Миры Роджера Желязны. Том 24 - Желязны Роджер Джозеф. Страница 11

Что за заклятие на мне, если я не могу перемещаться внутри Тени? Я как-то всегда полагал, что эту способность отнять нельзя.

— Не смешно, — попытался сказать я. — Кто бы и где бы ты ни был, зачем тебе это? Чего ты добиваешься? Где ты?

Вновь никакого отклика.

— Я не знаю, как ты это сумел. И зачем? — силился выкрикнуть я, потом задумался. — Я не чувствую на себе заклятия. Но зачем-то я здесь очутился? Давай выкладывай, чего тебе нужно!

Ничегошеньки.

Я пошел дальше, рассеянно продолжая попытки пройти сквозь Тень и размышляя. У меня было чувство, будто я упустил что-то ужасно простое.

И маленький алый цветок за вот тем валуном…

Я обошел валун и увидел цветочек, который полуосознанно наколдовал. Я рванул к нему, желая убедиться, что вселенная, в сущности, симпатизирует Мерлину и желает ему только добра.

Я запнулся о камень, взметнул облако пыли, удержался на ногах, выпрямился, огляделся. Еще минут десять — пятнадцать я потратил на поиски цветка. Потом чертыхнулся и пошел прочь. Никто не любит, чтобы вселенная упражнялась на нем в остроумии.

Внезапно меня осенило. Я обшарил карманы — не завалялся ли там хоть крохотный голубой осколок. Вот что может перенести меня через Тень к своему первоисточнику. Однако нет — даже голубой пылинки не засыпалось за подкладку. Все они в отцовской могиле. Видимо, это было бы слишком просто.

Чего же я все-таки недопонимаю?

Лже-Дворкин, лже-Оберон и человек, назвавшийся моим отцом, — все они хотели отвести меня в какое-то неведомое место, где, как утверждал Оберон, предстоит сражение между Силами. Корвину — или не Корвину — это, похоже, удалось. Я потер ушибленную челюсть. Только что это за игра? И как расставлены Силы?

«Оберон» что-то болтал, будто я должен выбрать между Амбером и Хаосом. Однако в этом же разговоре он несколько раз солгал. К чертям и Амбер, и Хаос! Я не просил втягивать меня в борьбу. У меня своих забот хватает. Не желаю даже узнавать правил, по которым это безобразие разыгрывается.

Я пнул белый камешек, проводил его взглядом. На проделки Джарта или Джулии непохоже. То ли в игру вступил новый фактор, то ли какой-то старый изменился до неузнаваемости. С чего все началось? Похоже, это как-то связано с силой, которая выслеживала меня после попытки связаться с Корэл. Остается допустить, что она таки меня разыскала… Но что это за сила? Похоже, было нужно, чтоб я увидел Корэл в кольце огня. Надо думать, то, что кроется за нынешней ситуацией, обреталось где-то поблизости. Но где Корэл? Она попросила Огненный Путь отправить ее, куда следует… Сейчас я не могу спросить Путь, где это… и не могу пройти его, чтоб попросить отправить меня вслед за ней.

Однако пора твердо сказать, что я в эти игры не играю, и поискать иной выход. Раз мои карты заколодило, а способность перемещаться по Тени загадочным образом улетучилась, значит, надо прибегнуть к более мощному средству. Я призову знак Логруса и проломлюсь сквозь Тень силою Хаоса.

Фракир врезалась мне в запястье. Я быстро огляделся в поисках надвигающейся угрозы, но ничего не увидел. Еще несколько минут я оставался начеку, всматривался в местность. Все было тихо, Фракир больше не дергалась.

Что ж, она не первый раз всполошилась на пустом месте — может, в ответ на блуждающие астральные токи, а может — на какую-то мою случайную мысль. Однако в таком месте лучше не рисковать.

Шагах в ста и чуть левее торчала довольно высокая глыба. Я добрался до нее и полез вверх. Вскарабкался на меловую верхушку и огляделся. Насколько хватал глаз, молчаливый мир был совершенно безжизненным.

Я убедился, что тревога ложная, слез с камня. Снова собрался призвать Логрус, и Фракир чуть не перерезала мне руку. Черт. Не обращая на нее внимания, я позвал.

Знак Логруса возник и ринулся на меня. Он трепетал, как бабочка, а налетел, как грузовик. Черно-бело-серый мир померк, словно оборвалась старая кинохроника.

