Гений - Драйзер Теодор. Страница 4

- Вот и не угадаешь, что мы делали! - защебетала Миртл, приходя ему на помощь.

- А что? - смущенно отозвался он.

- А ты отгадай. Ну, попробуй.

- Хоть разочек, - прибавила Стелла.

- Жарили кукурузу, - осмелился предположить Юджин, невольно улыбаясь.

- То, да не то.

Это говорила Миртл.

Ее подруга не сводила с Юджина широко раскрытых голубых глаз.

- Еще разок, - предложила она.

- Каштаны! - догадался он.

Она весело кивнула. "Какие волосы!" - подумал Юджин. Затем спросил:

- А где же они?

- Вот вам один, - ответила его новая знакомая и, смеясь, протянула ему на ладони каштан.

Под действием ее ласкового смеха к нему стал возвращаться дар речи.

- Жадина! - сказал он.

- Как не стыдно! - воскликнула она. - А я отдала ему свой последний каштан. Не давай ему ничего, Миртл.

- Беру свои слова обратно, - поправился он. - Я не знал.

- Ничего он не получит! - заявила Миртл. - На, Стелла, держи, а ему не давай! - И она высыпала последние каштаны Стелле на ладонь.

Юджин понял, что от него требовалось. Это был вызов - его приглашали отнять каштаны силой. Пожалуйста, он готов.

- Ну дай же! - Он протянул руку. - Так не честно.

Стелла покачала головой.

- Только один! - настаивал он.

Она все так же медленно и решительно покачала головой.

- Только один, - просил он, придвигаясь.

Золотистая головка не сдавалась. Но рука, державшая каштаны, была так близко к Юджину, что он мог схватить ее. Девушка хотела было убрать ее за спину и там переложить каштаны в другую руку, но он подскочил и крепко сжал ее запястье.

- Миртл! Выручай! - позвала она.

Миртл бросилась на помощь. Их было двое против одного. В самом разгаре борьбы Стелла увернулась от Юджина и встала. Ее волосы задели его по лицу. Он крепко держал ее маленькую ручку. На мгновение он заглянул ей в глаза. Что это было? Он не мог бы сказать. Но только он выпустил ее руку и подарил ей победу.

- Ну вот, - улыбнулась она. - А теперь я дам вам один каштан.

Он схватил каштан и засмеялся. Но гораздо больше ему хотелось схватить ее в объятия.

Незадолго до ужина вошел отец и подсел к ним, но немного погодя взял свежий номер чикагской газеты и ушел читать в столовую. А потом мать позвала всех ужинать, и Юджин сел рядом со Стеллой. Его занимало все, что она делала и говорила. Когда ее губы шевелились, он наблюдал за тем, как они шевелятся. Когда обнажались ее зубы, он думал о том, какие они красивые. Светлый завиток у нее на лбу манил его, словно золотой пальчик. Только сейчас он понял всю прелесть выражения "золотистые пряди волос".

После ужина он, Миртл и Стелла вернулись в гостиную. Отец продолжал читать в столовой, а мать принялась мыть посуду. Миртл вскоре ушла помогать ей, и Юджин остался со Стеллой вдвоем. Теперь, когда они были одни, Юджин не решался говорить. Что-то в ее красоте сковывало его.

- Ты любишь школу? - спросила она, помолчав. Ей казалось неудобным сидеть молча.

- Не очень, - ответил он. - Там нет ничего для меня интересного. Я думаю бросить учение и начать работать.

- А что ты собираешься делать?

- Еще не знаю, - может, стану художником.

Впервые он признавался в своем честолюбивом стремлении. Зачем, он и сам не знал.

Но Стелла пропустила это признание мимо ушей.

- Я боялась, что меня не примут в выпускной класс, - сказала она, - но меня приняли. Директор школы в Молине написал здешнему директору.

- Они в таких случаях ужасно придираются, - сочувственно отозвался он.

Она встала и принялась рассматривать книги на полке. Он не спеша последовал за ней.

- Ты любишь Диккенса? - спросила она.

- Очень, - сказал он серьезно.

- А мне он не нравится. Он слишком длинно пишет. Я больше люблю Вальтера Скотта.

- И я люблю Вальтера Скотта, - сказал он.

- Сейчас я тебе назову одну книгу, которая мне очень нравится.

Она замолчала, губы ее приоткрылись. Она силилась вспомнить, название книги и подняла руку, словно хотела поймать его в воздухе.

- "Русое божество"! - воскликнула она наконец.

- Да, прекрасная вещь, - одобрил он. - Помнишь, как собираются принести в жертву Авахи?

- Да, и мне это понравилось.

Она взяла с полки "Бен-Гура" и стала неторопливо перелистывать книгу.

- Это тоже замечательный роман.

- Да, чудесный!

Они умолкли. Стелла подошла к окну и остановилась под дешевыми тюлевыми занавесками. Ночь была лунная. Деревья, в два ряда окаймлявшие улицу, стояли голые; трава была бурая, мертвая. Сквозь тонкие ветви, сплетавшиеся в серебряную филигрань, они различали огни ламп в других домах, светившиеся через приспущенные шторы. Человек прошел мимо, - в полумраке мелькнула его черная тень.

- Красиво, правда? - сказала она.

Юджин подошел ближе.

- Замечательно, - ответил он.

- Скорей бы настали морозы и можно было кататься на коньках. Ты любишь коньки?

Она повернулась к нему.

- Ну еще бы, - ответил он.

- Ах, как хорошо на катке в лунную ночь. В Молине я много каталась.

- Мы здесь тоже часто катаемся. Ведь у нас тут два озера.

Ему вспомнились ясные хрустальные ночи, когда лед на Зеленом озере трескался с глухим гулом. Вспомнились шумные толпы конькобежцев, далекие тени, звезды. Юджин до сих пор не встречал девушки, с которой было бы приятно кататься. Он ни с одной не чувствовал себя легко. Однажды он упал вместе со своей спутницей, и это чуть не отбило у него охоту ходить на каток. Со Стеллой ему было бы приятно кататься. Он чувствовал, что и она, пожалуй, охотно будет кататься с ним.

- Когда подморозит, можно будет пойти всем вместе, - осмелился он сказать. - Миртл тоже катается.

- Вот и чудесно! - захлопала в ладоши Стелла.

Она долго, не отрываясь, смотрела в окно, потом вернулась к камину и, задумчиво потупившись, остановилась перед Юджином.

- Как ты думаешь, твой отец не уедет отсюда? - спросил он.

- Он говорит, что нет. Ему здесь нравится.

- А тебе?

- Да... теперь и мне нравится.

- Почему теперь?

- Потому что раньше мне здесь не нравилось.

- Почему?

- Да потому, должно быть, что я никого не знала. А теперь мне нравится.

Она подняла глаза.

Он подошел чуть ближе.

- У нас славный городок, - сказал он, - но мне тут нечего делать. Я думаю в будущем году уехать отсюда.