Вариант единорога - Желязны Роджер Джозеф. Страница 26

— Да, но ваше утверждение о том, что я не смогу вернуться домой, означает, что вам нужен мой корабль или какая-то его часть. Это может потребоваться только для прохождения через аномалию.

— Вы правы.

— Стало быть, вы намереваетесь каким-то образом использовать одну черную дыру против другой. Это может сработать. Такое внезапное увеличение массы без компенсирующего ускорения поля может повлечь абсорбцию поля, которая произойдет быстрее, чем поле сможет восстановить себя. Вы можете заставить черную дыру съесть и Айдон, и Нельсора.

— Совершенно верно.

— Я не вижу, каким образом вы сможете достаточно близко к нему подобраться. Но это, как вы сказали, ваша проблема. Я же могла бы проникнуть в мир Айдона до той точки, где мне удалось бы установить ментальную связь с Нельсором и совершить последнюю попытку спасти его и таким образом завершить свою миссию. Я хочу, чтобы вы не делали то, что задумали, до тех пор, пока я не совершу этой попытки.

— Это значительно сузит границы нашей безопасности. Но почему вы так резко изменили свои намерения?

— Потому что когда я начала понимать ваш план, передо мной забрезжила надежда. Перенос другой аномалии в то место может взбудоражить Айдон до такой степени, что он потеряет контроль над силами, сковывающими Нельсора. Если еще остается шанс спасти его... я должна попытаться, несмотря на то, что я всего лишь изображение дамы его сердца. Тем не менее моя телепатическая связь с ним может быть сильнее, чем у остальных шести.

— Почему? — спросил Калифрики.

Она покраснела и отвернулась. Подняла чашку и поставила ее на стол, не отпив ни глотка.

— Нельсор никогда не предавался сексуальным наслаждениям с клонами,— сказала она,— только с настоящей Алисой. Но однажды я была в ее штабе, разыскивая некие навигационные заметки, о которых мы говорили накануне, пока она была занята в другой части корабля. Он пришел к ней и принял меня за свою возлюбленную. Перед этим он много работал, и мне стало жаль его, поскольку я поняла, что ему необходима разрядка. И я приняла на себя ее роль, позволив ему использовать себя, как он использовал бы ее, дав ему то удовольствие, которое могла дать. Мы слились в экстазе, и он шептал ласковые слова, а позже вновь ушел работать. Подмена так и не обнаружилась, и я об этом ни с кем не говорила до сих пор. Однако я слышала, что подобные события могут усилить телепатическую связь.

— Стало быть, ваши чувства к нему несколько иные, чем у остальных,— сказал Калифрики.

— Да,— ответила она,— ибо я равна ей не только генетически, но во всех отношениях, поскольку узнала его так, как другим клонам не дано было узнать.

— Значит, вы готовы пойти на больший риск ради него?

— Готова.

— А если потерпите неудачу?

— Я все равно хочу, чтобы вы его уничтожили, хотя бы из соображений милосердия.

— А если вы преуспеете в своем предприятии и тот мир расколется у нас на глазах? Уцелеть в таких обстоятельствах может оказаться весьма сложно. Во всяком случае, у меня на этот счет большие сомнения.

Она потянулась за своим мешком.

— Здесь золото, которое я сумела принести, не вызывая подозрений. На борту моего корабля его во много раз больше. Я отдам вам все...

— Где ваш корабль?

— В Мраморном море. Я могла бы подогнать его сюда, но гораздо лучше направиться туда в лодке и поднять его.

— Дайте-ка посмотреть, сколько золота у вас в мешке.

Она подняла мешок и передала ему.

— Вы сильнее, чем кажетесь,— сказал он, принимая мешок. Открыв, он изучил содержимое мешка.— Хорошо,— сказал он.— Но нам понадобится больше.

— Я же сказала, вы можете забрать все. Мы можем отправиться туда немедленно.

— Это не для меня, это для закупки оборудования,— сказал он.— Этого мешка и другого такого же будет вполне достаточно, если я соглашусь выполнить эту работу.

— И еще достаточно металла останется для вас в качестве платы,— сказала она.— Гораздо больше, чем здесь. Так вы беретесь за работу?

— Да, берусь.

Она встала.

