Первобытный зверь - Лондон Джек. Страница 17

О том, что произошло в «Арене у Золотых Ворот» после, газетные статьи дать своим читателям не могли и приблизительного представления. Полиции пришлось очистить арену, но она была не в состоянии спасти зал. Это не было похоже на бунт. Это была какая-то оргия. Ни одно сиденье не уцелело. По всей огромной зале зрители соединенными усилиями выворачивали балки и столбы, переворачивая все вверх дном. Призовым боксерам пришлось искать защиты у полиции, но полиции было недостаточно для того, чтобы в безопасности вывести их за пределы здания, и боксерам, импресарио и распорядителям пришлось немало пострадать в толпе. Пощадили лишь одного Джима Хэнфорда. Его чудовищно вспухшая челюсть заслужила ему эту милость. Выгнанная в конце концов на улицу, толпа набросилась на новенький, стоивший семь тысяч долларов, автомобиль, принадлежащий известному организатору призовых состязаний, и разнесла его в щепки, превратив все металлические части в железный лом.

Глэндон, ввиду разгрома уборных, не мог переодеться, и ему пришлось добираться до автомобиля в костюме боксера, завернувшись поверх в купальный халат. Но ему не удалось ускользнуть незаметно. Толпа была так велика, что автомобиль не мог тронуться с места. Полиция была слишком занята, чтобы его выручать, но наконец ему удалось достигнуть соглашения: автомобиль мог двинуться шагом, сопровождаемый пятью тысячами ликующих безумцев.

Пробило полночь, когда этот ураган прошелся по Юнион-Сквэр и по улице, где остановился Глэндон. Снова послышались требования речи, и, добравшись до самой двери отеля, Глэндон все же не мог спастись от толпы, добродушно преграждавшей ему путь. Он попытался перескочить через головы своих восторженных поклонников, но его ногам никак не удавалось коснуться мостовой. По головам и плечам, поддерживаемый всеми руками, какие только могли до него дотянуться, он вернулся обратно к автомобилю. Оттуда он и произнес свою последнюю речь, а Мод Глэндон, глядя из верхнего окна на юного геркулеса, возвышавшегося над толпой, знала одно: как всегда, он говорил правду, повторяя, что матч этот будет последним матчем и что после него он покидает арену навсегда.