Журнал «Если», 1993 № 09 - Шлендер Брентон Р.. Страница 48

— Myopiе, [6] — пробормотал профессор, очевидно тоже обративший на это внимание. Он вылез из машины и потащил за собой Фрэнка. — Однако сегодня он увидит многое.

Фрэнк не ответил. Он искал взглядом Нору. Однако среди присутствующих девушки не было. В ответ на вопрос репортера Фрэнк едва слышно пробубнил свое имя.

— Таллент? — второпях записывая, переспросил репортер. — А о вас, случайно, никто не писал книгу? Чарльз Форт, может?

— Чарльз Форт — старый дурак. — Раздраженный голос принадлежал доктору Уэлку. — Исключая, конечно, то время, когда он был молодым. Тогда он был молодым дураком.

Профессор Сена весело рассмеялся.

— Вот он, тот самый скептицизм, который мы сегодня преодолеем, — предсказал он. — Если кто-то высказывает что-то новое, люди сопротивляются изо всех сил. И новая истина может прождать еще очень-очень долго, прежде чем пробьет ее час.

— Примерно такую чушь я и ожидал от вас услышать, — заметил доктор Уэлк.

Профессор пожал плечами.

— Да это не моя чушь, — ответил он мягко. — Так говорил Гете.

— Хм, мне следовало догадаться. Ибо Гете тоже был дурак, поскольку верил во всякую ерунду. К тому же вам следовало бы взглянуть на его лобные доли.

— Этот Гете, он ваш приятель? — живо поинтересовался один из репортеров.

Но прежде чем профессор успел ответить, возникло некоторое оживление, вызванное явлением (надо заметить, весьма очаровательным), принявшим вид Норы.

Она была восхитительна, когда приблизилась к группе и принялась раздавать стаканы с розовой жидкостью.

— Полагаю, перед началом испытаний джентльменам следует немного освежиться, — предложила она.

— О! Бакарди! — воскликнул репортер, спрашивавший о Гете.

Девушка покачала головой.

— Нет, всего лишь фруктовый пунш.

Поравнявшись с Фрэнком, Нора смерила его взглядом. Молодой человек уже было раскрыл рот, но в горле у него почему-то пересохло; он машинально схватил стакан и выпил его одним залпом. Ему очень хотелось, что бы Нора ушла, ибо ее присутствие нервировало, а ее отчужденность тревожила его. Фрэнку с трудом, удалось собраться с мыслями и переключить внимание на происходящее.

А происходило следующее: профессор Сена, перехватив инициативу, рассказывал репортерам и комиссии доктора Уэлка о телепатии, телекинезе, телепортации, ясновидении и обнаружении подпочвенных вод с помощью прутика. Он вытащил из портфеля доклад о своих экспериментах с Фрэнком за последние полгода: записи результатов с игральными костями, психометрические данные и прочее.

Доктор Уэлк прочистил горло и приготовился вступить в бой.

— Болтовня, — заявил он. — Бред сивой кобылы. Невозможно читать мысли другого человека. Это противоречит науке!

И, шагнув к профессору Сена, добавил:

— Попробуйте, прочтите мои мысли. Я вам разрешаю. — Тут доктор взглянул на дочь. — Впрочем, наверное следует немного подождать, пока не уйдет Нора, ибо то, что я о вас думаю, отнюдь не предназначено для женского слуха.

— Но я не читаю мыслей, — возразил профессор. — Здесь присутствует молодой человек: он экстрасенс, а не я.

Фрэнк нерешительно улыбнулся. По правде говоря, в данный момент он явно не чувствовал себя экстрасенсом. Фрэнк буквально оцепенел. Он стоял и наблюдал, как Нора из большого кувшина снова разливает напиток по стаканам. Фрэнк с умоляющим видом протянул свой. Однако девушка демонстративно отвела взгляд в сторону и Фрэнк не мог узнать, о чем она думает. И не был способен — понимание этого захлестнуло его внезапным ужасом — сказать, что думает вообще кто-нибудь из присутствующих. У него начала кружиться голова.

— Давайте войдем в дом, — предложил доктор Уэлк, — и поскорее покончим с этим делом. Я не в состоянии терять время на подобное шутовство — в четыре часа мне нужно делать трепанацию черепа горилле.

И он повел группу в большой старомодный кабинет с книжными стеллажами вдоль стен. Очевидно, здесь находилась берлога доктора, где он мог рычать и реветь, сколько пожелает.

