Сан Феличе Иллюстрации Е. Ганешиной - Дюма Александр. Страница 268

Так они без всяких препятствий, если не считать сопротивления Кротоне, достигли Матеры, главного города Базиликаты, это было днем 8 мая.

Едва армия санфедистов составила свои ружья в пирамиды на главной площади Матеры, как раздался звук трубы и на одной из улиц, выходящих на площадь, появился небольшой отряд в сотню кавалеристов под предводительством командира в мундире полковника, сопровождаемый кулевриной тридцать третьего калибра, полевой пушкой, мортирой и двумя зарядными ящиками, полными зарядных картузов.

Эта артиллерия имела ту особенность, что ее обслуживали братья-капуцины и тот, под чьим началом она была, ехал впереди на осле, казалось гордившемся своим грузом, так же как лафонтеновский знаменитый «Осел, везущий мощи».

Командиром отряда был Де Чезари; повинуясь приказу кардинала, он прибыл, чтобы соединиться с его армией. Эта сотня кавалеристов — все, что осталось от его войска после поражения при Казамассиме. Двенадцать же артиллеристов в рясах и их начальник, взгромоздившийся на осла, который столь гордился своим седоком, были фра Пачифико и его осел Джакобино; они вернулись в Пиццо не только здравыми и невредимыми, но еще разжиревшими и потучневшими за время пути.

Что касается двенадцати артиллеристов в рясах, то это были монахи; мы уже видели их храбро и искусно управлявшими своими пушками при осаде Мартины и Аккуавивы.

Что до мнимого герцога Саксонского — иными словами, Боккечиампе, — то он имел несчастье попасть в плен к французам при высадке войск, которую производил в Барлетте.

Кардинал сделал несколько шагов навстречу приближавшемуся войску; поняв, что это должен быть Де Чезари, он остановился и стал ждать. А тот, догадавшись, что перед ним кардинал, пустил лошадь в галоп и, не доехав двух шагов до его преосвященства, спрыгнул на землю и, отдав ему честь, попросил руку для поцелуя.

Кардиналу не для чего было больше сохранять за молодым авантюристом его мнимое имя, и он приветствовал его как Де Чезари и дал ему обещанный чин бригадного генерала, поручив организовать пятую и шестую дивизию.

Де Чезари, как ему приказал кардинал, прибыл, чтобы принять участие в осаде Альтамуры.

Город Альтамура возвышается как раз за Матерой, если идти к северу. Название его, как нетрудно понять, происходит от его высоких стен. Население Альтамуры в обычное время достигало двадцати четырех тысяч человек, сейчас же оно увеличилось благодаря множеству патриотов, бежавших из Базиликаты и Апулии и нашедших себе убежище в здешней крепости, считавшейся самым мощным укреплением Неаполитанской республики.

И действительно, полагая Альтамуру своим надежнейшим оплотом, правительство отправило туда два кавалерийских эскадрона под командованием генерала Мастранджело из Монтальбано, послав ему в помощники как комиссара Республики священника по имени Никола Паломба из Авильяно, одного из первых, кто вместе со своим братом принял сторону французов. Трудно охватить в рассказе все живописные подробности, что во множестве предоставляет повествователю история, и мы не сможем подробно показать, как Никола Паломба, подоткнув сутану, стреляет из ружья в лаццарони на Пиньясекка и с карабином в руке вступает на улицу Толедо во главе французских солдат. Но, показав в сражении пример мужества и патриотизма, он дал в суде образец разлада, обвиняя в лихоимстве одного из своих коллег — Массимо Ротондо. В этом выступлении увидели опасный пример, и, чтобы удовлетворить беспокойное честолюбие Никола Паломба, его послали в Альтамуру комиссаром Республики. Там он мог дать волю своим инквизиторским наклонностям (кажется, они являются уделом духовных лиц) и, вместо того чтобы проповедовать среди горожан согласие и братство, велел арестовать сорок роялистов, заключил их в монастырь святого Франциска и подверг суду в то самое время, когда кардинал, объединившись с Де Чезари, готовился начать осаду города.

