Истории, от которых не заснешь ночью - Хичкок Альфред. Страница 33

Это было этой ночью.

Семья плохо отнеслась к ее решению. Я ждал такой реакции. Но никто из близких ничего не заподозрил в отношении меня, даже Кэрол, хотя и смотрела на меня очень странно, когда Сара пригласила ее посмотреть наше новое имение, когда там устроимся. Сара помнила все, чем она была обязана Кэрол.

Наши планы, какими мы их изложили, казались весьма туманными. Мы не знали точно, в каком регионе, какой области мы обоснуемся: в принципе, это мог быть и Техас, и Монтана, и Чайхуахуа, ясно было только, что по ту сторону границы мы не собираемся. Мы подумывали даже о плодородных землях Соноры и Чайхуахуа; единственное, к чему мы не стремились, так это по ту сторону границы. Сара заявила, что не очень любит писать письма; но они не должны были о нас беспокоиться, и время от времени мы будем посылать им либо открытку, либо телеграмму.

Пройдут месяцы, прежде чем появится гипотеза об убийстве. К этому времени и след простынет. А когда начнется следствие, у сыщиков, вероятно, будет много работы, чтобы его отыскать.

Родители Сары уехали от нас в полночь, хорошо выпив вина, не переставая хныкать "до свидания". Дом мы продали полностью меблированный. Новые владельцы могут в нем располагаться прямо сегодня. Сара намеревалась уехать на заре в машине, которая, как я ей сказал, куплена для нее, тогда как я ее только взял напрокат под вымышленным именем в гараже Голливуда. Эта машина меня ждет сейчас, припаркованная на тихой проселочной дороге к Топэнга Кэньон.

Я замел все следы. Ничего не упустил. В моем кармане билет на Новый Орлеан, а на грузовом пароходе зарезервировано место до Монтевидео, и при этом паспорт, который никогда не выведет на меня. Я даже не забыл позвонить в службу электросети, чтобы они выключили электричество после того, как снимут показания счетчика. Поэтому счастливый ужин прошел при лампах и свечах.

Я запомнил особенно некоторые моменты: запах, тяжелый запах цветов, врывающийся через открытые в ночь окна, щебетанье какой-то птицы среди желтой листвы акации, далекий лай собаки и живые тени от лампы, пока мы двигались по направлению к нашей комнате.

"Я люблю тебя, Джек. До того, как я узнала тебя, мне было неведомо, что такое счастье. Мы, только мы, вдвоем и навсегда!"

Идиотка! Эгоистичная идиотка!

Последний бокал вина, а потом "Прощай, мой дорогая. Спи, любовь моя". (Да спи же ты, черт побери! Время идет, и, пока не наступит утро, я должен сбежать после того, как я убью тебя.)

Помня о том, чтобы не было нигде крови, я сделал это своими руками. Сначала кулаком, потом — пальцами.

Так. Есть. Черт уносит Сару и ей подобных. И даже тогда, когда она лежала, неподвижная, рядом со мной, я почувствовал ее взгляд на себе, я почувствовал, как она следит за мной в темноте, в то время как я собирал ее вещи с тем, чтобы отнести их туда вместе с ней, где я ее замурую.

А потом я услышал стук в окно. На какое-то мгновение мной овладела паника. Вернулся кто-то из ее пьяных родственников. Сердце звонко стучало в груди, я спустился на первый этаж, и обнаружил, что в окно стучала ветка винограда, когда дул ветер. К Саре никто не приходит, так как ни у кого нет права беспокоить ее, когда она спит в объятиях своего мужа.

Под влиянием этого страха и волнения я открыл еще одну бочку вина. Вино не было включено в сделку. Тогда и не к чему все оставлять новым владельцам, которые не знают толк в нем и не смогут по достоинству его оценить.

Вина, вот чего мне надо было. Я чувствовал это буквально всем своим существом. Дело было сделано, и не место панике, тем более что я не совершил ни одной ошибки. Теперь мне оставалось спустить Сару в погреб, приготовить раствор, который я перемешаю с такой штуковиной, ну… чтобы быстрей схватился, потом я сооружу еще одну стену от пола до потолка из железобетона.

"Прощай, моя распрекрасная… Прощай навеки, бедная старая идиотка!"

Я одел ее, выбирая платье, шляпу, сумку, туфли и чулки, которые она собиралась надеть. Потом, водрузив ее на плечо, с лампой в руке спустился в погреб.