— Я принесу вам золото немедленно. Когда мы сможем направиться в Убар?

— Убар? Так вот где Айдон открыл свой офис?

— Да. Он расположен на арабском торговом пути.

— Я знаю это место. Однако мы не можем направиться туда незамедлительно. Сначала необходимо сделать некоторые приготовления.

— Кто вы такой на самом деле? — спросила она его.— Вам известно слишком многое. Больше, чем может дать культура этой планеты.

— Моя история не является частью сделки,— сказал он.— Сейчас вы можете отдохнуть. Мой слуга отведет вас в покои для гостей. Пообедайте со мной вечером. Я хотел бы выяснить некоторые детали касательно мира Айдона. Завтра я поднимусь на ваш корабль и заберу то количество золота, которое нам потребуется для организации путешествия.

— Не в Убар?

— В Индию, где я добуду некий алмаз, который, я слышал, обладает определенным качеством и определенной формой.

— Это будет долгий путь.

— Не такой уж и долгий, если я смогу правильно организовать его.

— Используя каким-то образом ваш шнур? Вы можете это сделать?

Он кивнул.

— Как вам удалось обрести контроль над подобными вещами?

— Вы сами сказали, Алиса, что я знаю слишком много.

...Но постойте. Они вернулись. Ее рука все еще вздымается над гладью моего озера. Похоже, эта туманная трансформация была просто трюком интерфейса, вызванным ударом бродячей частицы в наноцепи. Они входят в мой мир, мокрая белая одежда облепила хорошо знакомые контуры ее тела, выпуклые соски, изгибы бедер, спины, ягодиц, плеч — все созрело для вожделенного вонзания когтя. А мужчина... он более мускулист, чем мне показалось сначала. Возможно, любовник. Увидеть плоть этих мышц, когда кожа будет содрана с торса до пояса... наполнить воздух музыкой воплей и рыданий. Мертвые Алисы, спойте им песню, когда они взойдут на берег, песню, зовущую их в новый дом, в хрустальном лесу под безупречно голубыми небесами. Сколько времени прошло с тех пор до этого мгновения? Века. Энтропия здесь выстреливает острыми углами моей архитектуры, контуры ее форм вонзаются в мое желание. Стрела времени уносится и, возвращаясь, падает заостренной геодезией, пронизывая память до яростной точки, прокалывая ее, чтобы могла вытечь любовь. Зачем ты вернулась, ненависть и ее противоположность? Ты расскажешь об этом мне там, на земле, которую я приготовил для тебя, расскажешь скорбному хору твоих сестер под кровоточащим небом. Но не будем торопить события, Алиса, последняя любовь моя. Ибо когда с тобой будет покончено, пройдут столетия, и твоя обнаженная архитектура застынет посреди рыдающего ландшафта глыбой замороженного времени. Вернись на место убийства, Алиса, любовь моя. Я там приготовил тебе много даров, целую вселенную для спасения от бесконечного темного времени. Поставь ногу на берег и найди свой путь.

Сестры поют тебе венчальную песнь в Пространстве Оскаленных Черепов.

Бросив якорь, Калифрики убрал паруса лодки, а Алиса тем временем подвинулась к корме и начала петь на переливчатом языке, которого он не знал. Свет занимающегося утра позолотил волны, и прохладный бриз трепал ее пронизанные белыми прядями волосы, рассыпавшиеся по плечам. Прислонившись к планширу, он молча смотрел на нее и слушал песню. Через некоторое время море вспухло, подкинув лодку, которая, помедлив, медленно заскользила вниз. Голос Алисы разносился над водами, вибрируя в их толще, глаза ее округлились, напоминая глаза статуй на Акрополе. Вода помутнела и расступилась, обнажая изогнутую полированную поверхность, похожую на спину какого-то огромного таинственного существа, поднимающегося из моря, чтобы встретить новый день.

Стряхнув с себя оцепенение, Калифрики поднял багор, чтобы подтащить лодку поближе к блестящей бронзовой поверхности. Но прежде чем сделать это, он вопросительно обернулся на Алису, и она кивнула. Он коснулся шестом корпуса судна, и бронзовый бок сморщился, образовав похожие на лестницу выступы, оканчивавшиеся около люка. Подтянув лодку, он услышал скрежет дерева о металл.