Город пустых. Побег из Дома странных детей - Риггз Ренсом. Страница 24

— Нет, не отпускай! — запретила Эмма и тут же закричала цыганам: — Освободите нас или мальчик умрет!

Цыгане окружили нас, выкрикивая угрозы.

— Если вы причините ему хоть малейший вред, — орал вожак, — я задушу вас всех голыми руками!

— Не подходи! — крикнула в ответ Эмма. — Просто выпустите нас, и мы никому не причиним вреда.

Один из мужчин рванулся к клетке, и Эмма инстинктивно вскинула руки, между которыми вспыхнул ревущий огненный шар.

Толпа ахнула, а цыган резко остановился.

— Вы своего добились, — прошипел Енох. — Теперь они точно повесят нас за колдовство!

— Я сожгу первого же, кто попытается к нам приблизиться! — закричала Эмма, раздвигая ладони и тем самым увеличивая огненный шар. — Ну же, ребята, давайте покажем им, с кем они связались!

Подошло время устроить им представление, которое открыла Бронвин. Одной рукой она подняла мальчишку еще выше, отчего его ноги затрепыхались в воздухе, а второй схватила один из прутьев крыши и начала его сгибать. Хью высунул лицо между прутьями и выпустил из открытого рта разозленных пчел. Затем Миллард, который отбежал от клетки, после того как его присутствие заметил мальчишка, закричал из-за спин цыган:

— Если вы считаете, что вам по силам потягаться с ними, то вы еще не встретились со мной!

С этими словами он подбросил в воздух яйцо. Описав дугу над их головами, яйцо упало на ближайшую поляну и взорвалось, взметнув землю до самых верхушек деревьев.

Когда дым развеялся, все долго стояли, замерев и не решаясь двинуться с места. Сперва я подумал, что наша демонстрация так напугала цыган, что их парализовал ужас. Но когда звон у меня в ушах стих, я понял, что они к чему-то прислушиваются. Я тоже прислушался.

С темнеющей дороги донесся шум двигателя. За деревьями мелькнул свет фар. Мы вместе с цыганами наблюдали за тем, как автомобиль поворачивает на дорогу, ведущую к нашей поляне, притормаживает и снова набирает скорость. К табору приближался крытый брезентом военный грузовик. Изнутри слышались резкие голоса и лай собак, которые уже охрипли, но, снова уловив наш запах, были уже не в состоянии остановиться.

Это были те самые твари, которые охотились на нас у побережья. Вот они нас и настигли, пойманных в клетку и совершенно беспомощных.

Эмма хлопнула в ладоши, потушив огонь. Бронвин выпустила мальчишку, и он бросился наутек. Цыгане уже спешили к кибиткам или в лес. Прошло несколько мгновений, и мы остались одни. Казалось, о нас все позабыли.

Вожак цыган подошел к нам.

— Откройте клетку! — взмолилась Эмма.

— Спрячьтесь под сено и замрите! Не издавайте ни звука! — скомандовал цыган, не обращая внимания на ее слова. — И никаких фокусов, если не хотите уехать с ними.

Времени на вопросы уже не было. Последним, что мы увидели, были двое цыган, которые подбежали к нам с куском брезента в руках. Они набросили брезент на клетку, и для нас мгновенно наступила ночь.

Снаружи загрохотали сапоги. Шаги были такими тяжелыми, как будто твари пытались за что-то наказать землю у себя под ногами. Мы послушались цыгана и зарылись в вонючее сено.

Я слышал, как совсем рядом кто-то из тварей беседует с вожаком.

— На этой дороге сегодня заметили группу детей, — говорила тварь странным обезличенным голосом, в котором не было и следа немецкого акцента, но который не принадлежал и англичанину. — За их поимку объявлена награда.

— Мы никого не встретили за целый день, сэр, — ответил цыган.

— Не позволяйте их невинным лицам вас обмануть. Они предатели. Шпионили в пользу Германии. Наказание за укрывательство шпионов…

— Мы никого не укрываем, — ворчливо перебил его цыган. — Можете сами убедиться.

— Именно это я и сделаю, — ответила тварь. — И если мы их здесь найдем, я вырежу твой язык и скормлю его собакам.

Тварь ушла, громыхая сапогами.

— Не вздумайте. Даже. Дышать, — прошипел нам цыган, и его шаги тоже удалились.

