Анж Питу (др. перевод) - Дюма Александр. Страница 10

По дороге к Волчьим вересковищам находится деревня Пислё, быть может, та самая, что дала фамилию прекрасной Анне д’Эйи, возлюбленной Франциска I.

В деревне Пислё была ферма папаши Бийо, и на пороге этой фермы почти всякий раз, когда мимо проходил Анж Питу, по чистой случайности оказывалась прелестная девушка, свежая, игривая, жизнерадостная, крестильное имя которой было Катрин, но которую чаще всего называли малышка Бийо.

Питу начал с того, что стал кланяться малышке Бийо, затем понемножку до того осмелел, что поклон сопровождал улыбкой, а однажды дошел до неслыханной отчаянности, остановился и, покраснев, выпалил фразу, казавшуюся ему вершиной вольности:

– Добрый день, мадемуазель Катрин!

Катрин была славная девушка, она ответила Питу как старому знакомому. Она действительно давно знала его, так как чуть ли уже не года три наблюдала, как он, самое меньшее, раз в неделю, проходит мимо фермы то в сторону леса, то из леса. Но Катрин обращала внимание на Питу, а Питу на Катрин не обращал. Дело в том, что в самом начале Катрин было шестнадцать лет, а Питу четырнадцать. Ну, а теперь мы видели, что случилось, когда Питу тоже достиг шестнадцати лет.

Постепенно Катрин начала оценивать таланты Питу, поскольку он приобщал ее к своим талантам, одаривая самыми красивыми птицами и самыми жирными кроликами. Она осыпала Питу похвалами, а Питу, падкий на похвалы, тем более что ему редко приходилось выслушивать их, поддался очарованию новизны и, вместо того чтобы продолжить путь до Волчьих вересковищ, как сделал бы он это прежде, и посвятить день сбору буковых орешков и установке силков, застревал на полдороге и терял время, бродя вокруг фермы папаши Бийо в надежде хоть на секунду увидеть Катрин.

Результатом этого стало чувствительное уменьшение количества кроличьих шкурок и почти полное отсутствие малиновок и дроздов.

Тетя Анжелика сетовала. Питу отвечал, что кролики стали недоверчивы, а птицы, которые теперь научились распознавать ловушки, утоляют жажду с листиков и в дуплах деревьев.

При такой столь далеко продвинувшейся сообразительности кроликов и хитрости птиц, каковые тетя Анжелика связывала с успехами философии, ее утешало лишь одно: племянник получит стипендию, поступит в семинарию и через три года выйдет из нее аббатом. Дело в том, что м-ль Анжелика всегда мечтала стать домоправительницей аббата.

И эта честолюбивая мечта должна была в скором времени осуществиться, поскольку, став аббатом, Анж Питу просто не посмел бы не взять свою тетушку домоправительницей, учитывая все то, что она сделала для него.

Блаженные мечты старой девы омрачала одна-единственная тучка: однажды она заговорила об этой своей надежде с аббатом Фортье, и тот, покачав головой, сказал:

– Дорогая мадемуазель Питу, чтобы стать аббатом, вашему племяннику надо бы поменьше заниматься естественной историей и побольше «De viris illustribus» или «Selectoe profanis scriptoribus» [32].

– Как это понимать? – осведомилась м-ль Анжелика.

– А так, что он допускает слишком много варваризмов и бесконечно больше солецизмов, – ответствовал аббат Фортье.

После такого ответа м-ль Анжелика пребывала в самой тягостной неопределенности.

IV. Какое влияние могут оказать

Эти подробности необходимы, чтобы достаточно сообразительный читатель, каким мы его и считаем, мог представить себе весь ужас положения, в котором оказался внезапно вышвырнутый из школы Анж Питу. В ушах у него еще гремели гневные слова аббата Фортье: уныло свесив одну руку, а второй придерживая на голове сундучок, он брел по дороге к кварталу Пле в задумчивости, которую можно определить лишь как высшую степень ошеломления.

И вдруг в мозгу Питу забрезжила некая мысль, и с уст его сорвались два слова, выражающие ее:

– Господи, тетка!

Ведь надо же будет сказать м-ль Анжелике, что все ее надежды рухнули!

