Гордон Диксон. Филип Дик. Роджер Желязны. Волк. Зарубежная Фантастика - Диксон Гордон Руперт. Страница 58

— Прекрасно, товарищ Чьень, — кивнул Петель. — Не будем вдаваться в подробности. Ваш анализ дал верный результат. Вы слышали, Вождь вчера упомянул ваше имя в вечернем телевыступлении?

— Конечно, слышал.

— Не сомневаюсь, вы сделали соответствующий вывод, что все мы вовлечены в дело особой важности. Вождь выделяет вас, это ясно. Собственно, он связался со мной лично и… — Петель принялся рыться в своем пухлом портфеле. — Черт, кажется, потерял. Ну, ладно… — Он посмотрел на Цзо-Пиня, тот едва уловимо кивнул. — Великий Вождь хотел бы видеть вас на обеде в своем загородном доме у реки Янцзы, вечером следующего четверга. Миссис Флетчер особо оценит…

— Кто такая миссис Флетчер?

Цзо-Пинь сухо пояснил:

— Жена Абсолютного Благодетеля. Его самого зовут… Вы, не сомневаюсь, никогда об этом не слышали… Его зовут Томас Флетчер.

— Он кавказец, — объяснил Петель. — Работал в новозеландской компартии, принимал участие в захвате власти — это было нелегко, как вы помните. Эта информация не является секретной — в строгом понимании. Но, с другой стороны, не стоит слишком распространяться. — Он помолчал, играя цепочкой часов. — Наверное, будет лучше, если вы вообще забудете об этом. Конечно, как только вы его встретите, вы узнаете по его лицу, что он кавказец, как и я. Как и многие из нас.

— Национальность, — назидательно заметил Цзо-Пинь, — не влияет на верность Вождю и Партии. Яркий тому пример товарищ Петель, стоящие перед вами.

— Но на экране… — начал Чьень. — Вождь…

— Изображение подвергается специальным видеокоррекциям, — перебил Цзо-Пинь. — Из идейных соображений. Большая часть товарищей на высоких постах знает об этом. — Он с осуждением смотрел на Чьеня.

«Значит они знают. И молча соглашаются — все, что мы видим каждый вечер, это иллюзия. Вопрос — до какой степени иллюзия? Частично? Или полностью?»

— Понимаю, — сухо сказал он. И подумал: «Где-то вышла промашка. Они — те, кто стоит за спиной Тани Ли, — не предполагали, что я так быстро получу это приглашение. Где препарат? Успеют они связаться со мной или нет? Скорее всего, нет».

Странно, он испытывал облегчение. Он будет допущен к Великому Вождю, увидит его таким же, как видел на экране. Будет очень приятный, поощряющий партийную энергию обед в компании наиболее влиятельных партийцев Азии. «Уверен, мы обойдемся и без фенотиазинов», — подумал Чьень.

Чувство облегчения становилось все сильнее.

— А, вот она, наконец, — вдруг сказал Петель и выудил на свет божий белый конверт. — Ваш пригласительный билет. Утром в четверг ракета компании «Синорокет» доставит вас на виллу Вождя. Офицер, отвечающий за соблюдение протокола, проведет с вами беседу. Форма одежды парадная — фрак и галстук, но атмосфера будет в высшей степени теплая и сердечная. И, как всегда, много тостов. Я побывал на двух такие мальчишниках. Товарищ Цзо-Пинь, — Петель изобразил улыбку, — пока не удостоился такой чести. Но, как сказано, ищущий да обрящет. Это сказал Бен Франклин.

— К товарищу Чьеню, должен отметить, эта честь пришла несколько преждевременно. — Цзо-Пинь с видом философа пожал плечами. — Но моего мнения не спрашивают.

— И еще одно, — сказал Петель. — Возможно, лично встретившись с Вождем, вы будете несколько разочарованы. Даже если так, будьте внимательны и ни в коем случае не показывайте истинных своих чувств. Мы привыкли, — нас даже приучили, — видеть в Вожде не просто человека, а нечто большее. Но за столом он… — Петель пошевелил пальцами, — во многих отношениях не отличается от нас, грешных. Он может рассказать анекдот с бородой или выпить лишнего… Откровенно говоря, заранее никогда не известно, как пройдет вечер, хотя, как правило, такие обеды кончаются не раньше следующего утра. И потому будьте предусмотрительны и примите дозу амфитамина. Офицер, отвечающий за протокол, снабдит вас таблетками.

