Собрание сочинений в 14 томах. Том 4 - Лондон Джек. Страница 58

Промахнуться я не мог, как бы плохо я ни стрелял; Но я не мог заставить себя спустить курок.

– Ну? – нетерпеливо промолвил он.

Тщетно пытался я нажать на спуск, тщетно пытался что-нибудь сказать.

– Почему вы не стреляете? – спросил он.

Я откашлялся, но не смог выговорить ни слова.

– Хэмп, – медленно произнес Ларсен, – ничего у вас не выйдет! Не потому, чтобы вы боялись, но вы бессильны. Ваша насквозь условная мораль сильнее вас. Вы – раб предрассудков, которыми напичканы люди вашего круга и ваши книги. Вам вбивали их в голову чуть ли не с колыбели, и вопреки всей вашей философии и моим урокам они не позволяют вам убить безоружного человека, который не оказывает вам сопротивления.

– Знаю, – хрипло отозвался я.

– А мне, – и это вы тоже знаете, – убить безоружного так же просто, как выкурить сигару, – продолжал он. – Вы знаете меня и знаете, чего я стою, если подходить ко мне с вашей меркой. Вы называли меня змеей, тигром, акулой, чудовищем, Калибаном. Но вы – жалкая марионетка, механически повторяющая чужие слова, и вы не можете убить меня, как убили бы змею или акулу, не можете только потому, что у меня есть руки и ноги и тело мое имеет некоторое сходство с вашим. Эх! Я ожидал от вас большего, Хэмп!

Он поднялся по трапу и подошел ко мне.

– Опустите ружье. Я хочу задать вам несколько вопросов. Я еще не успел осмотреться. Что это за место? Как стоит «Призрак»? Почему вы так вымокли? Где Мод?.. Виноват, мисс Брустер… Или, быть может, следует спросить – где миссис Ван-Вейден?

Я пятился от него, чуть не плача от своего бессилия, оттого что не мог застрелить его, но все же был не настолько глуп, чтобы опустить ружье. Мне отчаянно хотелось, чтобы он сделал попытку напасть на меня – попытался ударить меня или схватить за горло, – тогда я нашел бы в себе силы выстрелить в него.

– Это Остров Усилий, – ответил я на его вопрос.

– Никогда не слыхал о таком острове.

– По крайней мере мы так называем его.

– Мы? – переспросил он. – Кто это мы?

– Мисс Брустер и я. А «Призрак», как вы сами видите, лежит, зарывшись носом в песок.

– Здесь есть котики, – сказал он. – Они разбудили меня своим ревом, а то я бы еще спал. Я слышал их и вчера, когда нас прибило сюда. Я сразу понял тогда, что попал на подветренный берег. Здесь лежбище – как раз то, что я ищу уже много лет. Спасибо моему братцу, благодаря ему я наткнулся на это богатство. Это же клад! Каковы координаты острова?

– Не имею ни малейшего представления, – ответил я. – Но вы сами должны знать их достаточно точно. Какие координаты вы определяли в последний раз?

Он как-то странно улыбнулся и ничего не ответил.

– А где же команда? – спросил я. – Как это случилось, что вы остались один?

Я ожидал, что он отклонит и этот вопрос, но, к моему удивлению, он сразу ответил:

– Мой брат поймал меня меньше чем через двое суток, впрочем, не по моей вине. Взял меня на абордаж, когда на палубе не было никого, кроме вахтенных. Охотники тут же предали меня. Он предложил им большую долю в доходах по окончании охоты, чем они имели на «Призраке». Я слышал, как он предлагал им это – при мне, без малейшего стеснения. Словом, вся команда перешла к нему, чего и следовало ожидать. В один миг спустили шлюпки и махнули за борт, а я остался на своей шхуне один, как на необитаемом острове. На этот раз Смерть Ларсен взял верх, ну, да это – дело семейное.

– Но как же вы потеряли мачты?

– Подойдите и осмотрите вон те талрепы, – сказал он, указывая туда, где должны были находиться грот-ванты.

– Перерезаны ножом! – воскликнул я.

– Но не до конца, – усмехнулся он. – Тут тонкая работа! Посмотрите-ка внимательнее.

Я осмотрел талрепы еще раз. Они были надрезаны так, чтобы держать ванты лишь до первого сильного напряжения.

– Это дело рук кока! – со смехом сказал Волк Ларсен. – Знаю наверняка, хотя и не накрыл его. Все-таки ему удалось немного поквитаться со мной.

– Молодец Магридж! – воскликнул я.