Глава 4

Я очнулся с раскалывающейся головой, с привкусом грязи во рту Я лежал ничком. Из сумятицы мыслей всплыло воспоминание. Я открыл глаза. Все по-прежнему белое, черное и серое. Я выплюнул песок, протер глаза, сморгнул. Знак Логруса исчез, и я не мог понять, что между нами произошло.

Я сел, обхватил руками колени. Похоже, я угодил в переплет. Все мои сверхъестественные способности к передвижению или общению заклинило. Я не мог придумать ничего лучше, чем встать и двинуться куда глаза глядят.

Меня передернуло. Куда я приду? Просто в другую точку все той же однообразной страны?

Внезапно рядом негромко кашлянули.

Я мигом вскочил и огляделся. Никого.

— Кто здесь? — выговорил я одними губами, отчаявшись задать вопрос вслух.

Снова покашливание, где-то совсем близко. Потом:

— Мне надо кое-что тебе сообщить, — прозвучало в голове.

— Что? Кто ты? Что сообщить? — попытался спросить я.

— Извини, — отвечал приглушенный голос, — мне это пока внове. Если отвечать по порядку, я там же, где всегда — на твоем запястье. Логрус, пробившись, добавил мне возможностей, чтобы я смогла передать тебе его сообщение.

— Фракир?

— Да. Первое, что я приобрела, когда ты пронес меня через Логрус, — это способность чуять опасность, подвижность, боевые рефлексы и зачатки сознания В этот раз Логрус добавил способность к прямому телепатическому контакту и усилил мое сознание, чтобы я смогла пересказать его слова.

— Зачем?

— Он торопился, поскольку мог пробыть здесь лишь долю секунды, и это был единственный способ ввести тебя в курс дела.

— Я не знал, что Логрус обладает сознанием. Послышалось что-то вроде смешка.

Затем:

— Трудно дать определение разуму такого порядка, и, полагаю, ему нечасто приходится говорить, — отвечала Фракир. — Его энергии обыкновенно направлены на другое.

— Ладно, а зачем он меня вырубил?

— Нечаянно. Это побочное следствие того, что он сделал со мной, когда увидел, что не может объясниться с тобою иначе.

— Почему он не мог пробыть здесь дольше? — спросил я.

— Такова природа этой страны, которая лежит между Тенями и в основном недоступна как для Пути, так и для Логруса.

— Своего рода демилитаризованная зона?

— Нет, дело не во взаимном соглашении. Просто и тому и другому крайне трудно сюда проникнуть. Вот почему местность выглядит практически первозданно.

— То есть они не могут сюда попасть?

— Примерно так.

— Как вышло, что я ничего об этом не слыхал?

— Может быть, потому что сюда вообще трудно попасть.

— Так что ты хотела сообщить?

— Главным образом, чтоб ты больше не вызывал Логрус, пока остаешься здесь. Проводящая среда крайне ненадежна, и неизвестно, как спроецированная энергия поведет себя без заземления. Это может быть для тебя опасно.

Я потер пульсирующие виски. По крайней мере, новая боль отвлекла от мыслей об ушибленной челюсти.

— Ладно, — согласился я. — Он намекнул, зачем я здесь оказался?

— Да. Это испытание. Какого рода — не знаю.

— Есть ли у меня выбор?

— В каком смысле?

— Могу ли я взбунтоваться?

— Полагаю, да. Но тогда не знаю, как ты отсюда выберешься.

— Значит, меня отсюда выпустят, если я исполню их требования?

— Если останешься в живых, да. Если не останешься, наверное, тоже.

— Значит, выбора у меня все-таки нет.

— Выбор будет.

— Когда?

— Где-то впереди. Где именно, не знаю.

— Почему бы просто не повторить мне свои инструкции?

— Рада бы, да не могу. Они всплывают в ответ на вопрос или ситуацию.

— А душить ты от этого не разучилась?

— Нет.

— И то хлеб. Есть у тебя какие-нибудь предположения, что мне делать дальше?

— Да. Взбираться на самую высокую гору слева.

— Которую… Ага, кажется, вижу, — сказал я, наткнувшись взглядом на ослепительно белый утес.

Я двинулся вперед и вверх по склону. В сером небе медленно поднималось черное солнце. Стояла зачарованная тишь.