Тень прошлого - Браунинг Дикси. Страница 6

— Да оторви ты их! — прорычала она. — Обойдусь без них!

— Сомневаюсь, — пробормотал он. Его пальцы что-то слишком долго задерживались на ее шее. — Я почти уже все… Как будто распутываешь паутину. Тебе неудобно? — спросил он, словно это только что пришло ему в голову.

— Ну что ты! Я всегда так отдыхаю. Только нельзя ли чуточку побыстрее?

Его ладонь легла на ее голову, скользнула к плечам, и он протащил ее сквозь забор.

— Вот и все, дорогая. Пациент выжил, чтобы поведать об этом миру.

Она не сразу обрела равновесие, покачнулась, и тогда он поймал ее одной рукой и привлек к себе, с такой фамильярностью шлепнув при этом пониже спины, что она на мгновение опешила и вырвалась не сразу.

— В чем дело? Расстроилась, что потеряла гибкость и разучилась лазить по заборам? — с невинным видом спросил он.

— Кто бы говорил! — огрызнулась она. — Я по крайней мере не зацеплялась за стойку!

— Что ж, солнышко, неприятности у обоих позади. Прежде чем я тебя отпущу назад, мы, пожалуй, еще устроим гонки на креслах-качалках. Кто первый свалится с крыльца, тот проиграл.

Он подождал, пока она доберется до носа, потом оттолкнул лодку от берега и перевалился на кормовую банку, хотя несколько сот футов до того места, где стоял его грузовик, проще было пройти пешком.

— Знаешь, о чем я сейчас подумала, — задушевно проговорила Челис и, не стряхнув, положила весло на колени. Лодка тихо скользила вдоль заросшего берега к причальному колышку. — Как раз в это время на прошлой неделе мы с боссом обедали в ресторане «Четыре времени года» и распинались, уговаривая владельца универмага из Талсы расширить инвестиции, включив в них оригинальное искусство. Если бы мне тогда кто-нибудь сказал, что я сегодня буду ползать под колючей проволокой в поисках гнезда канюка, я бы вызвала бригаду санитаров.

Бенджамин с уморительно-самодовольным видом рассматривал свои ногти.

— Это только доказывает, моя дорогая, что, даже если ты лишен привилегий, надежду их когда-нибудь заиметь никто у тебя не отнимет.

Она взмахнула веслом, оросив Бенджамина последними каплями воды, и стала энергично грести, чтобы поточнее вписаться в причал.

— Тебе когда-нибудь говорили, что в твоем чердаке заклепок не всегда хватает?

— Не раз, только не в таких изысканных выражениях.

Он придержал лодку и, когда она проворно спрыгнула на берег, в ногу с ней направился к дому. Челис вышла оттуда с двумя стаканами холодной воды и предложила один ему.

— Не ледяная, конечно, но холодная.

— Отлично! — заверил он ее и, запрокинув голову, осушил высокую пластмассовую посудину. Челис завороженно смотрела, как под его загорелой кожей движется кадык. Он уже опустил голову и протянул ей стакан, а она все не могла оторваться. Только заметив в его глазах озорной огонек, она смущенно отвела взгляд. — Ты обедала? — спросил он.

Она кивнула.

— Сырой арахис, яблоки и яйцо с солью. Он криво усмехнулся.

— То-то в тебе всего сорок килограммов! Может, поужинаешь?

— Да ты что! Я понимаю, что в деревне ужинают раньше, чем в городе, но ведь сейчас только начало третьего.

— Я хотел сказать, может, поужинаешь сегодня… со мной? Если тебя не будет шокировать урчание пустого желудка, то в часе мы сойдемся.

— О, Бенджамин, извини, — сказала она с нескрываемым сожалением. — Я уже обещала тете Стеффи ужинать у них. Она специально для меня готовит цыпленка и запекает яблоки в тесте. Курицу она уже наверняка поставила на огонь. — Она опустила ресницы и не заметила, как исказилось в этот момент его лицо. Однако, когда он заговорил, тон был нарочито небрежным:

— Нет проблем, солнышко. Просто подумай над моим предложением.

Не просьбой, отметила она, а предложением. Как будто он честь ей оказывает. Впрочем, кто знает, может, так оно и есть.

Она смотрела, как он неторопливо идет к своему серебристому пикапу, оставленному в тенистой рощице хурмы, и ей казалось, что нет походки грациозней.