– Примерно то же самое сказал и я, когда мачты полетели за борт, но, разумеется, мне было не так весело, как вам.

– Что же вы предпринимали, когда все это происходило? – спросил я.

– Все, что от меня зависело, можете быть уверены. Но при сложившихся обстоятельствах – не очень-то много…

Я снова стал рассматривать работу Томаса Магриджа.

– Я, пожалуй, присяду, погреюсь на солнышке, – услышал я голос Волка Ларсена.

Едва уловимая нотка физической слабости прозвучала в этих словах, и это было так странно, что я быстро обернулся к нему. Он нервно проводил рукой по лицу, словно сметая с него паутину. Я был озадачен. Все это так мало вязалось с его обликом.

– Как ваши головные боли? – спросил я.

– Мучают по временам, – отвечал он. – Кажется, и сейчас начинается.

Он прилег на палубу. Повернувшись на бок, он подложил руку под голову, а другой рукой прикрыл глаза от солнца. Я стоял и с недоумением смотрел на него.

– Вот вам удобный случай, Хэмп! – сказал он.

– Не понимаю, – солгал я, хотя прекрасно понял, что он хотел сказать.

– Ну ладно, – тихо, словно сквозь дремоту, проговорил он. – Я ведь сейчас в ваших руках, что вам, собственно, и нужно.

– Ничего подобного, – возразил я. – Мне нужно, чтобы вы были не в моих руках, а за тысячу миль отсюда.

Ларсен усмехнулся и больше не прибавил ни слова. Он даже не шелохнулся, когда я прошел мимо него и спустился в кают-компанию. Подняв крышку люка, я остановился в нерешительности, глядя в глубь темной кладовой. Я колебался – спускаться ли? А что если Ларсен только притворяется? Попадешься здесь, как крыса в ловушку! Я тихонько поднялся по трапу и выглянул на палубу. Ларсен лежал все в том же положении, в каком я его оставил. Я снова спустился в кают-компанию, но, прежде чем спрыгнуть в кладовую, сбросил туда крышку люка. По крайней мере ловушка не захлопнется. Но это была излишняя предосторожность. Захватив с собой джема, галет, мясных консервов – словом, все, что можно было сразу унести, – я выбрался назад в кают-компанию и закрыл за собою люк.

Выйдя на палубу, я увидел, что Волк Ларсен так и не пошевельнулся. Внезапно меня озарила новая мысль. Я прокрался в каюту и завладел его револьверами. Другого оружия я нигде не нашел, хотя тщательно обшарил и остальные три каюты и спустился еще раз в кубрик охотников и в матросский кубрик. Я даже забрал из камбуза все кухонные ножи. Потом я вспомнил о большом складном ноже, который капитан всегда носил при себе. Я подошел к Ларсену и заговорил с ним – сперва вполголоса, потом громко. Он не шелохнулся. Тогда я осторожно вытащил нож у него из кармана, после чего вздохнул с облегчением. У него не оставалось теперь никакого оружия, и он не мог напасть на меня с расстояния, я же был хорошо вооружен и сумел бы оказать ему сопротивление, если бы он попытался схватить меня за горло своими страшными ручищами.

Присоединив к моей добыче кофейник и сковороду и захватив из буфета кают-компании кое-какую посуду, я оставил Волка Ларсена на залитой солнцем палубе и спустился на берег.

Мод еще спала. Кухню на зиму мы не успели построить, и я поспешил разжечь костер и принялся готовить завтрак. Дело у меня подходило к концу, когда я услышал, что Мод встала и ходит по хижине, занимаясь своим туалетом. Когда же она. появилась на пороге, у меня уже все было готово, и я наливал кофе в чашки.

– Это нечестно! – приветствовала она меня. – Мы же договорились, что стряпать буду я…

– Один раз не в счет, – оправдывался я.

– Но обещайте, что это не повторится! – улыбнулась она. – Конечно, если вам не надоела моя жалкая стряпня.

К моему удовольствию, Мод ни разу не взглянула на берег, а я так удачно отвлекал ее внимание своей болтовней, что она машинально ела сушеный картофель, который я размочил и поджарил на сковородке, прихлебывала кофе из фарфоровой чашки и намазывала джемом галеты. Но долго это продолжаться не могло. Я увидел, как на лице ее внезапно изобразилось удивление. Фарфоровая тарелка, с которой она ела, бросилась ей в глаза. Она окинула взглядом все, что было приготовлено к завтраку, глаза ее перебегали с предмета на предмет. Потом она посмотрела на меня и медленно обернулась к берегу.