Предводитель волков - Дюма Александр. Страница 16

Под нашим пером имя это возникает впервые, ибо впервые обладательница его серьезно заняла мысли нашего героя.

Он и сам удивился, как это он раньше не вспомнил о мельничихе, но сказал себе, что и прежде часто думал о ней, однако без всякой надежды; теперь же, когда он пользуется покровительством волка и одарен сверхъестественной властью, которую имел уже случай испробовать, он уверен, что легко устранит со своего пути соперников и достигнет цели.

Злые языки поговаривали, что у мельничихи характер не из легких и она сварлива.

Но башмачник решил, что с помощью дьявола он легко одолеет жалкого бесенка, который может обитать в душе вдовы Поле. Итак, на рассвете он задумал отправиться в Койоль (а мысли эти, разумеется, пришли ему в голову ночью).

Сеньор Жан проснулся, едва запела славка. Он совершенно оправился от вчерашнего недомогания; ударами хлыста подняв слуг, он отправил тело Маркотта в замок, а сам решил, чтобы не возвращаться домой ни с чем, поохотиться на кабана, как будто вчера ничего особенного не случилось.

К шести часам утра он покинул жилище Тибо, заверив этого последнего в своей признательности за гостеприимство, оказанное в бедной хижине ему самому, а также его людям и собакам; за эти заслуги барон обещал совершенно забыть о мелких обидах, причиненных ему башмачником.

Легко догадаться, сожалел ли Тибо об уходе сеньора, охотников и собак.

Оставшись один, он некоторое время созерцал свое разоренное жилище: пустой ларь, разбитую мебель, ненужный хлев, покрытый отбросами пол.

Но он сказал себе, что все это — естественные последствия пребывания в его доме знатного сеньора, а будущее представлялось ему слишком лучезарным для того, чтобы долго предаваться печали.

Достав воскресную одежду, он принарядился как мог, позавтракал последним куском хлеба с последним обрезком козьего мяса, запив все стаканом ключевой воды, и отправился в Койоль.

Тибо решил в тот же день попытать счастья у г-жи Поле.

Он вышел около девяти часов утра.

Самая короткая дорога на Койоль идет через Уаньи и Пислё.

Как же получилось, что Тибо, знавший леса Виллер-Котре не хуже, чем портной знает карманы на сшитом им костюме, свернул на кретьенельскую дорогу, удлинив путь на целых пол-льё?

Это получилось оттого, что дорога через Кретьенель проходила вблизи того места, где Тибо впервые увидел Аньелетту; пока расчет вел его к койольской мельнице, сердце тянуло в сторону Пресьямона.

В самом деле, почти сразу за Ферте-Милоном он увидел на обочине прелестную Аньелетту, которая рвала траву для своих коз.

Он мог пройти мимо так, чтобы она его не заметила, это было совсем легко: девушка стояла к нему спиной.

Но бес толкал его прямо к ней.

Аньелетта, склонившаяся с серпом в руках, услышала шаги и подняла голову; узнав Тибо, она покраснела.

Но, залившись краской, она радостно улыбнулась и вся просияла; ее румянец был вызван не враждебными чувствами к башмачнику.

— Ах, — сказала она, — вот и вы. Я всю ночь думала о вас и молилась за вас.

И Тибо вспомнил, что в его собственных снах Аньелетта пролетала по небу, сложив руки для молитвы, в ангельском одеянии и с ангельскими крыльями.

— А по какому случаю вы обо мне думали и за меня молились, прелестное дитя? — развязно, как сделал бы какой-нибудь молодой дворянин из свиты принца, спросил Тибо.

Аньелетта посмотрела на него своими большими глазами цвета неба.

— Я думала о вас, потому что люблю вас, Тибо; я за вас молилась, потому что видела, как с сеньором Жаном и его доезжачим случилось несчастье и у вас из-за этого были неприятности… Ах, если бы я слушалась только своего сердца, я сразу же поспешила бы к вам на помощь.

— Надо было так и сделать, Аньелетта, вы нашли бы веселую компанию, уверяю вас!

— Но я совсем не этого хотела, господин Тибо; я помогла бы вам принять их. О, что за чудесное кольцо у вас на пальце, господин Тибо!

И девушка показала на кольцо, полученное им от волка. У Тибо кровь застыла в жилах.

— Это кольцо? — переспросил он.

— Да, вот это.

