Фата-Моргана 1 (Фантастические рассказы и повести) - Франке Герберт В.. Страница 34

— Так, — сказал он и поднялся. — Это мы сделали. Итак, здесь все же есть по-настоящему развитая жизнь. Почему же мы не нашли никаких ее признаков? Если существуют муравьи, должны существовать и другие насекомые. Они всегда существуют во множестве форм и вариаций.

— Подождем, что скажет на это Родан. Может быть, он даст еще один день, чтобы мы смогли спокойно поохотиться на бабочек.

Хаггард хотел ответить, но гудение маленького приемника прервало его. Вызывал Родан, который находился в пути вместе с глайдером.

— Где вы прячетесь? — спросил он, когда Хаггард отозвался. — Я не могу вас найти.

— В маленьком ущелье — пеленгуйте нас. Мы сделали интересное открытие на месте стартовавших ракет.

— Что вы нашли? — спросил Родан, и секунду спустя глайдер появился над плоскими холмами. Хаггард подождал, пока он сядет рядом с ними и из него выйдет Родан.

— Да, мы кое-что нашли, — он поднял прозрачный пакет, в котором спокойно сидел темный муравей и смотрел на них черными глазками. — Вот!

Родан был явно удивлен.

— Вот это да! — удивленно произнес он. — Бета-4 не так уж необитаема, как мы думали раньше. Через несколько миллионов лет здесь тоже появятся разумные существа — если сюда до этого не придут другие и не заселят планету. Что вы хотите с ним сделать, док?

— В любом случае, взять с собой, — ответил Хаггард, довольно улыбаясь.

Однако получилось по-другому…

Хотя они обыскивали горы и на протяжении четырех часов сдвинули с места каждый камень, они больше не нашли ни одного муравья.

Казалось, он был один на всю планету.

Разочарованные и усталые, они, наконец, вернулись на глайдере к «Газели», и Хаггард, сидя в тесной кабине, был глубоко озабочен тем, чтобы с его подопечным ничего не случилось. Он осторожно поддерживал пакет на весу, чтобы не раздавить его.

Ночью и на следующий день не произошло ничего, достойного упоминания. Другие экспедиции не нашли следов ни загадочных туземцев Беты-4, ни других муравьев. Они вообще не нашли ничего, хотя Булли и Джон Маршалл однажды облетели всю планету.

Тем временем Родан решил более тщательно обследовать купола. Но и тут их ждало жестокое разочарование. Так как довольно трудно было подогнать легкий кран, помог Гукки. Ему не трудно было, используя телекинез, поднять купол вверх для изучения, а потом опустить его на место плоской стороной вниз.

Нижняя сторона была совершенно гладкой — за исключением сетки крошечных швов — и плоской. Родан постучал по ней. Судя по звуку, она была не особенно толстой. Он не стал отрезать дно купола излучателем, а начал работать молотком и зубилом.

Час спустя он поднял довольно легкую металлическую пластину. Затем с удивлением уставился внутрь купола. Тот был пуст.

Родан ожидал увидеть сложную аппаратуру для дистанционного управления или наблюдения, огромное количество электронных приборов или технически совершенную автоматику. Но вместо этого перед ним оказалось пустое пространство, разделенное на отдельные отсеки тонкими жестяными пластинками. Каждый отсек был так же пуст и непонятно для чего предназначен.

Крест, наблюдавший за ним, покачал головой.

— Что это? Для чего могут служить эти купола? Ведь не для одного лишь украшения пустыни?

Родан пожал плечами и сказал:

— Представления не имею. Мы возьмем его с собой. Может быть, ученые на Земле смогут в них разобраться. Я не могу.

Гукки перенес купола в открытый люк помещения, в котором еще оставалось свободное место. Там их закрепили магнитными держателями. Этим все и закончилось. Родан не стал исследовать два других купола — ошибка, сделавшая его богатую приключениями жизнь беднее на одну подлинную сенсацию.

Увы, он об этом не знал.

