Миры Роджера Желязны. Том 27 - Линдскольд Джейн. Страница 38

Тарантул поднялся на своих четырех задних конечностях, передние лапы и челюсти угрожающе задвигались. Очень медленно Слайв повернулся к стене.

— Не подходите. Держитесь подальше, — раздалось шипение у них в головах. — Я есть смерть для тех, кто испробовал мой яд один раз. Стойте на месте, и будете жить.

— Зачем? — спросила Мириам. Ее голос был ровным и спокойным, но в темных глазах загорелся такой яростный огонь, что они стали похожи на черные бриллианты. — Чтобы твой хозяин смог пытать, а потом убить нас?

— Мириам! — выкрикнул Тико и попытался остановить девушку, но опоздал.

Хрупкая жительница пустыни бросилась прямо в темпоральное поле Слайва и схватила испускающий легкое свечение резервуар. Но она была совсем рядом, и потому ее собственное консервированное время позволяло гигантскому пауку двигаться.

Как и у дома Тико, Слайв захватил Мириам лапами, а потом с хрустом впился в ее руку, напоив ядом тело девушки. Она тут же потеряла сознание.

Слайв швырнул свою жертву на пол, но остался стоять на месте, словно злобный пес. При этом он угрожающе размахивал передними конечностями, рассчитывая подманить Тико.

— Ну, иди сюда, юный муж, присоединись к своей супруге, вы будете вместе бродить по коридорам безумия, — шипел тарантул. — Если поспешишь, может быть, догонишь ее.

С залитым слезами лицом Тико медленно, словно во сне, направился к белому тарантулу и своей умирающей Мириам. Его стоны почти заглушали голос повисшей у плеча ПЦП:

— Параметры изменены. Решение найдено.

Для Тико время остановилось. Темпоральное поле Мириам, лежащей у ног Слайва, отключилось. Паук не шевелился.

Коломбина оглядела комнату. Несколько девушек из гарема, оказавшихся неподалеку от ПЦП и Корды, не погрузились в стасис. На их лицах застыли ужас и изумление. Кое-кто смотрел на своего господина, замершего на месте, с выражением, близким к ненависти.

Одна из девушек, рыжеволосая красотка, которая расчесывала волосы в тот момент, когда наступил стасис, положила щетку, а потом наклонила голову, чтобы встретиться глазами с ПЦП.

— Твой господин истекает кровью, — произнесла она чистым, звонким голосом, — а у тебя нет рук. Позволишь мне перевязать его раны?

Коломбина чуть опустилась, чтобы оказаться на уровне ее лица.

— Если ты причинишь ему вред, я позабочусь о том, чтобы жизнь с Двистором показалась тебе раем по сравнению с тем, что я с тобой сделаю.

— Меня зовут Руфь, — ответила рыжеволосая девушка, — и я не испытываю любви к Двистору. Позволь мне помочь раненому. Нужно остановить кровь, иначе яд Слайва пропитает его тело.

— Хорошо, Руфь, — согласилась Коломбина. — Возьми рюкзак Рене. Там есть аптечка первой помощи. Я скажу тебе, что нужно делать.

Руфь потянулась к рюкзаку.

— Может быть, я и сама справлюсь. До того как попасть в гарем, я училась на ветеринара. Двистор увидел меня, когда инспектировал состояние беговых верблюдов, за которыми я присматривала, — и возжелал забрать в свой дворец. У меня не было выбора, пришлось согласиться.

ПЦП повернулась и посмотрела на других девушек:

— Отойдите к стене. Там вы погрузитесь в стасис, вам ведь уже известно, что ничего страшного не произойдет.

Возможно, это было еще одним подтверждением того, что Двистор полностью сломил их волю к сопротивлению, ибо все до единой молча подчинились маленькой сфере.

— Ха, оказалось даже проще, чем я предполагала, — прокомментировала их поведение Коломбина.

Дав Рене снотворное, Руфь намочила кусок бинта в антисептическом растворе и начала промывать раны, потом, посмотрев на ПЦП, сказала:

— Они научились слушаться. Я протестовала, возмущалась… И тогда меня предупредили, что, если я не стану вести себя как полагается, моя семья будет уничтожена. А чтобы доказать серьезность своих намерений, Двистор приказал подвергнуть пыткам мою мать — у меня на глазах. Я сразу стала кроткой как овечка.

— Какой ужас! — возмутилась Коломбина. — Я думаю, что, если бы ты не боялась яда Слайва, ты бы убила Двистора.