«Вот как? Довольно неожиданная и интересная новость», — отметил про себя Чьень.

— Для внутренней крепости. И чтобы, как говорится, «пузырь хорошо держался». Вождь отличается большой выносливостью. Очень часто он все еще свеж и полон сил, в то время как остальные участники застолья давно свалились под стол.

— Выдающаяся личность, наш Вождь, — сладко пропел Цзо-Пинь. — Я считаю, его некоторая… неумеренность только доказывает, что он славный парень. Плоть от плоти народной. Настоящий человек Возрождения, гармоничный во всех отношениях, как, например, Лоренцо Медичи.

— Очень верное и удачное замечание, — согласился Петель. Он так пристально наблюдал за Чьенем, что последнему опять стало неуютно, вернулось зябкое ощущение страха, как вчера вечером. «Не попаду ли я из огня да в полымя? Вчерашняя девица — вдруг она была агентом Сеслужа»?

Он решил, что всеми правдами и неправдами постарается уклониться от встречи с безногим торговцем. Будет ходить домой другой дорогой.

Ему везло. В тот день он сумел скрыться от калеки, и на следующий тоже, и так далее, до самого четверга.

Утром в четверг калека — торговец неожиданно выкатил из-за какого-то грузовика и загородил Чьеню дорогу.

— Как мое лекарство? — требовательно поинтересовался он. — Помогло? Я уверен, что помогло — состав очень древний, времен династии Сун. Вижу, оно вам помогло. Правильно?

— Прочь с дороги, — процедил Чьень сквозь зубы.

— Прошу, ответьте мне! — Тон калеки не имел ничего общего с обычным нытьем уличных торговцев, особенно калек. Именно тон подействовал на Чьеня. «Командирский голос», — как говаривали офицеры марионеточных империалистических войск много лет тому назад.

— Я сам знаю, что было в вашем пакетике. — огрызнулся Чьень. — И с меня довольно. Если я передумаю, то куплю это вещество в нормальной аптеке. Большое спасибо.

Он попытался скрыться, но тележка и ее безногий пассажир устремились в погоню.

— Со мной говорила товарищ Ли, — громко сказал калека.

— Правда? — Чьень прибавил шагу. Он заметил свободное аэротакси и отчаянно замахал рукой.

— Сегодня вечером вы будете на вилле у реки Янцзы. Возьмите препарат, немедленно. — Калека, пыхтя от усталости, протянул конверт. — Прошу вас, партиец Чьень. Ради вас и нас всех. Мы должны выяснить, что это. Видит Бог, возможно, это даже не человек, а инопланетное существо. Это было бы самое страшное. Вы понимаете? Ваша ничтожная карьера — пустое место, если только представить… Если мы не сможем выяснить…

Такси остановилось у обочины, дверца плавно отъехала, Чьень полез в кабину.

— Пожалуйста, — просил калека. — И бесплатно. Ничего вам не будет стоить. Примите перед началом обеда. И не глотайте амфетаминов — они из группы таламостимуляторов, а фенотиазин — адреналосупрессант, они взаимно противопоказаны…

Дверь плавно скользнула на место, Чьень откинулся на спинку.

— Куда едем, товарищ? — спросил робоводитель. Чьень назвал номер своего жилого корпуса.

— Полоумный калека-торговец ухитрился протиснуть образец своего сомнительного товара в мою стерильную кабину, — заметил таксист. — Обратите внимание, товарищ, у вашей ноги.

Чьень увидел конверт — обычный с виду конверт. «Вот так становишься наркоманом, — подумал он. — Откуда ни возьмись, лежит рядом с тобой пакетик…». Поколебавшись, он поднял конверт.

На конверте опять была надпись, на этот раз сделанная от руки. Женский почерк. Наверное, Таня Ли.

«События застали нас врасплох. Но, слава Богу, мы успели. Где вы были во вторник и среду? Неважно. Вот препарат. И удачи. Не пытайтесь со мной связаться. Я найду вас сама».

Он сжег конверт в автоматической пепельнице такси. Но темные гранулы оставил у себя.

«Галлюциногены, все это время, все годы. В воде, в пище. Десятилетиями. Не во время войны — в мирное время. И не в лагере врагов — у себя дома. Сволочи, — подумал он. — Наверное, нужно принять гранулы. Выяснить, наконец, что он собой представляет. Я так и сделаю». — Он почувствовал, что ему интересно. Это плохо, он понимал. Любопытство противопоказано для партийной карьеры.