То, что он выгораживал нас, удивляло, особенно с учетом того, что эти твари могли сделать с его людьми. Возможно, это объяснялось гордостью или каким-то глубоко укоренившимся презрением к властям. А что, если цыганам просто хочется убить нас своими руками? Я невольно поежился.

Мы слышали, что твари уже разбрелись по всему табору, переворачивая вещи, распахивая двери кибиток, расталкивая людей. Заплакал ребенок, и тут же раздался разгневанный голос какого-то мужчины, но звук удара оборвал этот протест. Нам оставалось только лежать и слушать, как страдают люди, и это казалось мне худшей из пыток, несмотря на то что всего несколько минут назад эти же люди были готовы разорвать нас на части.

Боковым зрением я заметил, что Хью приподнялся и подполз к чемодану Бронвин. Сунув пальцы под защелку, он попытался открыть крышку, но Бронвин его остановила.

— Что ты делаешь? — одними губами спросила она.

— Мы должны добраться до них, пока они не добрались до нас!

Эмма выбралась из-под сена, приподнявшись на локтях, и подкатилась к ним. Я тоже подполз ближе, чтобы послушать, о чем они будут говорить.

— Это безумие, — покачала головой Эмма. — Если мы начнем бросать яйца, нас просто расстреляют.

— Что ты предлагаешь? — поинтересовался Хью. — Ты считаешь, что мы должны лежать здесь, пока нас не найдут?

Мы сгрудились вокруг чемодана, шепотом обсуждая создавшееся положение.

— Подождем, пока они откроют дверь, — предложил Енох. — Тогда я брошу одно яйцо сквозь прутья позади нас. Это отвлечет внимание тварей и позволит Бронвин проломить череп тому, кто войдет сюда первым, а остальные тем временем разбегутся. Бросаемся врассыпную, а затем разворачиваемся и швыряем яйца в центральный костер табора. Все в радиусе тридцати метров обратятся в воспоминания.

— Черт возьми! — прошептал Хью. — Мне нравится этот план.

— Но в лагере есть дети! — возразила Бронвин.

Енох закатил глаза.

— Давайте будем беспокоиться о том, как бы кого не зашибить, и предоставим тварям и их собакам отличную возможность переловить нас всех по одному. Но если в наши планы входит добраться до Лондона или просто пережить сегодняшний вечер, я бы не советовал вам этого делать.

Хью похлопал Бронвин по руке, которой она накрыла защелку замка.

— Открывай, — попросил он. — Раздай нам яйца.

Бронвин колебалась.

— Не могу, — покачала головой она. — Я не могу убивать детей, которые не причинили нам никакого вреда.

— Но у нас нет выбора, — прошептал Хью.

— Выбор есть всегда, — не уступала Бронвин.

Тут мы услышали рычание собаки. Оно раздавалось совсем близко, у нижнего края клетки, и мы притихли. Мгновение спустя кто-то посветил фонариком на скрывавший нас брезент.

— Снимите брезент! — раздался чей-то голос.

Судя по всему, это был проводник собаки.

Собака залаяла, пытаясь просунуть нос под брезент и сквозь прутья клетки.

— Все сюда! — закричал кинолог. — Тут что-то есть!

Мы все смотрели на Бронвин.

— Пожалуйста, — произнес Хью. — Позволь нам хотя бы защититься.

— Другого пути нет, — кивнул Енох.

Бронвин вздохнула и сняла ладонь с защелки. Хью с благодарностью кивнул и открыл крышку чемодана. Яйца были аккуратно уложены межды свитерами, и мы все взяли по одному. Все, кроме Бронвин. А потом мы встали, глядя в сторону двери и готовясь к неизбежному.

Судя по топоту сапог, к нам бежали люди. Я пытался приготовиться к тому, что нам предстояло сделать. Беги, — говорил я себе. — Беги и не оглядывайся, а потом бросай яйцо.

Но неужели я действительно мог это сделать, зная, что погибнут невинные люди? Даже ради спасения собственной жизни… Что, если просто бросить яйцо в траву и ринуться в лес?

Кто-то схватил край брезента и резко рванул на себя. Брезент заскользил с клетки, но неожиданно остановился, не успев упасть вниз и обнаружить наше присутствие.

— Что с тобой такое? — услышал я голос собачьего проводника.