Ночь в одиноком октябре - Желязны Роджер Джозеф. Страница 40

Я медленно поводил головой из стороны в сторону.

– Снафф, этот мерзавец, что был здесь, намеревается в канун Дня Всех Святых прирезать свою приемную дочь!

Я кивнул.

– И ты одобряешь его?!

Я снова покачал головой, поднялся и прошел в угол сарая, где доски устилал толстый слой пыли. Лапой я провел четыре линии, сложившиеся в буквы ЛТ.

Он прошел вслед за мной и посмотрел на рисунок.

– Лоуренс Тальбот? – задумчиво проговорил он.

Я кивнул.

– Он намеревается предотвратить убийство?

Я кивнул еще раз.

– Снафф, мне известно о нем куда больше, чем ему кажется, и долгие годы я сам экспериментировал со многими видами наркотиков. Я понимаю, что в ночь церемониала он собирается спасти Линетт, но не верю, что ему удастся подобрать верную дозу, которая не дала бы ему впасть в ежемесячное безумство, вызываемое полной луной. Да и викарию Робертсу уже стало известно, что присутствует кто-то, обладающий способностями оборотня, и поэтому он принял кое-какие меры. Он расплавил слиток серебра и отлил из него пулю для пистолета, который возьмет с собой в ту последнюю ночь.

Он снова замолк и взглянул на меня. Я верил ему, но что делать – не знал.

– Если мистеру Тальботу не удастся исполнить задуманное, спасение девочки возьму на себя я. Но чтобы моя миссия увенчалась успехом, мне потребуется от тебя кое-какая дополнительная информация. Я должен знать, где состоится Игра. Ты знаешь это?

Я кивнул.

– Покажешь?

Я опять кивнул и посмотрел на дверь.

Рука его было дернулась к моей голове, чтобы погладить, но он тут же опустил ее и улыбнулся. После чего подошел к двери и распахнул ее. Мы вышли из сарая. Я повернулся в сторону Собачьего Гнездовища и гавкнул. И побежал к холму. Он направился следом.

30 ОКТЯБРЯ

Сегодня особо делать было нечего. И завтра все будет как сегодня. Пока не наступит ночь. Оставшиеся в живых игроки в полночь соберутся на вершине холма. Каждый из нас захватит с собой вязанку дров, и все вместе мы сложим огромный костер. Он даст освещение, и в него будут брошены все кости, травы и прочие ингредиенты, которые мы собирали целый месяц, чтобы придать сил себе и смутить возможных противников. Может, поднимется страшная вонь. Возможно, он будет благоухать. Силы будут бороться в нем, играть вокруг, создавая над костром разноцветный нимб, и временами сквозь треск и щелканье поленьев будут слышаться мелодичное пение и разные причитания. Потом мы выстроимся полукругом напротив места, на которое указали наши гадания, перед Вратами, – ими оказался тот самый камень с письменами. Открывающие и их сторонники встанут с одной стороны, с другой стороны выстроятся закрывающие. Все принесут с собой атрибуты, которыми потом не преминут воспользоваться. Некоторые из них по сути своей нейтральны, например перстень или икона, и служат тому, в чьи руки попадут; две волшебные палочки, одна из которых открывает, а другая закрывает, служат, естественно, каждая своей стороне. Джилл обладает открывающей палочкой, мой хозяин – закрывающей. Силы нейтральных атрибутов будут поддерживать ту сторону, которая ими располагает, поэтому иногда создается впечатление, будто результат сражения можно просчитать обыкновенным математическим путем. Но все не так просто. Много значит личная мощь каждого индивидуума; этот фактор также влияет на общее расположение Силы. А затем дело за опытом. Теоретически все должно происходить на метафизическом уровне, но такое бывает редко. Однако до какого бы рукоприкладства дело не дошло, определенная известность Джека и его ножа, как правило, уберегают нас от мирского насилия.

В течение всего церемониала мы стараемся сохранить за собой наши места, и что только не происходит с игроками в процессе борьбы! Между нами возникает некая психическая связь. Но нельзя чрезмерно злоупотреблять ею, ибо это грозит нарушить нашу диспозицию, хотя несчастные случаи не исключаются. Затем следуют предварительные ритуалы – это личное дело каждого, но обычно состязаются по парам. Тем временем Сила будет прибывать и прибывать. Для поддержания ее иногда применяют психические атаки. Тогда возможны всякие неожиданности. Игрок может упасть как подрубленный, сойти с ума, воспламениться или превратиться во что-нибудь. Врата могут начать открываться в любой момент, а могут подождать сигнала открывающей палочки. Тут же вступают в действие контрмеры. В ход идут закрывающая палочка и поддерживающие ее силы. Противостояние иногда продолжается считанные минуты, а порой длится до самого рассвета (в последнем случае закрывающие способны выиграть только благодаря тому, что открывающим не удалось выполнить своей задачи). И когда состязание заканчивается, наступает конец всей Игре. И горе, горе проигравшим.

Однако кое-что мне еще предстояло сделать. Я выбежал на дорогу. Надо было отыскать Ларри. Слишком долго я тянул, не выкладывая ему всей правды об истинной личности Линды Эндерби. Еще я должен был рассказать ему о коварных замыслах викария и той серебряной пуле, которая предназначалась Ларри на погибель. Это могло повлечь за собой полный пересмотр его планов.

Я несколько раз гавкнул, поцарапал дверь. Никто не ответил. Я обошел весь дом, заглядывая в окна, царапаясь и время от времени лая. Никого. Похоже, дом был пуст.

Но я не отступался от своего – снова обежал дом, принюхиваясь, инспектируя каждый запах. На его след я напал прямо у задней двери – судя по всему, Ларри ушел совсем недавно. Уткнувшись носом в землю, я последовал за ним. След привел к небольшой рощице, расположенной на самой границе его владений. Из-за деревьев доносился тихий, журчащий звук ручейка.

Пробравшись сквозь кусты, я обнаружил, что путь небольшому ручейку, бегущему через всю рощу, преграждала плотина, отчего тот разлился, образовав крошечную заводь. Через речушку по концам пруда были перекинуты два горбатых мостика. По обеим берегам земля была аккуратно расчищена и засыпана слоем песка. На импровизированном пляже были раскиданы довольно внушительные, поросшие мхом валуны. На первый взгляд, это казалось делом рук самой природы, но, присмотревшись, я заметил, что здесь поработал человек. Песок был расчерчен странными округлыми линиями. Там и сям взгляд натыкался на низкорослые растения, едва торчащие из песка.

Рядом с самым большим валуном, лицом на восток, в медитативной позе сидел Ларри – глаза полуприкрыты, дыхание едва различимо.

Мне страшно не хотелось мешать его медитации или нарушать покой этого места. Знай я, сколько он здесь так просидит, я бы просто подождал или ушел и вернулся немного погодя. Но я понятия не имел, на сколько это может затянуться, а так как новости мои касались его собственной безопасности, все-таки решил подойти к нему.

– Ларри, это я, Снафф. Прости, что беспокою тебя…

Но я вовсе его не побеспокоил. Он и виду не подал, что слышит меня.

Вглядываясь ему в лицо, прислушиваясь к его дыханию, я снова повторил свои слова. Он даже не шевельнулся.

Я осторожно потрогал его лапой. Никакой реакции.

Я громко залаял. Снова ничего не случилось. Где бы он сейчас ни странствовал, очевидно, это место было очень далеко отсюда.

Я запрокинул морду и завыл. Он даже не заметил меня, но теперь это не имело никакого значения. Хорошенько взвыть – иногда помогает.