Миры Роджера Желязны. Том 22 - Желязны Роджер Джозеф. Страница 70

Теперь небо было словно перепачкано сажей. А снег под ногами стал утоптанным и жестким. Дыхание легким облачком вырывалось у меня изо рта, когда я оказался в лесу с голыми, похожими на скелеты деревьями, на ветках которых застыли маленькие птички: изысканная гравюра.

Соскользнув вниз по склону холма, я покатился прямо в тающий снег и весну… И снова движение вокруг меня… Грязь и островки зелени… Непривычные глазу машины вдалеке, на шоссе…

Помойка: ржавчина, тление, тошнотворная вонь… Пробираюсь среди бесконечных гор отбросов и мерзости… Крысы разбегаются в разные стороны…

Подальше отсюда… Ускоряю переход, задыхаюсь… Под куполом черного смога проглядывает небо… Долина у дельты реки… Берег моря… Золотые пилоны вдоль дороги… Пейзаж с озерами… бурая трава под зеленым небом…

Медленнее… Холмы, поросшие травами, река, озеро… Медленнее… легкий бриз и трава, похожая на море… Вытираю рукавом пот со лба, с удовольствием вдыхаю воздух…

Я перебрался через поле нормальным шагом, предпочитая отдохнуть в таком месте, как это, где все видно далеко вокруг. Ветер тихо шуршит в траве, а озеро, мимо которого я прохожу, удивляет своим зеленовато-лимонным цветом. В воздухе пахнет чем-то сладким.

Мне показалось, что справа возникла короткая вспышка, но когда я посмотрел в ту сторону, то не заметил ничего необычного. Немного позже издалека донесся топот копыт, который ни с чем невозможно перепутать. И снова — ничего угрожающего. Вот в этом-то и заключается проблема с Тенями — никогда не знаешь, что здесь должно быть, а что нет; неизвестно, какие приметы искать и на какие следует обращать внимание.

Прошло несколько минут, я почувствовал запах — и только потом увидел. Дым.

В следующее мгновение вспыхнуло пламя. Огромные языки преградили мне путь. И снова прозвучал голос:

— Я же тебе сказал: возвращайся!

Ветер раздувал огонь, подталкивал его в мою сторону. Я повернул назад — вокруг меня поднималась ревущая стена пламени. Нужно некоторое время, чтобы подготовить свое сознание к изменению Тени, а я отвлекся на окружающую меня реальность. Вряд ли удастся быстро вернуться в нужное состояние.

Я побежал.

Линия огня изгибалась, словно пытаясь нарисовать огромный круг, центром которого был я. Впрочем, я решил не тратить время на то, чтобы по достоинству оценить точность изображения, поскольку меня заволокло густым дымом и стало даже слишком жарко.

Сквозь треск полыхающего пламени я слышал оглушительный топот копыт. Но из глаз у меня текли слезы, а клубы дыма не давали как следует разглядеть, что находится за кругом, внутрь которого я попал. Я до сих пор не имел представления, кто подготовил для меня эту ловушку.

И все же — сомневаться не приходилось — земля дрожала, в мою сторону неслось существо с копытами. Огненные языки взвились еще выше в воздух, приблизились, круг начал сужаться.

Я не знал, какая новая беда вот-вот свалится на меня, когда сквозь небольшое отверстие в полыхающей стене прорвались конь и всадник. Всадник натянул поводья, однако конь — гнедой — не очень-то обрадовался такой близости пламени и, оскалившись, начал грызть удила и попытался встать на дыбы.

— Быстрее! Садись позади меня! — услышал я.

Я лишь мельком увидел женское лицо, обрамленное темными волосами. Всаднице удалось развернуть коня назад, в ту сторону, откуда они прискакали, и она отпустила поводья. Животное рвануло вперед, и вдруг неожиданно, на полном скаку встало на дыбы. Я с огромным трудом удержался в седле.

Когда передние копыта коня коснулись земли, он резко повернул и помчался к огню. Возле самой границы пылающего круга конь снова изменил направление движения.

— Проклятье! — в отчаянии воскликнула женщина, которая изо всех сил сражалась с поводьями.

Конь дико заржал. Изо рта у него текла кровавая слюна. К этому моменту круг сузился, дым и пламя были совсем близко. Я ничем не мог помочь своей спасительнице, разве что несколько раз довольно сильно ударил коня пятками, когда он начал двигаться по прямой.

