Грабители Скэйта - Брэкетт Ли Дуглас. Страница 4

– Мне очень жаль, Старк. Я ничего этого не могла предвидеть. Если бы я могла предупредить…

– Это ничего не изменило бы… – ответил Старк, – там Аштон.

Они расстались, не имея возможности проститься наедине.

Старк прошел мимо заложников-нотаблей, смотревших на него с ледяной ненавистью и удивлением не потому, что он совершил ошибку, а потому, что они вложили в него столько надежд, как в Темного Человека пророчества, который должен был привести их к свободе. Заговорил с ним только старый Джеран.

– Мы вместе прошли эту дорогу, – сказал он, – и она привела нас обеих к несчастью.

Старк не ответил. Он спешил к тому месту, где стоял между стражниками Аштон. Они вместе вошли на корабль.

Когда это было? Он не мог вспомнить. Он снова посмотрел на Аштона, висящего на металлической раме.

– Когда…

– Тебя взяли вчера.

– Где мы? Далеко от Ирнана?

– Очень далеко. К западу и к югу. Слишком далеко, чтобы вернуться, даже если бы мы были свободны. Твои друзья должны покинуть Ирнан до следующего утра.

– Да, – сказал Старк.

Он спрашивал себя, представится ли ему когда-нибудь случай убить Пенкавра.

Клетка была не так высока, чтобы он мог стоять в ней. Он мог передвигаться в ней только на четвереньках. Он был так же гол, как и Аштон, и ничто не могло послужить ему оружием. Не было даже камня.

У клетки не было двери, его сунули туда, когда он потерял сознание от наркотиков, а затем приварили стальные прутья. Он попробовал согнуть один прут, но все они были слишком крепки для него.

Он превозмог приступ бешенства и снова обратился к Аштону:

– Я помню, что Пенкавр меня допрашивал и помню уколы. Сказал ли я ему то, что он хотел знать?

– Сказал, но говорил на родном языке, и он заставил меня переводить. Но у аборигенов не было слов для обозначения того, что он хотел знать. Он решил, что накачивать тебя наркотиками не имеет смысла – это только пустая трата времени.

– Понятно, – сказал Старк, – он собирается воспользоваться мною.

Он пытал тебя?

– Нет еще.

Прилетели еще две «стрекозы» на полном режиме своих мощных моторов. Они приземлились около корабля, рядом с двумя остальными, которые прилетели раньше. Появились люди и стали выгружать цилиндрические баллоны, набитые грубыми волокнами растения тлун, наркотика, действующего на разум. На иноземных рынках за него платили золотом.

– Они начали грабить джунгли, – сказал Аштон. – День, кажется, был удачным.

Старк подумал о другом.

– По крайней мере, у нас еще есть какой-то шанс.

Металлическая рама Аштона повернулась на конце веревки.

– В любом случае, я думаю, что он не оставит нас в живых. Ведь если кто-нибудь из нас когда-нибудь доберется до цивилизации, то это будет концом Пенкавра.

– Я знаю, – сказал Старк. – Я молчал не ради детей Матери Скэйта.

– И он снова попробовал прутья.

Появилась желтая птица. Она шла по желтой траве, и глаза цветов наблюдали за ней. Птица остановилась под деревом Аштона и подняла глаза, наклонив голову, чтобы следить за движением рамы. Птица была сантиметров шестьдесят высотой, с очень сильными ногами, но летать она, как видимо, не могла. Она полезла на дерево, с заметным щелканьем погружая свои сильные, короткие когти в сухое дерево.

Оба мужчины смотрели на нее. Птица добралась до ветки, на которой висел Аштон, прошла вдоль нее, остановилась над головой Аштона и внимательно уставилась на нее. Ее клюв был очень черным, гладким, блестящим, весьма изогнутым и острым.

Откинув голову назад, Саймон Аштон прищурился на птицу. В ответ та весело закричала и запрыгала к нему по ветке, нацеливаясь клювом.

Старк и Аштон закричали одновременно.

Аштон сделал конвульсивное движение, рама повернулась. Птица хотела схватить Аштона, но промахнулась. Затем она тяжело рухнула на землю и осталась там сидеть.

Аштон смотрел на красные полосы, оставленные на его теле птичьими когтями. Старк сосредоточился на прутьях, стараясь сломать их.