Видя, что Тибо медлит с ответом, Аньелетта отвернулась и вздохнула.

— Конечно, это подарок какой-нибудь знатной дамы, — прошептала она.

— Да нет, — с уверенностью законченного лжеца возразил Тибо, — вы ошибаетесь, Аньелетта, это обручальное кольцо: я купил его, чтобы надеть вам на палец в день нашей свадьбы.

Аньелетта грустно покачала головой.

— Почему вы не хотите сказать мне правду, господин Тибо?

— Я вам ее сказал, Аньелетта.

— Нет.

И она покачала головой еще печальнее.

— А почему вы думаете, что я обманываю вас?

— Потому что в это кольцо я могу всунуть два своих пальца.

В самом деле, у Тибо каждый палец был толщиной с два пальчика девушки.

— Если оно слишком большое, Аньелетта, мы отдадим его уменьшить.

— Прощайте, господин Тибо.

— Как прощайте?

— Да.

— Вы уходите?

— Ухожу.

— Почему, Аньелетта?

— Я не люблю лжецов.

Тибо искал, чем поклясться, чтобы успокоить Аньелетту, но ничего не смог найти.

— Послушайте, — вновь заговорила Аньелетта и слезы выступили на ее глазах, ведь ей приходилось делать над собой большое усилие, чтобы уйти от Тибо, — если это кольцо действительно предназначено для меня…

— Клянусь вам, Аньелетта.

— Хорошо, дайте мне кольцо на сохранение до дня нашей свадьбы, а тогда я отдам вам его, чтобы его освятили.

— Я только этого и хочу, Аньелетта: я мечтаю увидеть кольцо на вашей хорошенькой ручке. Вы очень верно заметили, что оно велико вам. Я сегодня иду в Виллер-Котре; мы снимем мерку с вашего пальчика, и я отдам кольцо господину Дюге, ювелиру, чтобы он его уменьшил.

Улыбка снова появилась на губах Аньелетты, а слезы на ее глазах мгновенно высохли.

Она протянула Тибо свою маленькую ручку.

Тибо с минуту подержал ее в своих, поворачивая то вверх то вниз ладонью, потом поцеловал.

— Ой, — сказала Аньелетта, — не надо целовать мою руку, господин Тибо, она недостаточно красива для этого.

— Тогда дайте мне что-нибудь взамен. Аньелетта подставила ему лоб. Потом с детской радостью попросила:

— Давайте примерим кольцо!

Тибо стащил кольцо с пальца и, смеясь, хотел надеть его на большой палец Аньелетты.

Но, к крайнему его удивлению, кольцо оказалось слишком тесным и не прошло через сгиб.

— Смотри-ка! — изумился Тибо. — Кто бы мог подумать! Аньелетта засмеялась.

— В самом деле, забавно, — сказала она.

Тибо примерил кольцо на указательный палец Аньелетты. Кольцо отказалось налезть и на него.

Тибо попробовал надеть его на средний.

Можно было подумать, что кольцо все сильнее сжимается, как будто боится запачкать эту девичью ручку.

После среднего Тибо попробовал надеть кольцо на безымянный палец.

Он сам носил кольцо на этом пальце.

И снова его постигла неудача.

Чем дольше продолжался опыт, тем сильнее дрожала ручка Аньелетты, а у Тибо пот катился градом со лба, как будто он выполнял самую изнурительную работу.

Он чувствовал, что во всем этом есть нечто дьявольское.

Наконец очередь дошла до мизинца Аньелетты.

На этом тонком, хрупком, прозрачном мизинчике кольцо должно было болтаться, как болтался бы браслет на пальце Тибо; но этот мизинчик, как ни старалась Аньелетта, так и не пролез в кольцо.

— Ах, господин Тибо! — воскликнула девушка. — Что все это означает, Боже мой!

— Кольцо сатаны, вернись сатане! — и Тибо с силой бросил кольцо на камни, надеясь, что оно разобьется.

От кольца посыпались искры, словно от удара о кремень, оно отскочило назад и само наделось Тибо на палец. Аньелетта, видевшая все это, смотрела на Тибо с ужасом.

— Ну и что здесь такого? — стараясь взять дерзостью, спросил башмачник.

Аньелетта не ответила.

Только взгляд у нее становился все более испуганным. Тибо не мог понять, что она увидела. Аньелетта медленно подняла руку и, показывая пальцем на голову Тибо, сказала: