Пиявка из нержавеющей стали - Желязны Роджер Джозеф. Страница 2

- Что тут произошло, бот?

- Он замкнулся, а я ломаю розы, - отвечаю я им. Четыре бота и один Супер.

- Вам пора уйти отсюда, - говорю я. - Скоро наступит ночь, и бот-оборотень выйдет на охоту. Уходите, не то он вас прикончит.

- Его замкнул ты! - говорит Супер. - Ты - бот-оборотень!

Я одной рукой прижимаю пучок цветов к груди и оборачиваюсь к ним. Супер - большой, сделанный по спецзаказу робот - делает шаг ко мне. Другие надвигаются со всех сторон. Оказывается, он послал вызов!

- Ты непонятная и страшная штука, - говорит он, - и тебя надо выбраковать ради общего блага.

Он хватает меня, и я роняю цветы Кеннингтона. Осушить его я не могу.

Мои катушки уже почти полностью заряжены, а он снабжен добавочной изоляцией.

Меня теперь окружают десятки ботов, страшась и ненавидя. Они разберут меня на металлолом, и я буду лежать рядом с Кеннингтоном.

"Ржавей с миром", - скажут они... Мне жаль, что я не выполню своего обещания Фрицу.

- Отпустите его!

Не может быть! В дверях склепа, шатаясь, цепляясь за камни, стоит истлевший, закутанный в саван Фриц. Он всегда знает...

- Отпустите его! Приказываю я, человек. Он совсем серый, задыхается, а солнечные лучи гнусно его терзают.

Древние схемы срабатывают, и внезапно я вновь свободен.

- Да, господин,- говорит Супер, - мы не знали...

- Хватайте этого робота!

Он тычет в Супера дрожащим исхудалым пальцем.

- Он - робот-оборотень, - хрипит Фриц. - Уничтожьте его! Тот, который собирал цветы, исполнял мое распоряжение. Оставьте его здесь со мной.

Он падает на колени, и последние стрелы солнца пронизывают его плоть.

- И уходите! Все остальные! Быстрее! Мой приказ: ни один робот больше никогда не войдет ни на одно кладбище!

Он падает внутрь склепа, и я знаю, что на лестнице нашего с ним приюта лежат только кости и клочья истлевшего савана.

Фриц сыграл свою последнюю шутку - изобразил человека.

Я отношу розы Кеннингтону, а безмолвные боты уходят за ворота навсегда, уводя с собой послушно идущего Супера.

Я кладу розы у подножия мраморного памятника - Кеннингтону и Фрицу, памятника последним, непонятным, истинно живым.

Теперь только я остаюсь невыбракованным.

В гаснущем свете я вижу, как они загоняют кол в жизненный узел Супера и закапывают его на перекрестке.

Затем они торопливо удаляются к своим башням из стали и пластика.

Я собираю останки Фрица и уношу их вниз, укладываю в гроб. Хрупкие, безмолвные кости.

...Так гордо и так одиноко - быть пиявкой из нержавеющей стали!