Три мушкетера(изд.1977) - Дюма Александр. Страница 23

Д'Артаньян выслал Планше и попросил посетителя сесть.

Наступило молчание. Хозяин и гость вглядывались друг в друга, словно желая предварительно составить себе друг о друге представление. Наконец д'Артаньян поклонился, показывая, что готов слушать.

— Мне говорили о господине д'Артаньяне, как о мужественном молодом человеке, — произнёс посетитель. — И эта слава, которая им вполне заслужена, побудила меня доверить ему мою тайну.

— Говорите, сударь, говорите, — произнёс д'Артаньян, чутьём уловивший, что дело обещает некие выгоды.

Посетитель снова на мгновение умолк, а затем продолжал:

— Жена моя служит кастеляншей у королевы, сударь. Женщина она красивая и умная. Меня женили на ней вот уже года три назад. Хотя приданое у неё было и не большое, но зато господин де Ла Порт, старший камердинер королевы, приходится ей крёстным и покровительствует ей…

— Дальше, сударь, что же дальше?

— А дальше… — сказал посетитель, — дальше — то, что мою жену похитили вчера утром, когда она выходила из бельевой.

— Кто же похитил вашу жену?

— Я, разумеется, ничего не могу утверждать, но у меня на подозрении один человек.

— Кто же это у вас на подозрении?

— Человек, который уже давно преследует её.

— Чёрт возьми!

— Но, осмелюсь сказать, сударь, мне представляется, что в этом деле замешана не так любовь, как политика.

— Не так любовь, как политика… — задумчиво повторил д'Артаньян. — Что же вы предполагаете?

— Не знаю, могу ли я сказать вам, что я предполагаю…

— Сударь, заметьте себе, что я вас ни о чём не спрашивал. Вы сами явились ко мне. Вы сами сказали, что собираетесь доверить мне тайну. Поступайте, как вам угодно. Вы ещё можете удалиться, ничего не открыв мне.

— Нет, сударь, нет! Вы кажетесь мне честным молодым человеком, и я доверюсь вам. Мне кажется, что причина тут — не собственные любовные дела моей жены, а любовные дела одной дамы, много выше её стоящей.

— Так! Не любовные ли дела госпожи де Буа-Траси? — воскликнул д'Артаньян, желавший показать, будто он хорошо осведомлён о придворной жизни.

— Выше, сударь, много выше!

— Госпожи д'Эгильон?

— Ещё выше.

— Госпожи де Шеврез?

— Выше, много выше.

— Но ведь не…

— Да, сударь, именно так, — чуть слышно в страхе прошептал посетитель.

— С кем?

— С кем же, как не с герцогом…

— С герцогом?..

— Да, сударь, — ещё менее внятно пролепетал гость.

— Но откуда вам всё это известно?

— Ах… Откуда известно!

— Да, откуда? Полное доверие, или… вы сами понимаете…

— Я знаю об этом от моей жены, сударь, от моей собственной жены.

— А она сама откуда знает?

— От господина де Ла Порта. Не говорил я вам разве, что она крестница господина де Ла Порта, доверенного лица королевы? Так вот, господин де Ла Порт поместил мою жену у её величества, чтобы наша бедная королева имела подле себя хоть кого-нибудь, кому она могла бы довериться, эта бедняжка, которую покинул король, преследует кардинал и предают все.

— Так, так, положение становится яснее.

— Жена моя, сударь, четыре дня назад приходила ко мне — одним из условий её службы было разрешение навещать меня два раза в неделю. Как я имел уже честь разъяснить вам, жена моя очень любит меня, и вот она пришла ко мне и под секретом рассказала, что королева сейчас в большой тревоге.

— В самом деле?

— Да. Господин кардинал, по словам моей жены, преследует и притесняет королеву больше, чем когда-либо. Он не может ей простить историю с сарабандой. Вам ведь известна история с сарабандой?

— Ещё бы! Мне ли не знать её! — ответил д'Артаньян, не знавший ничего, но желавший показать, что ему всё известно.

— Так что сейчас это уже не ненависть — это месть!

— Неужели?

— И королева предполагает…

— Что же предполагает королева?

— Она предполагает, что герцогу Бекингэму отправлено письмо от её имени.

— От имени королевы?

— Да, чтобы вызвать его в Париж, а когда он прибудет, заманить его в какую-нибудь ловушку.

