Создания света — создания тьмы - Желязны Роджер Джозеф. Страница 19

Вверх смотрит Анубис и видит смерть.

Смерть — это черная тень лошади, хотя, казалось бы нечему отбрасывать тень.

Анубис смотрит, сжав посох в руках.

— Приветствую, Анубис, Ангел Дома Мертвых, — приходит голос, глубокий и мощный, отдающийся эхом от стен огромного зала.

— Приветствую, — мягок ответ Анубиса. — Приветствую. Хозяин Дома Огня, Дома, которого нет больше?

— А Дом Мертвых изменился…

— Прошло немало времени, — говорит Анубис.

— В самом деле.

— Могу я узнать, как твое здоровье?

— Не имею оснований жаловаться на него, впрочем, как и всегда.

— Могу я узнать, что привело тебя сюда?

— Можешь.

Молчание.

— Я думал, ты мертв, — говорит Анубис.

— Знаю.

— Как бы то ни было, я рад, что ты уцелел после той битвы…

— Я тоже, представь себе. Возвращение оттуда, где я оказался после того дурацкого удара Молотом, заняло у меня немало столетий. Я отступил за пределы пространства мгновением раньше, чем Осирис нанес удар, разбивающий солнца. Это завело меня несколько дальше, чем я собирался…

— И что ты делал все это время?

— Возвращался.

— Ты, Тифон, единственный из всех богов сумел пережить удар Молота…

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что Сет-Разрушитель, твой отец, умер в той битве.

— АЙиии!!!

Анубис затыкает уши и зажмуривается. Посох падает на пол. Но этот душераздирающий крик, звенящий в зале, крик одновременно человека и зверя, больно слышать даже так.

Когда наступает молчание, Анубис открывает глаза и опускает руки. Тень сейчас меньше и ближе. — А Безымянное мертво?

— Не знаю.

— А что твой хозяин — Тот? — тень приближается.

— Повелитель Жизни и Смерти отрекся и удалимся за пределы Средних Миров.

— В это трудно поверить. Анубис пожимает плечами.

— Это жизнь. И смерть.

— И что его заставило отречься?

— Не знаю.

— Где отыскать его?

— Не знаю.

— Немногое же ты знаешь, Ангел. Теперь скажи мне, кто правит в отсутствие моего брата и твоего хозяина?

— Что ты имеешь в виду?

— Слушай, пес, ты прожил достаточно долго, чтобы понимать простые вопросы. Кто управляет волнами Энергий?

— Дом Жизни и Дом Мертвых, разумеется.

— Действительно, разумеется! И кто в Доме Жизни?

— Осирис.

— Та-а-ак… Тень становится на дыбы и растет.

— Запомни, пес, — говорит Тифон, черная тень на троне, — я подозреваю заговор — но никогда не убиваю лишь по подозрению. Чувствую, правда, что здесь что-то не так. Мертвый отец не отмщен. Если ты не лжешь, отрекся брат… Ты должен отвечать мне быстро и без раздумий. Можешь сказать даже больше, чем собирался. Слушай еще: я знаю, что никого на свете ты не боишься так, как меня, ты всегда боялся тени лошади — и не зря. Если эта тень упадет на тебя, Ангел, ты перестанешь существовать. Полностью. И это случится, если ты замешан хоть в чем-то. Я ясно говорю?

— Да, могучий Тифон. Ты единственный из богов, кого я почитаю…

В тот же миг Анубис прыгает с воем, и в правой руке у него сверкает уздечка.

Тень копыта ударяет рядом с ним, падает на серебро уздечки, и та исчезает, а Анубис в ужасе простирается на полу.

— Ты дурак, Ангел! Зачем ты пытался связать меня?

— Только потому, что ты заставил меня опасаться за мою жизнь, Повелитель!

— Не вставай! Не шевелись, иначе превратишься в ничто! Ты мог опасаться меня, только если в чем-то виновен.

— Нет! Я боялся, что ты можешь неверно истолковать мои слова и ударить. Я не хочу превращаться в ничто и старался связать тебя лишь для того, чтобы удержать, пока я не рассказал тебе все. На первый взгляд, Повелитель, я могу показаться виновным…

Тень снова движется. Она касается правой руки Анубиса, и рука высыхает.

— Ты никогда не заменишь руку, которую посмел поднять на меня, шакал! Пересади новую, и она высохнет тоже. Поставь руку из металла, и она откажется служить. Для пакостей тебе достаточно одной руки. Я найду доказательства — все доказательства — сам. Если ты виновен, а я думаю, что ты виновен, я буду тебе и судьей, и палачом. Ни уздечка из серебра, ни золотые поводья не могут остановить Тифона, запомни это. И знай, что если моя тень пройдет по тебе, то даже пыли не останется. Скоро я вернусь в Дом Мертвых, и если что-нибудь будет не в порядке, на твое место найдется новая шавка!..

По черному силуэту змеится огонь. Тень лошади встает на дыбы, словно собирается ударить снова, пламя слепяще вспыхивает, и Анубис остается один на плитах огромного зала.

Он медленно встает и притягивает левой рукой посох. Красный язык вываливается из пасти, и Анубис шатаясь идет к своему трону. Мерцающее окно возникает перед ним в воздухе, и он смотрит на Повелителя Жизни.

— Осирис! — говорит он. — Дьявол жив!

— Что случилось? — приходит ответ.

— Сегодня ночью тень лошади была здесь.

— Плохо… Особенно сейчас, когда ты послал нового эмиссара.

— Как ты узнал?

— У меня есть свои способы. Но я сделал то же самое — в первый раз. Это мой сын, Гор. Надеюсь, что смогу отозвать его вовремя.

— Да, он всегда мне нравился.

— А что с твоим эмиссаром?

— Я не стану его отзывать. Хотел бы я посмотреть, как Тифон попытается уничтожить его.

— Этот твой Оаким — кто он на самом деле? Кем был?

— Оставим это.

— Если он тот, кем, я думаю, он может быть, — а ты знаешь, кого я имею в виду — отзови его, или между нами никогда не будет мира… если мы выживем. Анубис только смеется:

— Стоит ли? И был ли вообще мир между нами?

— Нет, — смеется и Осирис, — если говорить откровенно.

— Между прочим, Принц, действительно угрожал покончить с нашим царствованием!

— Да, двадцать лет назад — и мы должны действовать. Пройдут столетия, прежде чем он сможет ударить. Но он ударит — Принц всегда держит слово. Кто знает, что у него на уме?

— Спроси у него самого.

— Что у тебя с рукой?

— Тень…

— И мы оба пойдем под нее, если ты не отзовешь эмиссара. Тифон спутал все карты. Мы должны связаться с Принцем — у нас есть что предложить ему.

— Нет, Осирис, он достаточно умен, чтобы не обмануться нашими обещаниями, и ты недооцениваешь Оакима.