Миры Роджера Желязны. Том 5 - Желязны Роджер Джозеф. Страница 4

Чем выше поднимался Валет, тем слабее ощущалась окружавшая его вонь. Он подумал, что, может быть, непрерывный смрад просто притупил его обоняние — сколько же способен выносить нос длительную бомбардировку мерзопакостными запахами?

Пришедшее облегчение, по-видимому, дало телу возможность отдохнуть и заняться другими неотложными нуждами; вслед за телом проснулся и разум. Если раньше Валет ощущал себя только грязным, больным и усталым, то теперь он еще понял, что голоден и безумно хочет пить. Сражаясь с собственной памятью, как он сражался бы с забухшей дверью какого-нибудь склада, он все же проник за эту «дверь» и теперь лихорадочно разыскивал то, что могло пригодиться. Он вспомнил все свои предыдущие возвращения из Глайва и перебирал в памяти их мельчайшие детали. Однако, оглядываясь по сторонам, Валет не смог обнаружить ни малейшего сходства с виденным ранее, не встретил ни единого знакомого ориентира.

Когда же он обошел рощу металлических деревьев, то окончательно убедился, что никогда еще не ходил этим путем.

«Еще на многие мили вокруг не найдешь чистой воды, — думал он. — Разве что фортуна улыбнется, и я наткнусь на дождевую лужу. Однако в этих краях дожди выпадают ужасно редко… Это ведь земля мерзости, а не чистоты. А если я попытаюсь вызвать дождь с помощью магии, наверняка кто-то заметит это и примется меня разыскивать. И я окажусь легкой добычей — тут нет теней, и мне придется либо покориться жестокой судьбе, либо быть снова убитым и опять вернуться в Клоаки. Тогда уж лучше идти, пока смерть не подступит вплотную, и, только умирая от жажды, попытаться вызвать хоть каплю дождя».

Немного позже Валет обратил внимание на странный предмет, смутно вырисовывавшийся вдали на равнине. Опасливо подкравшись к нему, он обнаружил, что эта штука вдвое выше его самого, а в толщину достигает почти двух обхватов. Перед ним был валун с хорошо отполированной лицевой стороной. Валету не без труда удалось разобрать надпись, выбитую на поверхности валуна крупными буквами; на общем для Темной Стороны языке она гласила: «ПРИВЕТ ТЕБЕ, РАБ». Под надписью находилось изображение Большой Печати Дрекхейма.

Валет испытал огромное облегчение, ибо был одним из тех немногих, кто знал (от других немногих, которым удалось бежать из неволи барона и с которыми Валету довелось обсуждать этот вопрос), что подобные дорожные знаки установлены в наименее жестко охраняемых местах баронских владений. Предполагалось, что те, кто возвращается из Клоак, испугаются надписи и попробуют сделать дальний обход, что приведет их как раз туда, где шанс быть пойманным особенно велик.

Валет миновал валун и охотно плюнул бы в него, если бы во рту была хоть капля слюны.

Он неуклонно шел вперед, но силы явно оставляли его, и теперь он с трудом удерживал равновесие, оскользаясь и спотыкаясь на камнях. Валет понимал, что в обычных условиях ему уже несколько раз полагалось бы соснуть. Однако он еще не встретил местечка достаточно безопасного для ночлега.

Глаза Валета слипались на ходу. Однажды он споткнулся и упал, а очнувшись, поймал себя на том, что ничего не узнает вокруг. Значит, немалый кусок пути он прошел буквально во сне. За это время местность стала куда более пересеченной, чем была там, где он в последний раз обратил на нее внимание. То обстоятельство, что ландшафт изменился, пробудило в нем крошечный лучик надежды, а надежда позволила ему собрать жалкие остатки сил и, шатаясь, встать на ноги.

Вскоре Валет отыскал место, которое могло послужить убежищем; здесь, у подножья крутого склона скалы, за которой шел подъем на плоскогорье, громоздилось множество валунов и косо поставленных плит. Валет, ползая чуть ли не на брюхе, обыскал все окрестности в попытке установить, нет ли тут признаков жизни других обитателей.

Ничего не обнаружив, он прокрался в каменный лабиринт, заполз в самую глубину, нашел относительно ровную площадку, рухнул на нее и забылся мертвым сном. Валет не знал, как долго он спал и что послужило Причиной его пробуждения; видимо, нечто, таившееся в том бездонном озере, которое есть сон, вдруг всколыхнулось и послало ему тайный сигнал. Подобно утопающему, Валет рванулся к недостижимо далекой грани сна и яви. Губы вурдалачихи уже приникли к его шее, а щекочущие волосы легким покрывалом окутали грудь и плечи.