Обернувшись, он небрежно отсалютовал ей и крикнул:

— Спасибо за прогулку, Челис! Привет родным.

Она подумала, как-то они ее встретят. «Боже праведный, совсем отощала девочка!» Вуайеризм какой-то!

Шум мотора давно затих, а она все стояла на том же месте, охваченная потоком чувств и неоформившихся мыслей. Потом она упрямо тряхнула головой и отогнала прочь досаду. Ей предстоит навестить родственников, и, в конце концов, кто такой для нее этот Бенджамин? Она его толком не знает. Даже продолжать поверхностное знакомство и то не имеет смысла, ведь она уедет через неделю с небольшим. Он довольно мил. Давно уже она не встречала мужчину, настолько привлекательного физически. Но воскрешать из-за этого давнее юношеское увлечение соседским фермером ей сейчас хотелось меньше всего на свете!

Глава 3

Челис провела очень приятный вечер с родственниками. Деревенская кухня Стеффи оказалась на высоте, а безыскусный уют их дома в Моксвиле был, по-видимому, лучшим лекарством от ее тревог. Но пока Леонард болтал что-то про налоги и про быка Шароле, который вырвался на свободу и был пойман только на площади перед зданием суда, ее мысли нет-нет да и сбивались на Бенджамина. Каким был бы их совместный ужин? Куда бы он ее повел?

В эту ночь она уснула, улыбаясь Бенджамину, которого вообразила растянувшимся на корме ялика. Она беспокойно ворочалась: ей снились королевские змеи, Джордж, тапочки с помпонами, юный Бенджамин, окруженный мокрыми после купания красотками в креслах-качалках. Вставать ей не хотелось, но день обещал быть жарким, и, хотя было только семь часов, в домике становилось душно. Она поняла, что все равно больше не заснет.

В последнее время Челис помногу спала, в этом отчасти проявлялся ее эскапизм, как сказал доктор Адельберг. Услугами этого психоаналитика она стала пользоваться после того, как заметила, что по любому пустяку ударяется в слезы. В конце концов болезнь вроде бы начала отступать.

Весь нескончаемо долгий день она провела за рыбной ловлей. Рыба клевать не хотела, но Челис упрямо бороздила озеро из конца в конец, и в итоге ей удалось вытащить одну рыбешку. Когда она сражалась с жаровней, пытаясь ее разжечь, на извилистой гравиевой дороге, ведущей через лес к поляне, где стоял домик, послышался шум мотора.

Выглянув наружу, она увидела, что Бенджамин высунулся из высокой кабины своего грузовика и приветственно машет ей.

— Всех переловила?

— Кого переловила? — раздраженно отозвалась она. — Ты как раз вовремя, помоги мне справиться с этой чертовой штукой.

Он сделал это с такой легкостью, что она устыдилась.

— Что ты собираешься жарить, бифштекс?

— Нет, не такое светское блюдо. — Она развернула четырехдюймового подлещика, которого поймала дядиной удочкой.

— Вижу, мне придется здорово поработать, если я захочу поесть. Неудивительно, что ты такая тощая. — Он окинул взглядом ее стройное тело. Маленькие бугорки ее спелой груди отчетливо вырисовывались под розовой тенниской, которую она сегодня надела к умопомрачительным гавайским шортам, найденным на гвоздике возле двери.

— Это называется «стройная», — сообщила она ему надменным тоном, приняв позу фотомодели, но глаза ее блестели от радости, что он снова здесь.

— Какая разница, — проворчал он, обхватывая ее за талию своими длинными натруженными руками. — Если бросить тебя за борт, даже круги не пойдут.

Она со смехом замолотила кулачками по его плечам, борясь со странным ощущением удушья, которое охватывало ее всякий раз, как он к ней прикасался.

— Помнится, ты всегда был кругленький, как и твои милашки, — сказала она, переводя дыхание. — Кстати, а что стало с той грудастой брюнеточкой, которая все время визжала: «Ой, Бенджи!»?

— Я женился на ней.

Челис безвольно уронила руки и со страдальческой гримасой умоляюще взглянула в глубокие карие глаза Бенджамина.

— О Боже, прости мне мой язык!

— Да брось. Теперь я хочу наловить себе ужин, а значит, сидеть сложа руки не придется. Кстати, мне сдается, что в это время дня не повредит и пропустить по маленькой, а?