Жозеф Бальзамо. Том 2 - Дюма Александр. Страница 17

Г-жа Дюбарри со своей стороны твердо решила преследовать короля с таким же прилежанием, с каким король решил преследовать лань.

Но ловчие предполагают, а случай располагает. Цепь совпадений нарушила превосходный план г-жи Дюбарри.

В лице случая графиня нашла противника почти столь же капризного, как она сама.

Рассуждая о политике с г-ном де Ришелье, графиня спешила вслед его величеству, который в свою очередь спешил за ланью; при этом герцог и графиня то и дело раскланивалась с теми, кто приветствовал их на пути; вдруг они заметили шагах в пятидесяти от дороги под великолепным пологом зелени вконец изломанную коляску, которая мирно валялась вверх колесами; поодаль один вороной конь глодал кору бука, а второй пощипывал мох у себя под ногами — все это вместо того, чтобы везти оную коляску.

Лошади г-жи Дюбарри — великолепная упряжка, подаренная королем, — немного обошли, как говорят нынче, все прочие экипажи и примчались к разбитой коляске первыми.

— Смотрите, несчастный случай! — невозмутимо заметила графиня.

— Видит Бог, так оно и есть, — подтвердил герцог де Ришелье с тем же безразличием, ибо при дворе чувствительность не в чести. — Черт возьми, коляска вдребезги.

— А там, на траве, не покойник ли? — осведомилась графиня. — Взгляните, герцог.

— По-моему, нет: он шевелится.

— Мужчина это или женщина?

— Понятия не имею. Мне плохо видно.

— Гляньте, он нам машет.

— Значит, жив.

И Ришелье на всякий случай приподнял свою треуголку.

— Позвольте, графиня… — сказал он, — сдается мне…

— И мне.

— Что это его высокопреосвященство принц Луи.

— Кардинал де Роган собственной персоной.

— Какого черта он там делает? — удивился герцог.

— Давайте поглядим, — предложила графиня. — Шампань, к разбитой коляске.

Кучер графини немедля съехал с дороги и углубился в чащу.

— Ей-богу, это в самом деле монсеньор кардинал, — изрек Ришелье.

И впрямь, его высокопреосвященство распростерся на траве в ожидании, пока проедет кто-нибудь знакомый.

Завидя приближающуюся г-жу Дюбарри, он приподнялся.

— Мое почтение госпоже графине, — сказал он.

— Как, кардинал, это вы?

— Да, я.

— Пешком.

— Нет, сидя.

— Вы ранены?

— Ничуть.

— Но что с вами стряслось?

— Не спрашивайте, сударыня. Всему виной мой кучер, это чудовище, этот прохвост, которого я выписал из Англии; я велел ему ехать прямиком через лес, чтобы догнать охоту, а он повернул так круто, что вывалил меня на землю и вдобавок разбил мой лучший экипаж.

— Не сетуйте, кардинал, — утешила его графиня, — кучер-француз опрокинул бы вас так, что вы бы сломали себе шею или по меньшей мере отбили все бока.

— Вероятно, вы правы.

— Следовательно, утешьтесь.

— О, я не чужд философии, графиня; беда в том, что я вынужден ждать, а это для меня нож острый.

— Как, принц! Почему ждать? Разве Роганы ждут?

— У меня нет другого выхода.

— Нет, ей-богу, я этого не допущу; скорее я выйду из кареты сама, чем оставлю вас здесь.

— Право, сударыня, вы заставляете меня краснеть.

— Садитесь в карету, принц, прошу вас.

— Нет, благодарю, сударыня, я жду Субиаза, он принимает участие в охоте; не пройдет и нескольких минут, как он проедет по этой дороге.

— А если он выбрал другой путь?

— Право, не беспокойтесь.

— Монсеньор, прошу вас.

— Нет, благодарю.

— Да почему же?

— Мне вовсе не хочется вас стеснять.

— Кардинал, если вы откажетесь сесть в карету, я велю лакею подхватить мой шлейф и убегу в лес, подобно дриаде.

Кардинал улыбнулся; понимая, что дальнейшее упорство будет дурно истолковано графиней, он наконец решился сесть в карету.

Герцог успел освободить для него место на заднем сиденье, а сам устроился спереди.

Кардинал умолял его вернуться на прежнее место, но герцог был непреклонен.

