила. Каринка потом долго мучилась — выясняла, неужели она стала такой старой и страшной?

Почему мы храним верность школьным друзьям?

Вот моему мужу не нужен сайт, чтобы найти школьных друзей. Он их никогда и не терял. Меня с ними познакомил. И никак не мог понять, почему некоторых из них я не полюбила всем сердцем. Да потому что они не мои одноклассники, а его.

Вот, например, его школьный друг — Вова Кузин. Они не только в одном классе учились, но и в одном доме жили. Вова так в том доме и живет. И как играл в баскетбол после обеда, так и играет. Вове уже за сорок. Он не женат, детей нет, последнее место работы — в металлоремонте. Но дело даже не в металлоремонте, а в том, что Вова этот хам, сплетник и попрошайка. Он звонит и говорит так, как будто еще не вышел из пубертатного возраста, а я не жена, а родительница: «Здрасьте, а Андрея можно? Это Вова». Какой Вова? Это мой муж узнает его по голосу, но я же не должна!

— Какой Вова? — как-то спросила я.

— Из двадцать первого дома, — ответил он.

— А «пожалуйста» можно сказать? — вошла в роль я.

— Пожалуйста, — повторил Вова.

— Только недолго. Андрюше еще работать надо. — Я хотела сказать «делать уроки», но вовремя опомнилась.

— Хорошо, — пообещал Вова.

— Ну что у тебя с ним общего? — взорвалась однажды я.

— Понимаешь, — ответил муж, — он математику в школе за меня делал. И списывать давал.

Вот из-за этой школьной благодарности я должна терпеть Вову?

— Лучше нужно было учиться! — сказала я мужу.

14 ноября Туалетное привидение и тупой принц

Ну вот, дожили. А я все гадала, когда придет время школьных страшилок?

— А знаешь, что находится за той дверью? — спросил таинственно Вася за обедом.

— За какой дверью?

— Которая закрыта. Ну там, где наш класс, слева, нет, справа.

— Что?

— Учительский туалет! — Вася в ужасе вытаращил глаза.

— И что?

— Нам туда нельзя заходить.

— Правильно. У вас есть свой туалет.

— А мы с Антоном и Димой видели, что там.

— И что?

— Привидение!

— И какое оно?

— Черное.

— Привидения вроде белые…

— А это туалетное, черное. Его же не видно. Поэтому оно черное. А Настя сказала, что в туалете для девочек тоже привидение есть.

— Надеюсь, туда вы не заглядывали?

— Нет, мы Настю отправили смотреть. Она же девочка, ей можно.

— И что?

— Настя не пошла. Сказала, что боится. Девочки они все трусы.

— Трусы, тьфу, трусихи.

— Ну да. Но Настя сказала, что точно есть. Оно за шваброй прячется и ведром гремит.

— Может, это уборщица ведром гремит?

— Хм, интересно.

— Что еще новенького, помимо туалетного привидения?

— Мы к директору ходили.

— Зачем?

— Чтобы нас наказали.

— За привидение?

— Нет, за выключатель.

— А что вы сделали с выключателем?

— Да ничего интересного. Антон с Димой подрались, кто первый включит свет в раздевалке. Их учительница увидела и наказала — они теперь будут на переменах за партами сидеть целую неделю. Ну вот. А они подрались за партами. И учительница их к директору отправила.

— А ты тут при чем?

— Мне интересно было. Я же еще не видел директора. И знаешь что? Директор оказался женщиной! Антона с Димой быстро наказали, потому что у нее времени не было.

— Ты-то где был?

— Там, с другой женщиной, которая по телефону говорит. Она мне конфету дала. А я ей про привидение рассказал. Мне понравилось к директору ходить. А Антону с Димой не понравилось. Они потом еще раз подрались — из-за директора. Дима говорил, что Антон виноват, а Антон — что Дима.

— А ты как себя ведешь?

— Хорошо. Меня только два раза на перемене оставляли за партой. Я сидел, а учительница ушла. Потом вернулась и спрашивает: «Что ты в классе делаешь? Иди в коридор, пока перемена не кончилась». Она забыла, что наказала.

— Что задали?

— Мне там Светлана Александровна письмо написала. В тетради по русскому.

Ну вот, первая записка от учительницы.

Вообще мне надоело делать домашнее задание. Мы с Васей в смысле обучения одинаковые — смотрим в учебник и ничего не понимаем. А пословица про книгу и фигу — наша любимая.

Без учебника Вася все знает. Они, например, реки проходили. В книжке был текст про реки. Вася читал: «Днерп, Лена, Двина, Енисей». Дальше шел вопрос: «Какие реки вы знаете?» Вася надолго задумался.

— Вась, ну?

Сын молчал, уставившись в страницу.

— Вась, закрой учебник. Закрыл? А теперь скажи, ты какие реки знаешь?

— Днепр, Лена, Енисей, — затараторил ребенок с правильными ударениями, — Миссисипи, которую нельзя называть Мисиписи, как Дениска в книжке про Денискины рассказы.

— Ладно, поехали дальше.

«Какие реки текут в вашей местности?» — спрашивал учебник. Вася с тоской стал разглядывать настольную лампу.