О планах старой девы Анж узнал благодаря тому же способу, каким умные, верные собаки узнают о планах своих хозяев, то есть наблюдая за ее лицом. Это путеводитель, столь же драгоценный, как инстинкт: он никогда не обманывает. А вот умозаключения могут оказаться ложными из-за вмешательства воображения.

Поводом для этих размышлений Анжа Питу и жалобного возгласа, изданного им и приведенного нами чуть выше, было то, что он понимал, как разочарована будет старая дева, когда узнает ужасную новость. И еще то, что он на собственном горьком опыте знал, каковы бывают последствия разочарований м-ль Анжелики. Только на сей раз причина разочарования была неизмеримо огромнее, а следовательно, и последствий надо ждать неизмеримо более страшных.

Вот под каким жутким впечатлением Питу вступил в Пле. На путь от ворот дома аббата Фортье до их улицы он затратил почти четверть часа, хотя всего-то надо было пройти сотни три шагов.

В этот миг часы на церкви пробили час.

Питу сообразил, что его последний разговор с аббатом и медлительный путь к дому заняли шестьдесят минут, иначе говоря, он на тридцать минут опоздал к тому крайнему сроку, после которого в доме тети Анжелики обеда ему уже не полагалось.

Мы уже упоминали, каким благотворным способом старая дева пыталась воздействовать на племянника, дабы он, во-первых, старательно учился, а во-вторых, не шалил, и благодаря этому ей удавалось за год сэкономить на бедняге Питу, худо-бедно, до шестидесяти обедов.

Но на сей раз опоздавшего школяра беспокоили не сожаления о скудном тетушкином обеде; как бы ни был скуден завтрак, у Питу было слишком тяжело на сердце, чтобы он заметил, что желудок его пуст.

Существует чудовищная пытка, хорошо знакомая школьнику, будь он даже величайшим лодырем, и пытка эта – противоестественное безделье после исключения из школы, вынужденный и бессрочный отдых, к которому он приговорен, меж тем как его соученики идут с книгами под мышкой заниматься своим каждодневным трудом. В такие дни прежде столь ненавистная школа становится желаннейшим местом в мире. Школьник самым серьезным образом раздумывает о столь важных вещах, как переводы с латыни и на латынь, которыми там занимаются в его отсутствие, хотя прежде он никогда о них не думал. И вообще у школьника, изгнанного своим наставником, есть изрядное сходство с тем, кто отлучен от церкви за неверие и больше не имеет права войти в храм: он тоже умирает от желания прослушать мессу.

Вот почему по мере приближения к теткиному дому будущее бездельное прозябание в этом жилище все больше ужасало беднягу Питу. Вот почему впервые в жизни школа ему представилась земным раем, откуда только что его изгнал карающий ангел аббат Фортье, правда, не огненным мечом, а плеткой.

И хотя Питу плелся медленнее нельзя, хотя после каждых десяти шагов делал передышки, которые становились тем продолжительнее, чем ближе была цель, все же в конце концов он добрел до порога этого столь пугающего его дома.

– Ах, тетя Анжелика, я так болен, – сразу же объявил он, желая предотвратить любые насмешки или попреки, а может быть, даже пробудить к себе сострадание.

– Ну-ну, – заметила м-ль Анжелика, – мне известна эта болезнь. Ее легко можно вылечить, передвинув стрелки часов назад на полтора часа.

– Вовсе нет, – горестно промолвил Питу. – Я ничуть не хочу есть.

Тетя Анжелика удивилась и даже, можно сказать, встревожилась; болезнь вызывает тревогу и у любящих матерей, и у мачех: у любящих матерей из-за опасности, которую она несет, у мачех из-за опустошений, которые она производит в кошельке.

– Ну-ка, говори, что с тобой? – спросила старая дева.

После этих слов, произнесенных тем не менее без всякой нежности и сочувствия, Анж Питу заревел, и надо признать, что гримасы, которые он корчил, заливаясь горючими слезами, были самые безобразные и противные, какие только можно представить.

– Ах, милая тетечка, со мною случилась страшная беда! – объявил он.

– Какая еще беда? – бросила старая дева.

вернуться

32

«О прославленных мужах», «Выбранные места из языческих авторов»(лат.).