Миры Роджера Желязны. Том 7 - Желязны Роджер Джозеф. Страница 59

— Прощай, — сказал Билли.

— Не совсем так. До свидания.

Билли бежал до тех пор, пока не увидел транскабину. Ворвавшись в нее, он вставил карточку, включил управление и наугад набрал координаты, даже не глядя.

— Ты купил передышку, — сказал ему Кот. — Но на другом уровне ты вновь себя выдал.

— Неужели? — ответил Билли, и лес начал размываться.

Он вступает в сумеречный край среди оплетенных джунглями городов. Мерцающий воздух доносит крики невидимых птиц. Тепло, ощущается запах сырости и гниения. Его путь есть блестящая лента, лежащая среди развалин зданий, которые оказываются не полностью развалившимися, когда он подходит ближе. Он чувствует аромат горящего копала, а его проводник дает ему выпить странный напиток. Различные цвета вспыхивают у него под ногами, а путь становится ярко-красным. Наконец они приходят к пирамиде, на вершине которой четверо людей удерживают на камне некоего синего человека. Билли наблюдает, как какой-то мужчина в высоком головном уборе разрезает грудь синему человеку и вынимает сердце. Он отхлебывает напиток и продолжает наблюдать, как сердце передается другому человеку, который использует его для умащения лиц изваяний. Затем тело сбрасывают по ступеням вниз, где стоит в ожидании толпа. Там еще один человек очень осторожно сдирает кожу — ее синева теперь испещрена красными полосками, — надевает ее на себя и начинает танцевать. Остальные набрасываются на останки и съедают их, кроме ладоней и ступней, которые отрубаются и откладываются в сторону. Проводник на некоторое время уходит, чтобы присоединиться к толпе, позднее возвращается, что-то принеся Билли и показывая, что он должен съесть. Он машинально жует, запивая балче. Поднимает голову, внезапно осознавая, что его проводником является Дора. «В пятый день Уайеба моя истинная любовь дала мне…» Она не улыбается. По сути, ее лицо лишено какого-либо выражения, когда она отворачивается, жестом веля ему следовать за ней. Кроваво-красный путь наконец приводит к зияющей пещере-рту. Они останавливаются перед ней, и он видит, что внутри по обе стороны стоят изваяния — клыкастые, с завитками на лбах и темными кругами вокруг глаз. Он всматривается пристальнее и понимает, что внутри медленно двигаются люди. Они ставят на низкий жертвенник чаши с копалом, табаком и маисом, тихо поют на языке, который он не понимает. Она переводит его через порог, и теперь видно, что помещение освещено свечами. Он стоит, ощущая запах благовоний и слушая молитвы. В промежутке между обрядами ему дают пить жидкую маисовую кашу с медом. Он сидит, прислонившись спиной к камню, слушая и проводя кончиком пальца круги на полу. Ему дают еще одну бутыль из тыквы с балче. Поднеся ее к губам, он поднимает голову и приостанавливается. Напиток ему принесла не Дора, а мощный юноша, облаченный в старинные одежды дене. За его спиной стоит еще один человек — еще более крупный и сильный на вид. Он одет точно так же, и между этими двумя заметно поразительное сходство «Кажется, я вас знаю», — говорит им Билли. Первый мужчина улыбается. «Мы — истребители семи гигантских Попугаев, Сипакна и Кабракан», — отвечает он. «Именно мы, — подхватывает другой, — спустились по ступеням в Шибальбу, пересекли Реку Порчи и Реку Крови. Мы последовали по Черной Дороге к Дому Владык Смерти» Другой кивает «Мы играли с ними в диковинные игры, как выигрывая, так и проигрывая», — говорит он. И они произносят в унисон: «Мы убили Владык Хун-Каме и Вукуб-Каме, а затем поднялись на белый свет» Билли отхлебывает балче. «Ты напоминаешь мне, — обращается он к младшему, — Тобадсидсинни, а ты, — обращается он к другому, — Найенесгани, Воинов Близнецов моего народа Именно так, по-моему, они должны выглядеть». Братья улыбаются. «Верно, — говорят они, — ибо мы заметно распространились. Здесь нас знают как Хун-Ахпу и Шбаланке. Поднимись теперь на ноги и взгляни вон туда, в более темные места». Он встает и смотрит в заднюю часть пещеры. И видит там тропу, ведущую вниз. На ней стоит Дора, пристально глядя на него. «Следуй за ней», — говорит Хун-Ахпу. «Следуй», — повторяет Шбаланке. Дора начинает уходить прочь. Когда он поворачивается и идет за ней, слышится крик птицы…

