Колесо Фортуны - де Ченси Джон. Страница 26

Когда в начале этого года я занял должность ведущего профессионального игрока, мой предшественник похлопал меня по плечу и упомянул именно этот турнир. Он сказал, что ради него чуть не остался в нашем клубе. Это показалось мне странным, поскольку он переходил в лучший клуб штата.

Но теперь я начинал его понимать.

Пока игроки делали свои броски и переходили на зеленое поле, я остановил тележку перед отметкой. Улучив время, я повернулся к женщине и протянул руку.

— Дэвид Мур, — сказал я. — Главный профессиональный игрок этого клуба.

Блондинка улыбнулась и пожала мою руку.

— Рада познакомиться, мистер Дэвид Мур. Меня зовут Дебби. Дебби Кремер. — Она отпустила руку и, прежде чем я успел что-то сказать, продолжила: — И, пожалуйста, не спрашивайте меня, что такая красивая девушка, как я, делает в подобном месте.

Я засмеялся.

— Не спрошу, по крайней мере до седьмой лунки. Это труднейшая лунка на поле.

В ответ она рассмеялась высоким чистым смехом.

— Договорились.

Я направил тележку по мосту и вниз по дорожке по направлению к группе игроков. Пот стекал по спине и рукам. День обещал быть жарким, и не только в прямом смысле.

Джим Фишер, король сантехники, показал худший результат на следующей лунке и направился к зданию клуба. Дебби сняла юбку и прошлась вокруг отметки перед восемью оставшимися мужчинами. Ее кружевные трусики были того же цвета, что и бюстгальтер. Я следил за колыханием плоти под тонким кружевом и старался не думать о том, что вечером придется идти домой к жене.

Пола за последние несколько лет, что называется, махнула на себя рукой, и секс стал для нее вещью вторичной по сравнению с детьми. Я все еще любил ее, по крайней мере мне так казалось. Но возвращаться домой мне было тоскливо. В последнее время она все ныла и жаловалась. Поэтому, ссылаясь на занятость, я большую часть времени проводил в клубе. Лучше выслушивать жалобы игроков на плохое состояние поля, чем, завывания жены о том, что я недостаточно уделяю внимания ей и детям.

Дебби пришлось постелить на раскаленное сиденье полотенце, прежде чем присоединиться ко мне в тележке.

— Осталось снять всего две вещи, — прошептал я, пока один из игроков делал бросок. — Как насчет последних пяти лунок? Не слишком ли легко ты оделась?

Дебби похлопала меня по коленке и рассмеялась.

— Не торопись, увидишь.

Я вздохнул и переключил внимание на игроков. Жара в тот день просто не поддавалась описанию.

На третьей лунке Крег Стивенс из «Оборудования Стивенса» промахнулся на короткой дистанции и отправился в клуб.

Перед четвертой отметкой Дебби сняла лифчик.

Мужчины присвистнули и захлопали в ладоши, мне же оставалось только смотреть. Ни одной бурой полоски или пятнышка. Удивительно.

Трястись по дорожке к следующей отметке с этой женщиной, сидевшей в тележке, было чертовски неудобно. На полпути к зеленому полю я повернулся к ней.

— Хорошо зарабатываешь?

Она кивнула.

— Да. А ты?

Я покачал головой, вспоминая о том, как Пола всегда жаловалась на то, как мало я зарабатываю и какой я неудачник. Она говорит, что я уделяю больше внимания своей одежде и своему имиджу на поле, чем дому.

— Нет, боюсь, не так уж много. Профессионалы на заштатных полях вроде этого зарабатывают скромно. Чтобы заработать, нужно выезжать на соревнования. Я пробовал, но уж больно скучно играть с детишками и домохозяйками.

Она коснулась моего плеча нежнейшими пальцами.

— Может, тебе попробовать работать, как я?

Я повернулся и некоторое время смотрел на нее, затем расхохотался.

— В самом деле, об этом стоит подумать.

Она крепилась с серьезным лицом, но вскоре присоединилась ко мне. Невозможно было отвести глаза от ее колышущейся груди. Я старался. Видит Бог, я старался. Но это было выше моих сил.

— И сколько же, — спросил я, когда мы наконец отсмеялись и я заставил себя перестать пялиться, — если ты ничего не имеешь против такого вопроса, сколько ты получишь за сегодняшний день?