— Угроза моей жизни меня не остановила бы, — спокойно ответила Руфь, — но Двистор поставил в известность каждую девушку, что в случае его гибели от руки кого-нибудь из нас все остальные и члены их семей будут замучены до смерти. Такие угрозы делают тебя послушной и скромной.

— Уж можно не сомневаться, — согласилась Коломбина. — Думаю, нужно будет забрать тебя отсюда, когда мы соберемся домой.

Руфь нахмурилась:

— А ваш корабль вместит в себя всех остальных и их семьи?

— Ну нет, — ответила Коломбина. — И воспользоваться цифровым хранилищем мы не сможем.

— В таком случае нам придется остаться и надеяться, что Двистор обвинит во всем одного Рене Корду, — сказала Руфь. — Думаю, так оно и будет, а поскольку ты позаботилась о том, что весь остальной гарем погружен в стасис, никто не узнает, о чем мы с тобой разговаривали.

ПЦП молча подпрыгнула на месте, потому что даже огромный мозг мощного компьютера не сумел отыскать подходящего ответа. Если убить Двистора, его распоряжение останется в силе. Нельзя же прикончить всех его слуг — ведь неизвестно, кто получил страшный, жестокий приказ расправиться с девушками и их родными.

Казалось, Руфь не испытывает бессмысленной жалости к себе и своим подругам по несчастью. Изящные пальцы двигались уверенно и умело, когда она проверяла каждую рану и царапину, стараясь убедиться в том, что туда не попала инфекция или яд. Курс обучения на ветеринара явно включал в себя умение пользоваться звуковой кожной иглой, потому что девушка ловко зашила самые серьезные из ран Рене.

Пока она занималась своим делом, Корда время от времени начинал метаться, но из-за потери крови и благодаря снотворному в основном лежал тихо. Иногда что-то бормотал про лузы и шары. Один раз очень отчетливо попросил мел.

— Теперь он быстро поправится, — сказала Руфь, сделав ему последний укол. — Я ввела препарат, стимулирующий образование крови, новая кровь растворит остатки яда в организме. Сколько еще у вас есть времени?

Коломбина проверила счетчик.

— Ого! У нас с Рене на каждого — меньше часа. У остальных — чуть больше. Поскольку я отключила их темпоральные поля, время не тратилось.

— Корде понадобится около часа, чтобы прийти в себя, — сказала Руфь. — Я думаю, Тико и Мириам должны вернуться на корабль, а вы возьмите их время.

ПЦП нахмурилась бы, если бы могла.

— Видимо, нам всем следует вернуться, — проговорила Коломбина. — Рене там поправится, и, ну… если Мириам… Тико будет совсем плох.

— В обычных обстоятельствах я бы с тобой согласилась, — заявила Руфь, — но я не успела тебе кое-что сказать. Шейх получил сообщение примерно за день до вашего появления — точно не знаю, поскольку к тому моменту наша вселенная уже была в стасисе. Двистор, однако, разбудил гарем, чтобы мы его развлекали, пока он решает, что следует сделать, и я присутствовала, когда послание прибыло.

Его доставила почтовая ракета, снабженная темпоральным полем. Это было личное послание — для Двистора. Мне кажется, кто-то должен прилететь на Аравию — а любой союзник Двистора вряд ли окажется и вашим другом тоже.

Коломбина согласилась. Оставив Корду приходить в себя, она взяла в рот веревку и, тщательно рассчитав расстояние, прикоснулась к Тико своим темпоральным полем. Когда дипломат ожил, она оттащила его подальше от Мириам и Слайва.

— Ничего нового уже не произойдет, — терпеливо принялась объяснять Коломбина. — Если только ты не начнешь снова двигаться и не лишишь Мириам последней надежды остаться в живых. А теперь говори, ты готов меня выслушать?

Тико вытер слезы, тяжело вздохнул и кивнул.

— Я внимаю, электронный бесенок, — сказал молодой человек, предпринимая безнадежную попытку вернуть свое прежнее красноречие.

— Хорошо. У тебя осталась волшебная вода?

— Осталась. — Тико похлопал по фляге у себя на поясе.

Тон ПЦП не допускал никаких возражений.

— В таком случае ты сделаешь вот что. Мы вытащим Мириам из-под Слайва. Если мы будем двигаться достаточно быстро, то справимся с нашей задачей, не активируя паука полностью. Затем я дам ей дозу противоядия. На этот раз яд вряд ли успел проникнуть в организм, прежде чем Мириам погрузилась в стасис. Надеюсь, противоядие еще больше замедлит его действие.