Коль скоро Паломба, единый в трех лицах, сочетал в себе священника, республиканского комиссара и военачальника, под его командованием находилось семьсот человек из Авильяно; с помощью своего товарища он усилил оборону Альтамуры некоторым количеством артиллерийских орудий, и особенно мушкетонов, расположив защитников на стенах города и на церковной колокольне.

Шестого мая жители Альтамуры произвели разведку окрестностей; при этом они захватили двух военных инженеров — Винчи и Оливьери, изучавших подходы к городу.

Это была большая потеря для армии санфедистов.

Итак, утром 7 мая кардинал отправил в Альтамуру офицера по имени Рафаэлле Веккьони в ранге полномочного представителя, чтобы предложить Мастранджело и Паломбе выгодные условия сдачи города. Кардинал требовал, кроме того, отпустить двух инженеров, взятых накануне в плен.

Мастранджело и Паломба не дали никакого ответа или, вернее, дали ответ самый красноречивый: они задержали парламентёра.

Вечером 8 мая кардинал приказал Де Чезари выступить с остатком своей регулярной армии, присоединив часть войск нерегулярных, и обложить Альтамуру, настойчиво порекомендовав не предпринимать никаких действий до его приезда.

Все оставшиеся нерегулярные части и множество добровольцев, сбежавшихся с окрестных мест, видя, что Де Чезари двинулся во главе своей дивизии, испугались, как бы Альтамуру не разграбили без них. Возможно, они сохранили слишком яркое воспоминание о разграблении Кротоне, чтобы допустить такую несправедливость. Во всяком случае, они самовольно снялись с лагеря и последовали за войском Де Чезари, так что Руффо остался с одной только охраной в две сотни человек и пикетом кавалерии.

Он жил в Матере во дворце герцога Сан Кандида.

Но на полпути в Альтамуру Де Чезари получил от кардинала приказ немедленно перебросить всю свою кавалерию на территорию Латерцы, чтобы схватить нескольких патриотов, посеявших там такую смуту среди населения, что роялисты были вынуждены покинуть город и искать убежища в окрестных селах и деревнях.

Де Чезари тотчас повиновался и передал командование людьми своему лейтенанту Винченцо Дуранте, который продолжал следовать прежним путем; потом, в условленный срок и в намеченном месте, то есть через два часа в таверне Канито, он устроил войскам привал.

Там к нему привели одного деревенского жителя; его приняли сначала за республиканского шпиона, но он оказался в итоге всего лишь беднягой, покинувшим свою ферму и в то же утро захваченным в плен республиканцами. Он рассказал лейтенанту Дуранте, что видел две сотни патриотов: одни верхом, а другие пешком, они держали путь на Матеру и остановились у небольшого холма вблизи большой дороги.

Лейтенант Дуранте подумал не без основания, что это ловушка, имеющая целью захватить врасплох его людей на марше и овладеть артиллерией, особенно мортирой, наводившей ужас на города, которым угрожала осада.

В отсутствие своего командира Дуранте колебался принять решение, но тут к нему подскакал верховой, посланный капитаном, командующим авангардом, и сообщил, что его отряд сражается с патриотами и просит помощи.

Тогда лейтенант Дуранте приказал своим людям ускорить шаг и вскоре столкнулся с республиканцами: избегая дорог, где их могла атаковать кавалерия калабрийцев, они шли самыми крутыми горными тропинками, чтобы в нужный момент обрушиться на арьергард санфедистов.

Последние в ту же минуту заняли позицию на вершине холма, и фра Пачифико установил там свою батарею.

В это время капитан, командовавший кавалерией калабрийцев, бросил против патриотов цепь из сотни горцев, которые должны были атаковать альтамурцев с фронта, в то время как он со своей кавалерией отрезал бы им отступление в город.

Небольшое войско могло рассчитывать на успех, пока его план был неизвестен противнику, когда же все обнаружилось, оно стало отступать и вернулось в город.

Теперь армия санфедистов могла беспрепятственно продолжать свой путь.

К девяти часам вечера вернулся Де Чезари с кавалерией.

В это же время кардинал снова соединился со своей армией.