Как в кино - Андерсон Натали. Страница 16

Она надела самую консервативную из имеющихся в ее гардеробе черных юбок и светло-голубую блузку, плотные черные колготки, чтобы максимально спрятать ноги, и туфли на танкетке — на шпильке она ходить просто не умела. Причесала волосы, слегка подкрасилась.

Потом посмотрела на конечный результат в зеркале и вздохнула. Ее внутреннее состояние начало сказываться на том, как она выглядела: она становилась бледнее с каждым днем, под глазами появились тени. Неужели она становится похожа на маму? Позволяет мужчине портить себе внешность и жизнь?

Может, ей просто переспать с ним? Как же сильно она этого хочет. Может, она преувеличивает то, как он на нее действует? Ну разве не может у нее с ним быть просто легкого романа, без осложнений, без эмоций? Секс есть секс. Он нужен время от времени, он приятен. А когда все закончится, они смогут быть друзьями.

Ведь именно так он к этому относится. Секс для него всего лишь развлечение. Она не потеряет контроль над собой, если с самого начала будет знать правду.

Дэни спустилась по лестнице на кухню и подняла на него глаза только на полдороге к кладовке. Он словно пригвоздил ее к месту своим взглядом, внимательно рассмотрел каждую деталь ее наряда.

Ее соски напряглись и мышцы ее лона тоже. Никуда это чувство не уходит. Оно только усиливается.

Дэни закрыла глаза, потом снова их открыла, уперлась взглядом в свою юбку и блузку и поняла, что именно этот наряд был на ней тогда в лифте. Он так на нее смотрел, что ясно было, что он тоже это помнит.

— Хорошо ночь провела? — вкрадчиво спросил Алекс. — Нравится одной играть в этой большой постели?

На самом деле она всю ночь проворочалась с боку на бок, мечтая только о том, чтобы его тело заполнило ее до предела. Дэни нахмурилась.

— Не порть мою фантазию, — лукаво заулыбался он. — Ты знаешь, я бы с удовольствием поприсутствовал и посмотрел.

— Извращенец. — Она знала, что щеки ее порозовели. Ну не могла она так его хотеть — или могла?

Дэни сделала шаг вперед. Кладовка. Хлопья. Завтрак. Но кровь оглушительно стучала у нее в ушах.

Она услышала какой-то звук, оглянулась и увидела, что он заполнил собой весь дверной проем в это крошечное пространство.

Она вся дрожала — не могла даже хлопья из коробки насыпать.

— Это все потому, что здесь тесно? Ты из-за этого так расстраиваешься?

Дэни тяжело сглотнула:

— Нет.

— Тогда почему у тебя нервы на пределе?

Она повернулась к Алексу:

— Ты знаешь почему.

Она увидела, как расширились у него зрачки, посмотрела на него и вдруг решилась.

— Если мы это сделаем, — твердо сказала она, — у тебя никого другого не будет, пока я с тобой.

Его глаза блеснули.

— Ты серьезно полагаешь, что тебе нужно мне об этом говорить?

— Ты целуешь совершенно незнакомых женщин в лифтах. Конечно, нужно.

— Да, ну, ты признаешь, что легко раздвигаешь ноги для кучи самых разных мужчин. Так что и у тебя тоже чтобы никаких других любовников не было.

Она притворно вздохнула:

— Это будет нелегко, но я постараюсь себя дисциплинировать. А теперь…

Алекс тут же стал совершенно серьезным:

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Ответила она коротко, понятно и очень игриво.

— Сейчас? — Он уже подвинулся к ней.

— Да.

— Здесь?

— Поторопись. — Дэни протянула к нему обе руки.

Он прижался губами к ее губам крепко, почти до боли. И все равно это недостаточно близко. Она застонала и прижалась ближе всем телом. И то, что началось тогда в лифте, понеслось вперед на головокружительной скорости к неизбежному финалу. Дэни потерлась об него, сгорая от желания ощутить его бедра у себя между ногами, а еще его руки, его рот, а больше всего его затвердевшую плоть. Все сразу. И прямо сейчас.

Алекс придвинулся к ней, целуя ее щеку, шею, опускаясь вниз к груди, потом сдвинул ее блузку в сторону, чтобы добраться до кожи. Она возилась с пуговицами, ругаясь оттого, что не может расстегнуть их достаточно быстро. Потом схватила его за волосы и притянула к себе, прижавшись губами к его рту. Дэни только время от времени ртом хватала воздух, а потом опять как в омут бросалась в жар его поцелуев. Она вся выгнулась, бедра ее извивались.