Вскоре лошади графини выбрались на прежний путь.

— Простите, ваше высокопреосвященство, — обратилась к кардиналу графиня, — но вы, надо полагать, примирились с охотой?

— Что вы хотите сказать, графиня?

— Я впервые вижу, чтобы вы принимали участие в этом увеселении.

— Ну почему же, графиня. Но сейчас я приехал в Версаль, чтобы засвидетельствовать свое почтение его величеству, и узнал, что он на охоте. У меня к нему срочное дело, поэтому я пустился следом за ним, но благодаря кучеру не только лишусь возможности быть выслушанным королем, но и не поспею в город на свидание с особой, до которой у меня крайняя нужда.

— Видите, сударыня, — со смехом заметил герцог, — какие признания делает вам монсеньор; оказывается, у него свидание в городе.

— И повторяю, я на него не поспею, — вставил его высокопреосвященство.

— Разве принц, кардинал, носитель имени Роганов, может испытывать в ком-нибудь нужду?

— Еще бы! — воскликнул принц. — Например, в чуде.

Герцог и графиня переглянулись: это слово напоминало им о недавнем разговоре.

— Право слово, принц, — заговорила графиня, — раз уж вы упомянули о чуде, признаюсь вам откровенно, я очень рада встрече с князем церкви, поскольку хочу спросить, верите ли вы в это.

— Во что, сударыня?

— В чудеса, черт возьми! — воскликнул герцог.

— Писание велит нам верить в чудеса, сударыня, — отвечал кардинал, пытаясь напустить на себя благочестивый вид.

— Ах, я имею в виду не те чудеса, что были в старину, — парировала графиня.

— Тогда о каких же чудесах вы толкуете, сударыня?

— О тех, что случаются в наше время.

— В наше время они случаются куда реже, — отвечал кардинал. — Хотя…

— Хотя что?

— Право же, я видывал такое, что если это и не чудо, то поверить в это невозможно.

— И вы видели это своими глазами, принц?

— Клянусь честью.

— Но вам же известно, сударыня, — со смехом заметил Ришелье, — о его высокопреосвященстве идет молва, что он знается с нечистой силой, хоть это с его стороны и не слишком благочестиво.

— Зато весьма полезно, — возразила графиня.

— А что вы видели, принц?

— Я поклялся хранить тайну.

— О! Вот это уже более серьезно.

— Но это так, сударыня.

— Вы обещали молчать о колдовстве, но, быть может, не о самом колдуне?

— Вы правы.

— В таком случае, принц, признаемся вам, что мы с герцогом как раз ищем какого-нибудь волшебника.

— В самом деле?

— Ей-богу.

— Обратитесь к моему.

— С большим удовольствием.

— Он к вашим услугам, графиня.

— И к моим также, принц?

— И к вашим, герцог.

— Как его зовут?

— Граф Феникс.

Г-жа Дюбарри и герцог переглянулись и побледнели.

— Как странно! — в один голос сказали они.

— Вы его знаете? — осведомился принц.

— Нет. И вы считаете, что он колдун?

— Тут и спорить нечего.

— Вы с ним беседовали?

— Разумеется.

— И как он вам показался?..

— Он великолепен.

— А по какому случаю вы имели с ним дело?

— Я… — кардинал замялся. — Я обратился к нему с просьбой, чтобы он предсказал мне мою судьбу.

— И он все верно угадал?

— Он поведал мне такое, что можно узнать только на том свете.

— А не называет ли он себя еще каким-нибудь именем, кроме как графом Фениксом?

— А как же, его еще зовут…

— Скажите, монсеньор! — в нетерпении воскликнула графиня.

— Жозеф Бальзамо, сударыня.

Молитвенно сложив руки, графиня глянула на Ришелье. Ришелье устремил взгляд на графиню, почесывая кончик носа.

— А дьявол в самом деле черен? — внезапно спросила г-жа Дюбарри.

— Дьявол, графиня? Откуда мне знать, я его не видел.

— Что вы такое говорите его высокопреосвященству, графиня?! — воскликнул Ришелье. — Хорошенькое было бы знакомство для кардинала!

— Значит, вам не показали дьявола, когда предсказывали судьбу? — спросила графиня.

— Разумеется, нет, — отвечал кардинал, — дьявола показывают только простонародью; для таких, как мы, это излишне.