В общем-то она была права. Я был презренным субъектом. Несмотря на импозантность, я был не чем иным, как жиголо, и мне было на нее наплевать. А женился я на ней исключительно из-за денег.

Сто восемнадцать тысяч долларов, и все это мое.

Вода была единственной неприятностью, из-за которой у меня могли быть сложности. Я забыл, что компании водоснабжения и электросети были неразделимы. И подача воды и электричества была прекращена одновременно. А чтобы приготовить раствор, нужна вода.

К счастью, я нашел ее в бассейне, который был у Сары. Доска, на которой уже лежал раствор, ждала меня вместе с песком и известью.

Раствор приготовьте сначала в специальной посудине, чтобы консистенцию вы могли бы оценить вашим мастерком. Будьте внимательны, чтобы не расплескать. Предпочтительней работать прямо внутри рядом с Сарой, так как любой след, любая капля могли бы свидетельствовать о том, что стена свежей постройки.

Начните с того, чтобы уложить раствор на основание будущей стены, после чего вы укладываете тщательно сверху первый ряд плит из облицовочного камня, изобретенных и изготовленных покойным господином Паркером, а потом им же уложенных в подвале бог знает для какой цели.

Было очень трудно работать при освещении одной-единственной керосиновой лампы. Я совсем забыл об уровне каменщика.

Нужно было, чтобы стена была прямоугольной. Я откопал в мастерской уровень и выровнял второй ряд плит. До сих пор все шло прекрасно.

"Спокойной ночи, мадам. Я счастлив, что расстаюсь с вами. Здесь все будет твоим: от пола до потолка, прекрасный метраж (полтора метра), а я в это время буду в пути, на дороге в Монтевидео".

В этой части подвала отдушины или подвального окна не предусмотрели, и мне становилось неимоверно жарко. Поэтому по мере того, как продвигалась моя работа, я был вынужден каждый раз выходить к своему бочонку с вином, чтобы освежиться. В том жутком состоянии перевозбуждения я пил вино, словно воду.

Я уже укладывал четвертый ряд плит и мог работать не на корточках, а стоя, когда в дверь позвонили. Два звонка. Нет, это не было заблуждением. Тут речь явно шла не о веточке, которая стучала в окно. Звонок сам по себе не работал. Кто-то звонил в дверь.

А для того, чтобы работать, я, естественно, надел брюки и рубашку. Я разделся, надел свой домашний халат, вытащив его из чемодана, который я уже спустил вниз вместе с вещами Сары. Пойти на риск и впустить кого бы то ни было, этого я не осмелился бы сделать, но отреагировать надо было. Я хотел знать, кто это и зачем.

На пороге стояла Кэрол. Она спросила у меня, спит ли тетя. Я ответил, что, конечно, да, и справился у нее, что ей нужно. Лицо у нее было опухшим, такое впечатление, что она плакала.

— Ты не догадываешься?

Я сказал, что нет, не догадываюсь.

— Ну что, все кончено? — подождав мгновение, спросила она.

Я ответил и добавил:

— Очень сожалею, что так все произошло. Должно быть, я совсем потерял голову, если начал флиртовать с таким ребенком как ты. Но сейчас ко мне снова вернулся мой здравый смысл, и я искренне думаю о том, о чем сказал этим вечером; я собираюсь купить ранчо и устроиться. Твоя тетя и я, мы начнем вместе новое существование.

Она собралась устроить скандал, но опомнилась, развернулась, обругав меня "сволочью", и бросилась обратно к машине.

Продолжая держать дверь открытой, я закричал:

— Нет, Сара, пустяки. Это Кэрол перчатки забыла.

Мне показалось, что Кэрол рыдала, трогаясь с места. Мне было жаль. Она была славным ребенком, и я ей многим был обязан. Если бы она тихонечко не подкралась ко мне тогда там в погребе, я думаю, что я бы не выдержал эти последние месяцы. Жаль, что она была такой доверчивой. От всего сердца желаю ей встретить в жизни мужчину, который бы оценил ее по достоинству.

Вернувшись обратно в подвал, я снова сделал остановку перед бочонком с вином. Честно говоря, визит Кэрол напугал меня. Но сейчас, когда все так счастливо закончилось, я даже рад тому, что это произошло. Это еще одна преграда, которая будет меня защищать от преждевременного подозрения.