— Чёрт возьми!.. Но ваша жена, сударь мой, какое отношение ваша жена имеет ко всему этому?

— Всем известна её преданность королеве. Её либо желают убрать подальше от её госпожи, либо запугать и выведать тайны её величества, либо соблазнить деньгами, чтобы сделать из неё шпионку.

— Возможно, — сказал д'Артаньян. — Но человек, похитивший её, вам известен?

— Я уже говорил вам: мне кажется, что я его знаю.

— Его имя?

— Имени я не знаю. Мне известно только, что это любимчик кардинала, преданный ему, как пёс.

— Но вам когда-нибудь приходилось его видеть?

— Да, жена мне однажды показывала его.

— Нет ли у него каких-нибудь примет, по которым его можно было бы узнать?

— О, конечно! Это господин важного вида, черноволосый, смуглый, с пронзительным взглядом и белыми зубами. И на виске у него шрам.

— Шрам на виске! — воскликнул д'Артаньян. — И к тому ещё белые зубы, пронзительный взгляд, сам смуглый, черноволосый, важного вида. Это он, незнакомец из Менга!

— Незнакомец из Менга, сказали вы?

— Да-да! Но это не имеет отношения к делу. То есть я ошибся: это очень его упрощает. Если ваш враг в то же время и мой, я отомщу за нас обоих, вот и всё. Но где мне найти этого человека?

— Этого я не знаю.

— У вас нет никаких сведений, где он живёт?

— Никаких. Однажды, когда я провожал жену обратно в Лувр, он вышел оттуда в ту самую минуту, когда она входила, и она мне указала на него.

— Дьявол! Дьявол! — пробормотал д'Артаньян. — Всё это очень неопределённо. Кто дал вам знать о похищении вашей жены?

— Господин де Ла Порт.

— Сообщил он вам какие-нибудь подробности?

— Они ему не были известны.

— И вы ничего не узнали из других источников?

— Кое-что узнал. Я получил…

— Что получили?

— Не знаю… Может быть, это будет очень неосторожно с моей стороны…

— Вы снова возвращаетесь к тому же самому. Но теперь, должен вам заметить, уж поздновато отступать.

— Да я и не отступаю, тысяча чертей! — воскликнул гость, пытаясь с помощью проклятий вернуть себе мужество. — Клянусь вам честью Бонасье…

— Ваше имя Бонасье?

— Да, это моя фамилия.

— Итак, вы сказали: «Клянусь честью Бонасье»… Простите, что я перебил вас. Но мне показалось, что я уже где-то слыхал ваше имя.

— Возможно, сударь. Я хозяин этого дома.

— Ах, вот как! — проговорил д'Артаньян, слегка приподнявшись и кланяясь. — Вы хозяин этого дома?

— Да, сударь, да. И так как вы проживаете в моём доме уже три месяца и, должно быть, за множеством важных дел забывали уплачивать за квартиру, я же ни разу не побеспокоил вас, то мне и показалось, что вы примете во внимание мою учтивость…

— Ну как же, как же, господин Бонасье! — сказал д'Артаньян. — Поверьте, что я преисполнен благодарности за такое обхождение и сочту своим долгом, если я хоть чем-нибудь могу быть вам полезен…

— Я верю вам, верю вам, сударь! Я так и собирался сказать вам. Клянусь честью Бонасье, я вполне доверяю вам!

— В таком случае, продолжайте и доскажите всё до конца.

Посетитель вынул из кармана листок бумаги и протянул его д'Артаньяну.

— Письмо! — воскликнул молодой человек.

— Полученное сегодня утром.

Д'Артаньян раскрыл его и, так как начинало смеркаться, подошёл к окну. Гость последовал за ним.

«Не ищите вашу жену, — прочёл д'Артаньян. — Вам вернут её, когда минет в ней надобность. Если вы предпримете какие-либо поиски — вы погибли».

— Вот это, по крайней мере, ясно, — сказал д'Артаньян. — Но, в конце концов, это всего лишь угроза.

— Да, но эта угроза приводит меня в ужас. Я ведь, сударь, человек не военный и боюсь Бастилии.

— Гм… Да и я люблю Бастилию не более вашего. Если б речь шла о том, чтобы пустить в ход шпагу, — дело другое.

— А я-то, сударь, так рассчитывал на вас в этом деле!

— Неужели?