С отчаянным криком жеребец нырнул в огонь немного левее. Я не имел ни малейшего представления о ширине полыхающей полосы в этом месте; ноги обожгло, я почувствовал запах паленой шерсти.

А потом конь снова поднялся на дыбы, всадница что-то ему крикнула, и я вдруг понял, что больше не могу удерживаться у него на спине. Я соскользнул назад как раз в тот момент, когда мы вырвались из смертоносного кольца и оказались на обгоревшей, дымящейся земле, где огонь уже прошел. Я свалился среди еще горячих черных головешек и быстро откатился налево, а потом закашлялся и постарался покрепче закрыть глаза, чтобы в них не попали поднявшиеся в воздух пепел и пыль.

Я услышал, как закричала женщина, и вскочил, одновременно протирая глаза. Через некоторое время я смог разглядеть, что гнедой конь поднимается на ноги — очевидно, он упал прямо на всадницу. Напуганное до полусмерти животное мгновенно умчалось прочь и скрылось в клубах дыма. Женщина осталась неподвижно лежать на земле, и я бросился к ней. Опустившись на колени, проверил пульс и дыхание.

Она открыла глаза.

— Спина… сломана… я думаю, — закашлявшись, сказала незнакомка. — Не чувствую… почти ничего… Уходи… если еще можно… Оставь меня. Я умру — все равно.

— Ни за что, — ответил я. — Нужно перетащить тебя отсюда. Тут поблизости есть озеро, если я правильно все запомнил.

Я снял плащ, который был свернут и привязан у меня на поясе, и расстелил его на земле. Потом как можно осторожнее завернул женщину, чтобы защитить ее от огня, и потащил вперед, отчаянно надеясь, что не перепутал направление.

Мы перебрались через отрезок дороги, где металось пламя и поднимались клубы густого дыма. Горло у меня болело, из глаз ручьем текли слезы, а брюки начали тлеть, когда я сделал большой шаг назад и поскользнулся в грязи. Я продолжал идти.

В конце концов я вошел по пояс в воду, держа женщину на руках, и, наклонившись вперед, откинул полу плаща с ее лица. Глаза у незнакомки были открыты, но мне показалось, что они ничего не видят, женщина не шевелилась. Однако, когда я попытался нащупать пульс на сонной артерии, она тихонько зашипела, а потом произнесла мое имя.

— Мерлин, — хрипло проговорила женщина. — Мне… Прости меня…

— Ты помогла мне, а я ничего не могу для тебя сделать, — ответил я. — Это ты прости меня.

— Прости… что я не продержалась… дольше, — продолжала она. — Бессмысленно… у них лошади. Тебя преследуют.

— Кто? — спросил я.

— Хотя они отозвали… собак. Но… огонь… это… кто-то… другой. Не знаю… кто.

— Не понимаю.

Я побрызгал водой ее пылающие щеки. И посмотрел на покрытое сажей лицо, спутанные обгоревшие волосы — трудно было понять, как она выглядела на самом деле, была ли красива.

— Кто-то… идет за тобой, — промолвила она едва слышно. — И еще кто-то… впереди. Я ничего… про него… не знаю. Извини.

— Кто? — снова спросил я. — И кто ты такая? Почему…

— …Спала с тобой, — улыбка скользнула по лицу женщины. — Теперь больше не смогу. Ухожу…

Она закрыла глаза.

— Нет! — выкрикнул я.

По ее лицу пробежала судорога, и она с трудом сделала последний вдох. Потом выдохнула и прошептала:

— Оставь меня… здесь… я утону. Прощай…

Ее лицо заволокло дымом, а я закрыл глаза и задержал дыхание — ветер принес огромную тучу, и мы погрузились в ее черную утробу.

Когда туча умчалась прочь, я принялся разглядывать лицо своей спасительницы. Она не дышала, и я не смог нащупать пульс и услышать биение ее сердца. Поблизости не было даже крохотного участка незаболоченной, не охваченной пламенем суши для попыток кардио-пульмональной реанимации. Она умерла.

Я завернул тело в свой плащ, превратив его в саван. А потом накрыл лицо и закрепил все пряжкой, которой обычно застегивал плащ, когда надевал его. Я зашел поглубже в воду.

«Оставь меня здесь, я утону». Иногда мертвецы быстро опускаются на дно, а иногда долго плавают на поверхности…