Несколько мгновений Валет лежал неподвижно, собирая в единый кулак остатки почти иссякших сил. Потом схватил ее левой рукой за волосы, а правой нащупал тощее, почти высохшее тело. С силой оторвав вурдалачиху от себя, он перекатился на левый бок, уже с момента пробуждения зная, что именно ему предстоит делать. Его голова, хоть и с меньшей быстротой, чем в лучшие времена, рванулась вперед — к ее шее.

Когда все было кончено, он обтер губы, встал и оглядел лежавшее перед ним безжизненное тело.

— Бедная вурдалачиха, — прошептал он. — В тебе было слишком мало крови и поэтому ты так отчаянно жаждала моей; вот только силенок у тебя оказалось маловато. Я же оголодал не меньше, чем ты. В общем, каждый из нас делал то, что должен был делать.

Натянув на себя благоприобретенную черную юбку, плащ и тесноватые ему сапоги, Валет двинулся дальше. Теперь он вышел на более высокую часть равнины и пробирался по ней, изредка пересекая луга, поросшие черными травами, которые цеплялись за его колени в тщетной надежде остановить. Хорошо знакомый с их обычаями, Валет пинками расшвыривал стебли со своего пути, прежде чем они успевали схватить его покрепче. У него не было ни малейшего желания превратиться в удобрение.

Наконец-то Валет наткнулся на яму с дождевой водой. Понаблюдав за ней несколько часов (ведь водопой — идеальное место для засады), он пришел к заключению, что водоем никем не охраняется. Только тогда Валет подошел, внимательно осмотрелся еще раз по сторонам, упал на землю и с жадностью припал к воде. Передохнул, снова попил, опять отдохнул и попил еще раз, горько сожалея, что у него нет ничего такого, в чем можно было бы унести с собой если не всю лужу, то хоть часть ее.

Все еще сожалея об этом, он разделся и смыл с тела нечистоты и грязь, прежде чем снова пуститься в дорогу.

В пути ему повстречались цветы, походившие на пустивших корни змей, хотя, может быть, они и в самом деле были змеями. Цветы шипели ему вслед и бросались плашмя на землю, пытаясь до него добраться.

Дважды он устраивался на ночлег, прежде чем отыскал новую яму с дождевой водой. Эта лужа, однако, охранялась, и Валету понадобилось все искусство и хитрость вора, чтобы добраться до воды. Разжившись у задремавшего стража мечом, Валет заодно обеспечил себя хлебом, сыром, вином и даже сменил одежду на ту, которую носил стражник, — тот теперь ни в чем больше не нуждался.

Еды, правда, хватило лишь на одну трапезу. Ее малое количество и тот факт, что у часового не было лошади, заставили Валета предположить, что где-то по соседству должен стоять небольшой гарнизон и что смена караула может прибыть в любую минуту. Он выпил вино, наполнил фляжку водой, кляня сосуд за малую вместимость.

Затем, уж раз поблизости не было ни оврагов, ни пещер, куда можно было спрятать труп часового, Валет почел за благо удалиться, бросив все, как было.

Еду он с наслаждением медленно пережевывал на ходу. Желудок, правда, сначала вздумал протестовать против подобного вмешательства, но затем успокоился. Съев на ходу половину запасов, Валет остальное отложил на потом. Время от времени ему попадалась всякая животная мелочь. Он даже взял за обычай постоянно таскать с собой несколько камней, которыми надеялся уложить хоть одну зверюшку. Однако то ли зверюшки оказались чересчур шустрыми, то ли он сам действовал недостаточно проворно…

И все же ему повезло — пополняя в пятый раз запас оружия, он нашел отличнейший кусок камня.

Как-то раз Валету пришлось долго пролежать в укрытии — послышался стук конских копыт; однако мимо никто так и не проехал. Валет знал, что находится теперь в самом сердце земель Дрекхейма, и гадал, к какой же именно границе можно выйти. Он содрогнулся, вспомнив, что в одном месте эти земли граничат с самым западным выступом того безымянного царства, в центре которого стоит Хай-Даджен — Замок Великого Гнева — столица и крепость Повелителя Крыланов.