Тем временем доктор Хаггард решил заняться тайнами единственного пойманного им экземпляра насекомого. Он ни в коем случае не хотел убивать муравья, потому что у него не имелось второго экземпляра, и тот представлял из себя большую редкость. Насекомое сидело на полу стеклянной клетки и равнодушно грызло лист кустарника. Хаггард видел, что оно делало это очень методично, откусывая кусочки от листа острыми челюстями, разжевывало их, а потом глотало эту кашку. Он деликатно подождал, пока муравей утолит голод, потом дал попить, затем достал его из клетки, чтобы посадить на лабораторный стол.

Насекомое вело себя спокойно и уже не проявляло никакого страха. Оно выжидающе глядело на Хаггарда почти разумным взглядом.

Врач почувствовал странные мурашки на спине, заглянув в маленькие черные глазки, так странно походившие на глаза земной ящерицы. В них мерцало что-то очень похожее на понимание и разум, ему почти казалось, что муравей хочет задать ему какой-то вопрос.

Но это полнейшая чушь!

Хаггард пошевелился. Теперь никаких сантиментов, только точная наука. Такое маленькое животное не может обладать разумом, даже если насекомым не отказывать в некоторой доле разумности — называемой также инстинктом.

Он достал из ящика пинцет и лупу. Пинцет он пока отложил в сторону. Он медленно поднес к глазам сильно увеличивающую лупу и посмотрел вниз. Теперь муравей значительно увеличился, превратившись в подлинного гиганта. Видна была каждая деталь. Можно было различить все черточки панциря, суставы ног, тонкие пальцы на руках — да, действительно! Хаггард не поверил своим глазам: у насекомого были настоящие руки!

Это были маленькие, изящные ручки. У Джоан были такие руки, тогда, в Дарвине, в Австралии. Когда же это было? Да, пятнадцать лет назад. Она была медицинской сестрой в лазарете и отвечала ему взаимностью — пока не заболела и не умерла.

Хаггард отмел мрачные мысли, но не смог подавить страстного желания, чтобы Джоан осталась жива. Он вытер лоб и снова вернулся к работе.

Муравей все еще смотрел на него, изучающе и вопросительно. Затем он пошевелился и перевел взгляд.

Хаггард внезапно почувствовал, что позади него кто-то стоит.

Но прежде чем он успел обернуться, ясный, хорошо знакомый, полный нежности женский голос сказал:

— Фрэнк! Ты что будешь — кофе или чай?

Он вздрогнул и, смертельно побледнев, уставился на знакомое лицо Джоан, потом у него потемнело в глазах.

Лишившись сознания, он упал на стул и соскользнул на пол. Там и обнаружил его Джон Маршалл, минутой позже вошедший в лабораторию, потому что уловил панические мысли врача, перепугавшие его. Он вместе с Булли пятнадцать минут назад возвратился на глайдере и отчитался перед Роданом. Потом он воспринял импульсы тревожных мыслей Хаггарда.

Он бросил на врача быстрый взгляд, прежде чем до его сознания дошло, что видят глаза.

Возле Хаггарда стояла девушка в халате медсестры. На лице ее были смущение и страх, смешанные с полным непониманием и растерянностью.

— Где я? — спросила она по-английски. — Что с Фрэнком?

Маршалл, сам австралиец, узнал родной акцент, но был слишком поражен, чтобы обратить внимание на такие мелочи. Как эта девушка попала сюда? И что произошло с Хаггардом?

— Кто вы? — прошептал он и нагнулся над врачом. Хаггард дышал медленно и глубоко. Он не был ранен. Маршалл снова выпрямился. — Кто вы и как вы сюда попали?

Девушка беспомощно пожала плечами.

— Я не знаю… я в самом деле не знаю. Я словно заснула и только что проснулась. Но я не знаю, где я и почему Фрэнк так испугался, когда увидел меня.

Маршалл знал, что возлюбленная Хаггарда умерла пятнадцать лет назад. У него перед глазами все поплыло. Затем он сумел взять себя в руки. Он начал понимать вероятную связь: если он верно вычислил.

Его мысленный импульс наткнулся на барьер. Мысли девушки нельзя было прочитать, словно что-то их экранировало. Но, несомненно, девушка мыслила.

— Скоро все прояснится, — сказал он, чтобы, выиграть время. — А теперь идемте со мной… мисс Джоан. Я хочу познакомить вас с остальными.

— А Фрэнк?

— С ним ничего не случилось, и он скоро снова придет в себя. Небольшой приступ слабости, вот и все.