Она пожала плечами, и можно было только мечтать, чтобы она повторила это движение.

— Не имею ничего против. Две тысячи плюс чаевые.

Я присвистнул.

— На это можно пару раз выпить.

— Ага, а еще заплатить за обучение в следующем семестре. — Я, должно быть, нахмурился, потому что она рассмеялась и добавила: — В ветеринарной школе. Я на втором курсе. Один день работы, и целый семестр оплачен. Неплохо, а?

— Совсем неплохо, — кивнул я. — По зрелом размышлении я, возможно, возьмусь за твою работу. Как думаешь, я подойду по физическим параметрам?

Я выпятил грудь, и она вновь рассмеялась.

День продолжал накаляться.

С четвертого зеленого поля донеслись унылые проклятия — это стоматолог доктор Фредди Крезер выбыл из игры. Я не следил за тем, сколько бросков он сделал. Однако я был рад, что ему не повезло. Он был самым неприятным из оставшихся.

Он зашагал в направлении клубного здания, а Дебби совершила обход следующей метки, на этот раз совершенно голая. Волосы на лобке у нее были русые, аккуратно подстриженные, и вся она казалась безукоризненной. Слишком безукоризненной.

Она заняла свое место в тележке, постелив на сиденье полотенце, но не прикрыв наготу. Я глубоко вздохнул и направил тележку вдоль края поля к следующей метке.

Я остановил тележку так, чтобы видеть зеленое поле, и мы стали молча следить за игрой. Ее нагота казалась прохладной, я же немилосердно потел в одежде. Оставшиеся игроки на поле чудовищно долго возились со своими бросками.

— Тебе, кажется, и жара нипочем, — сказал я, когда наконец последний загнал мяч в лунку и все стадо направилось в нашу сторону. — Не пора ли задать тот самый вопрос «о такой чудесной девушке»?

— Нет еще, — сказала она. — Седьмая лунка. Ты же обещал. — Она улыбнулась. — Кстати, не следует доверять всему, что видишь. Этому меня научил мой парень.

— Парень? А он знает, что ты здесь?

Она улыбнулась.

— На самом деле он сегодня мне помогает.

— Что?

Они прижала палец к губам и шикнула на меня, потому что игроки уже были близко.

— Седьмая лунка, — прошептала она.

Я полюбовался ее обнаженным телом и постарался припомнить, было ли время, когда Пола выглядела так же. Затем я нагнулся к багажнику и вытащил по бутылке пива для нас обоих. Она выглядела свеженькой, но мне необходимо было охладиться.

На этот раз к клубу направился Ричард Грант, бросая на Дебби жадные взгляды. Когда он удалился на достаточное расстояние и оставшиеся пятеро игроков собрались перед меткой, потягивая пиво, Дебби встала, подошла к скамейке и легла на нее. Затем очень медленно она закинула одну ногу на спинку и пробежалась руками по всему телу.

По всемутелу.

Буквально по всемутелу.

Все мы стояли и тупо пялились на это.

Я заметил, что у меня открыт рот.

Ничего более удивительного я не видел на поле для гольфа за все время своей деятельности в качестве профессионала.

По истечении очень долгих пятнадцати секунд она остановилась, встала и вернулась к тележке. Расстелила на сиденье полотенце и уселась рядом со мной.

Мне казалось, что мое сердце вот-вот перестанет биться.

Я заметил, что не дышу.

— Господи Исусе, — сказал Гарри Брэден, преувеличенно хромая по направлению к метке. — Как в таких условиях гонять шары? — Он придерживал штанину брюк.

— Не волнуйся, Гарри, — сказал один из игроков. — Насколько я слышал, для тебя это не такая уж проблема.

Это развеяло общее напряжение, и каждый попытался внести свою лепту в копилку жеребячьих шуток.

Дебби сидела рядом со мной, закинув ногу на ногу, прохладная и собранная.

Я же продолжал потеть. Это была настоящая пытка.

На пол пути к следующей метке Дебби нарушила молчание.

— Тебе нравится мое шоу? — спросила она.

— Смеешься? Это просто неподражаемо.

— Хорошо, — сказала она. — Сначала я чувствовала себя неловко. Теперь начинаю входить во вкус. Это даже забавно.