— Вот видите, я все устроил именно так, как мы договаривались, — сообщил он профессору Сена. — Насколько я понял, вы просили меня припрятать где-нибудь колоду игральных карт и пачку писем…

— Может бьггь, кто-то еще хочет освежиться, прежде чем начнется опыт? — прервала его Нора, входя в комнату с полным кувшином. — День сегодня жаркий…

Фрэнк снова попытался сосредоточиться, но все расплывалось, словно в тумане. Лицо Норы покачивалось перед ним, когда девушка разливала содержимое кувшина по стаканам. Он попытался шепнуть ей: Дорогая, может, скажешь мне хотя бы словечко?» Но девушка отвернулась, а профессор Сена тут же положил руку на плечо Фрэнка и подтолкнул молодого человека к стоявшему в центре комнаты столу.

Призывно махнув рукой присутствующим, профессор Сена указал им на ряд стульев, установленных вдоль стены.

— А теперь, месье, — начал он, — если вы будете так любезны и присядете, мы приступим к экспериментам. Начнем с карт. Как я уже объяснял, доктор обещал спрятать в этой комнате колоду игральных карт. Сейчас я попрошу испытуемого отыскать их.

Профессор с ожиданием обернулся к Фрэнку. Но молодой человек ощущал лишь то, что у него повлажнели ладони, и ничего больше. Ему не удавалось сосредоточиться. Комната покачивалась. Во всем виновата Нора — она сознательно расстроила его, чтобы эксперимент провалился. Фрэнк нервно взглянул на профессора. Тощий исследователь доверчиво взирал на молодого человека. Подвести его здесь, сейчас — это было невыносимо! Опростоволоситься самому — не менее ужасно.

Доктор Уэлк нахмурился и что-то пробормотал членам комиссии и репортерам.

Фрэнк закрыл глаза. Комната пришла в равновесие, и у него начало появляться смутное ощущение.

Вздох облегчения Фрэнка слился с изумленным выдохом доктора Уэлка.

— Но я не клал их туда! — воскликнул доктор. — Здесь, должно быть, какая-то ошибка!

— Ошибка? — вежливо улыбнулся профессор Сена, беря запечатанную колоду из рук Фрэнка. — Вы прятали карты или нет? А мой испытуемый нашел их или нет? Давайте продолжим.

Профессор проворно завязал Фрэнку глаза и отвел его в дальний конец комнаты. Сам же, живо вернувшись к столу, распечатал колоду, перетасовал ее и протянул сидевшему ближе всех члену комиссии. Под шепот даваемых инструкций член комиссии еще раз тщательно перемешал карты. Второй член комиссии снял верхнюю карту и положил всю колоду на стол рубашкой вверх.

Фрэнк не шелохнулся.

— Что ты ощущаешь? — обратился к нему профессор.

Фрэнк проглотил комок в горле и стиснул пальцы в кулак.

— Ну и что же ты видишь? — настаивал профессор.

Молодой человек пожал плечами.

— Мне можно говорить? — Голос его дрожал.

— Ну конечно! Не можно, а нужно.

— Хорошо, — пробормотал Фрэнк. — Но учтите, вы сами просили. Итак, на карте изображена лежащая на спине голая блондинка, упирающаяся обеими ногами в червонное сердце. Полагаю, это туз червей.

Все изумлено открыли рты, а Фрэнк продолжал:

— Следующая карта с брюнеткой и пони — четверка пик. Рыжеволосая в соломенной шляпке — семерка бубей, а потом, с тремя девушками в черных бюстгалтерах, — девятка треф-

Фрэнк еще не закончил, как профессор Сена уже оказался у стола и стал торопливо переворачивать карты. Фрэнк не ошибся: червонный туз и другие карты выглядели именно так, как он их описал.

— Колода с девицами, ей-богу! — воскликнул один из репортеров, с трудом протолкавшийся сквозь толпу, состоящую из членов комиссии. — Да еще какая! Взгляните-ка на даму бубей! Вот это да! Эй, док, не ожидал, что у вас найдется нечто подобное…

— Я здесь вовсе ни при чем, — пробормотал доктор Уэлк. — Я хочу сказать, что это определенно не та колода, которую я прятал. Один мой студент недавно вернулся из полевой экспедиции на Кубу и привез некоторые весьма любопытные вещи для антропологических исследований. Он оставил их Мне и…