Птица встала, тщательно почистила свои желтые перья и снова полезла на дерево. Кто-то из экипажа корабля бросил в нее камнем. Она хрипло закричала в ответ, соскочила на траву и помчалась прочь с поразительной скоростью.

Пенкавр шагнул вперед и с улыбкой на золотом лице встал между Аштоном и клеткой.

Глава 4

Антариец был высок и двигался с грациозностью и ловкостью льва.

Светло-золотистая кожа была натянута на крепкий и сильный костяк. У золотых, более темных, чем кожа, глаз, были вытянутые зрачки. Волосы, в тугих завитках, лежали краской на широком черепе. На нем была очень красивая туника из шелковистой, дымчатой ткани и узкие черные брюки. В правой руке он держал длинный тонкий ременной хлыст. На конце ремня было множество металлических предметов, напоминающих клешни скорпионов.

– Несмотря на свою неприятную внешность, – сказал Пенкавр, – эта высокогорная местность населена. Цепкость жизни поистине удивительна.

Задумаешься, чем живет желтая птица, если не считать такой исключительной находки, как Аштон? И чем можно жить вообще в подобном окружении. Не могу утверждать, но птица наверняка не вернется с самкой.

А пока что у вас обоих есть другие заботы. – Он посмотрел на Старка, на Аштона и опять на Старка. – На это-то раз ты ответишь на мои вопросы, по крайней мере, если ты привязан к этому человеку, твоему приемному отцу.

Почти не глядя, он хлестнул Аштона хлыстом со скорпионами.

Раздался резкий крик.

– Наркотики оказали на Аштона более положительное действие, чем на тебя. Он уже сказал мне, как найти Ведьмины Огни, потому что он видел их, когда был пленником на севере. Но в Доме Матери он никогда не был, так что смог только повторить мне то, что слышал от тебя. Правда ли, что в этом обширном лабиринте, в пещерах под Ведьмиными Огнями, собраны сокровища искусства прошлого этой планеты?

– Правда, – сказал Старк. – У Детей страсть к истории. Вероятно, эта страсть помешала им окончательно спятить.

Он взглянул сквозь прутья на Пенкавра, потом на окровавленное тело Аштона, висевшее на дереве.

– Ты мог бы набить трюмы шести кораблей тем, что находится в этих пещерах. И каждый предмет стоит для коллекционера целое состояние.

– Так я и думал, – сказал Пенкавр. – Опиши мне вход в пещеры, начиная с прохода в Ведьминых Огнях, защиту, которая у них есть. Опиши северный вход, через который ты удрал. Скажи, сколько человек у этой Келл а Марг, Дочери Скэйта, могут встать против меня. Каково у них оружие и какова их ценность, как бойцов.

– Мне тяжело говорить в клетке, Пенкавр.

Бич снова щелкнул.

– Если хочешь мучить Аштона, то сведений от меня не получишь, – сказал Старк.

Пенкавр задумался, держа хлыст в руках.

– Допустим, я выпущу тебя из клетки. А что будет дальше?

– Отвяжешь Аштона.

– А зачем?

– Сначала сделай это. А там посмотрим.

Пенкавр засмеялся и хлопнул в ладоши. Четыре человека появились из лагеря, разбитого на ночь позади корабля. По приказу Пенкавра они ослабили веревку и опустили Аштона. Затем они отвязали его и помогли встать.

– Вот половина моей платы, – сказал Пенкавр.

У каждого из четырех человек был за поясом парализатор. У двоих за плечами кроме того были еще и ружья.

Старое Солнце устало скатывалось к горизонту. Тени сближались, покрывая землю.

Старк пожал плечами.

– Северная дверь выходит на равнину Сердца Мира. Сразу же внутри зал стражи. Дальше коридор, защищенный каменными плитами, которые могут опускаться и превращаться в баррикады. Сама дверь представляет собой поворачивающуюся на стержне плиту. Можешь глазеть на нее со стороны Ведьминых Огней хоть сто лет – не увидишь. – Он улыбнулся. – Вот треть твоего товара.

– Продолжай, – сказал Пенкавр.

– Не раньше, чем выйду из клетки.

Бич взвился. Глаза Аштона наполнились слезами, но он даже не вскрикнул.