Билли вышел из транс-кабины и огляделся. Стояла тьма, по-тропически сверкали звезды. Воздух был холодный и влажный, доносящий запахи, которые у него всегда ассоциировались с растительностью джунглей. Прохлада, по-видимому, означала, что ночь подходит к концу.

Он вышел за стены станции, где прочитал табличку с названием. Да. Все так, как он и ощущал. Он прибыл в огромный археологический парк Чичен-Ица.

Билли стоял на невысоком холме. Узкие тропинки расходились во множестве направлений. Дорожки были слабо освещены, и тут и там он видел медленно движущихся по ним людей. Он смог различить массивные темные очертания самих древних строений — более твердые и насыщенные, чем мрак ночи. Периодически, на несколько минут какие-то части развалин ярко освещались для ночных посетителей. Билли вспомнил, как читал где-то о том, что освещение включается по систематическому циклу, с его графиком можно согласовать прохождение маршрута, и оно сопровождается компьютизированным комментарием и ответом на вопросы относительно каждого места.

Он отправился в путь. Развалины были большими, темными, тихими и индейскими. Они утешали и успокаивали его, пока он шагал по тропинкам. Кот не сможет его здесь найти, это точно. Он также понимал прощальные слова Кота. Он в некотором смысле выдал себя, ибо конечный пункт назначения присутствовал в его разуме, даже хотя он наобум нажимал координаты, приведшие его сюда. В конце концов он мог совершить путешествие в это место для того, чтобы встретиться лицом к лицу с Котом.

Билли тихо рассмеялся. Ничто не помешает ему здесь оставаться, пока у Кота не истечет фора по времени.

Некоторые из наиболее хрупких руин, мимо которых он проходил, были защищены силовыми полями, в другие разрешалось входить, на них подниматься и по ним бродить. Ему напомнили об этом, когда он слегка задел силовой экран — мягкий, потом становящийся все тверже и тверже, наконец непроницаемый. Вспомнилась клетка Кота в институте. К тому же Кот был наэлектризован, что вызывало шок, прямо пропорциональный давлению изнутри. Хотя Кот редко задевал экран из-за своей особой чувствительности к электрическому току По сути, именно так Билли его и поймал — случайно, когда Кот натолкнулся на электрифицированный силовой экран, окружавший один из опорных пунктов, во время попытки вернуться по следам и устроить засаду. Воспоминания внезапно дали мыслям новый ход.

Свет вспыхнул вдалеке справа, и он остановился, внимательно вглядываясь. Он ни разу не был здесь прежде, но видел фотографии и читал об этом месте. Он созерцал Храм Воинов — перед ним щетина колонн, их тени полосуют черным фасад. Он зашагал к Храму.

Свет погас до того, как он туда добрался, но он запомнил местоположение, да и внешний вид запечатлелся у него в мозгу. Он продолжал идти, пока не оказался очень близко, а когда обнаружил, что никакие силовые поля не преграждают ему путь, то прошел между колонн и начал подниматься по крутой лестнице на фасаде.

Достигнув ровной площадки на вершине, Билли определил, где восток, и сел лицом к нему, прислонившись спиной к стене небольшого строения, расположенного в центре. Он подумал о Коте и желании смерти, расстраивающем его планы, потому что он не мог адаптироваться, потому что он уже не был навахо. Верно ли это? Он подумал о своих последних годах вдали от Земли. Сейчас они казались наполненными пеплом и прахом. Его народ множество раз вкушал пепел страха и страданий, печали и покорности, однако навахо никогда не теряли ни чувства собственного достоинства, ни гордости. Порой цинично, чаще с вызовом они выживали. Что-то из этого все еще должно было в нем сохраняться, чтобы противостоять собственной отходной молитве.

Тут он задремал и увидел любопытный сон, который после не мог вспомнить целиком.