Сейчас. Она хотела, чтобы он оказался там сейчас же.

Алекс оторвался от ее губ, выругался, потом сказал:

— Я не хочу останавливаться.

— Нет, черт возьми, не останавливайся! — Она провела руками вниз по его спине, притягивая его ближе.

— Контрацепция, — прохрипел он. — Я не хочу еще больше все усложнять.

— У меня с этим все в порядке. — Дэни сердито куснула его губу. — Я не допущу незапланированной беременности. Ну, давай же.

Страсть закручивалась спиралью, разрастаясь все сильнее. Никогда в жизни она так не хотела, чтобы мужчина оказался внутри нее. Дэни торопилась, отчаянно желая ощутить его кожу под пальцами. Ткань рвалась, пуговицы отлетали в стороны.

Она вдавила пальцы в его твердые мускулы, царапая его своими острыми ноготками. Она хотела его — его тело, его силу, его безраздельное внимание.

Сейчас.

Алекс никогда раньше таким животным сексом не занимался. Обычно он был любезным, настоящим джентльменом, следил за тем, чтобы его партнерша была удовлетворена прежде, чем самому получить желанную разрядку. Его любовные игры были фривольными, беззаботными. Это было совсем другое. Это больше походило на битву не на жизнь, а на смерть. Он обхватил Дэни за талию так же, как тогда, и прижал спиной к стене. Вот теперь он мог по-настоящему к ней прижаться. Вот теперь он мог ей овладеть.

Дэни все еще дралась, как дикая кошка, — желая его не менее агрессивно, чем он желал ее. Она дернула его рубашку, выправив ее из брюк, и потянула за пуговицы. Она была занята борьбой за то, чего хотела она, пока он боролся за то, чего он хотел — видеть ее обнаженной.

Это было настоящее безумие. На ней были колготки, и ни один из них не мог их с нее снять. В конце концов, он стянул их ей до икр и переступил через тянущуюся лайкру, чтобы она смогла обернуть ноги ему вокруг талии. Юбка у нее была задрана, порванная блузка висела. Он только на секунду остановился, чтобы втянуть в рот ее сосок прямо с лифчиком. Ее стон совсем его подкосил. Трусики он ее просто разорвал. О, она была такая влажная, так приятно пахла и так двигалась на его пальцах, которыми он проверил, готова ли она его принять, она так сжимала его, обещая безумное наслаждение.

Дэни была готова. Более чем.

Он сделал движение ей навстречу. Наконец-то вошел в нее.

И его сердце замерло, остановилось.

Мир словно куда-то провалился, пока он смотрел в ее глаза и не мог пошевелиться, не мог ни о чем думать, просто поверить не мог в то, как ему хорошо.

Она тоже застыла, приоткрыв рот. Она со стоном, полным наслаждения, вытолкнула из легких тот воздух, который в них держала до сих пор, затаив дыхание.

Этот ее стон словно пронзил его насквозь. Эмоции нахлынули на него, как будто плотину прорвало. В это же самое время она вплела пальцы ему в волосы. С широко распахнутыми глазами, вся дрожа, она прижалась губами к его губам и поцеловала его. Этот поцелуй поставил бы его на колени, если бы вдруг в нем не открылась способность справляться со сверхъестественными ощущениями, такими первобытными, что ему показалось, что он просто умрет, мысленно крича от удовольствия.

Они стали двигаться в унисон. Они работали сообща, так тесно сплетясь в этом танце, что теснее было просто некуда. Она встречала его мощные толчки такими же мощными движениями. Принимала его в себя глубже, крепче обхватывая его ногами. Ее полные распухшие губы были приоткрыты, она тяжело дышала, а потом стонала от наслаждения в такт движениям их мятущихся бедер. Он тоже всхлипывал с каждым толчком, почти обезумев от того, какие ощущения она дарила его телу. Он старался изо всех сил приблизиться к ней — и к ослепляющей вершине, до которой было рукой подать.

Он увидел, как Дэни закусила губу, как мучительно напряглось ее лицо по мере приближения экстаза. Она вся раскраснелась от удовольствия, а непослушная прядка волос лежала у нее на щеке.