Фата-Моргана 9 (Фантастические рассказы и повести) - Эллиот Уильям. Страница 109

Она визжала и царапалась. Он отбрыкивался от ассистентов.

— Что происходит? Что это за безобразие? — рявкнул доктор Воланд, обращаясь к сестре, склонившейся над энцефалограммой.

— Я не знаю. Это было как взрыв, — пробормотала она, прижимая ладони х щекам. — У них у обоих наступил момент альфа-волнового возбуждения. Мы разбудили их, как обычно, почти одновременно, когда уровни энергии упали. Они подошли к столам и, как всегда, начали печатать. И вдруг Ивар начал гримасничать. Казалось, он все больше и больше приходил в ярость по мере того, как просыпался. Он вскочил, выкрикивая ругательства, выбежал в коридор, ворвался в комнату Вики с ее гитарой в руках. Видимо, он взял ее в раздевалке, никто не успел остановить его и… Просто кошмар!

Воланд нахмурился.

— Я предвидел это. Я в какой-то мере это предчувствовал. Просто не знал, что это произойдет так скоро, и держал свои догадки при себе.

— Поострите насчет суставов! — ревел Квентин. — Валяйте дальше! Вот вам суставы! — И он ударил костяшками руки по левой щеке Вики, потом по правой, продолжая лягать ассистентов.

— Ты просто здоровенная куча дерьма, ты пользуешься тем, что сильнее меня, — кричала Вики, хмурясь под его ударами и отчаянно пытаясь вырваться.

— Сейчас это дерьмо вышибет тебе зубы, — рявкнул Квентин, ударил ее по губам. — Хочешь послушать, как хрустят твои зубы? Слушай! — Раздался хруст, и он продолжил: — Хочешь, чтобы зубы растаяли? Ну как, здорово? — И снова хруст.

— Что мы здесь стоим? Надо что-то делать! — взмолилась сестра.

— Не подходите к ним. Приготовьте гипосульфит, сильнейший транквилизатор, лошадиную дозу, — приказал Воланд. — Приготовьте и отойдите. Сейчас мы это прекратим.

Он выбежал в коридор, я — за ним. Мы протолкались в комнату Вики, распихивая толпившихся там людей. Квентин чуть ли не волоком, рыча, тащил Вики по полу за рыжие волосы, вцепившись в них обеими рукам.

— Ну и где эти твои вонючие смеси? Вылей себе их на башку, чтобы она не облезла. Это тебе совет, ты, кастрюля с костями.

— Вся твоя сила в пальцах, поэтому у тебя и суставы хрустят. Что бы ты смог сделать с девчонкой, если бы у тебя не было таких здоровенных хрустящих мослов! — выкрикнула ему Вики.

Воланд подал ассистентам знак, чтобы те подошли к Квентину, а мы прикрыли фланги. Они схватили его, мы же с Воландом отодрали его руки от Вики и прижали к бокам. Он корчился от боли, извивался змеей. Мы держались подальше от его лягающихся ног.

— Ивар, все твои усилия напрасны, — как можно мягче сказал Воланд. — Ты просто все неправильно понял.

— Успокойся, дружище, — шепнул я Квентину на ухо. — Ты же говорил, что эти часовые сеансы идут тебе на пользу. Так в чем же дело?

— Гордон, ты и не догадываешься, до какой степени здесь пахнет чертовщиной. Все они замешаны в колдовстве. Они делают мне самые ядовитые инъекции в голову, пока я сплю…

— Мы сделаем тебе самую полезную инъекцию, и ты уснешь сном праведника, — сказал Воланд, помогая Квентину выбраться в коридор, а потом в его спальню.

Мы уложили корчившегося парня в постель и удерживали его. Тут же появилась сестра и вколола ему гипосульфит, пока мы держали его руку.

— Теперь я знаю, чем они тут занимаются, — выдохнул Квентин мне в лицо. — Они пытаются узнать, на сколько частей можно раздробить мое тело, вот в чем смысл их проекта. Внушение во сне, я читал о таких вещах. Как только я засыпаю, они начинают свое дьявольское нашептывание. Женский голос со всякими там колдовскими смешиваниями. Они программируют мои сновидения. И будут делать это, пока я совсем не рехнусь. Они хотят знать, до какой степени программирования можно дойти. Вводят мне снотворное, и я раньше это подозревал, но как-то не брал в голову. Но сегодня меня осенило. Я просек их номер. Ее телефон уже был у меня. Не дожидаясь, что она даст мне его сама, я заполучил его. Я хотел пойти к ней и показать, какое сильное снотворное нам дают, но вырубился. А сегодня я получил их номер, всей группы, участвующей в проекте…

Его голос становился все тише и тише. Видимо, сестра дала ему действительно сильное средство.

— Они не могли транслировать тебе в ухо ни ее голос, ни еще чей-нибудь, — шепнул я Квентину. — Пощупай, ни под подушкой, нигде нет такого прибора. Более того, я ведь видел, как ты засыпал, не было ничего похожего на такого рода приборы.

— Без толку его искать, — сонно сказал Квентин. — Его где-то надежно спрятали. Где-нибудь в ножках кровати или в стене. Подушка пропитана ведьмиными ядами. Они проникают мне в голову, и мне против воли снятся сны. А они ждут, сколько же мне понадобится времени, чтобы свихнуться. Надо раз и навсегда положить конец этому, Гордон. Всему есть предел.

Его голос стал совсем тихим, он уснул и сразу захрапел самым натуральным образом.

— Что это он вбил себе в голову? — спросил я Воланда. Слишком много от Вики? Он получил от нее слишком большую дозу инфильтрата и теперь ему мерещится заговор?

Лицо Воланда было серьезным. Он вытащил лист бумаги из машинки Квентина и, нахмурившись, стал его изучать.

— У меня есть кое-какие соображения по поводу того, что случилось. Сейчас я пойду в комнату Вики и проверю, насколько они верны, — сказал он. — Вы не могли бы подождать меня в канцелярии? Я не запер дверь. Подождите там. Я вернусь и все вам объясню.

Через несколько минут Воланд пришел в канцелярию и принес записи снов, сделанные спящей парой. Он положил их на стол рядышком, чтобы я мог изучить их.

— Прежде чем читать текст, взгляните на время регистрации альфа-волновых возбуждений. Здесь — ключ к разгадке.

Я сделал так, как он советовал. Сон Вики, если верить приборам, начался ровно в 3.47.91. Сон Квентина — в 3.47.91.

— Никакой разницы во времени, — сказал я. — На этот раз они начали видеть сны одновременно, можно сказать, голова в голову.

— Неоспоримый факт. Много раз я думал, случится ли это, а если случится, то когда. Но мне никогда и не снилось, прошу прощения за этот оборот в данном контексте, что это произойдет так скоро. И результат был такой неожиданный. Я внимательно изучил разницу во времени, чтобы удостовериться; есть ли здесь какая-нибудь закономерность. Закономерность явно была. Зависимость не является линейной, в графике наблюдались колебания и спады, но общий характер кривой говорил о том, что она стремится к нулю. Когда они только начали вместе спать, разница между началом их снов составляла пять-шесть минут. Медленно, но верно она убывала, достигнув сначала четырех минут, потом трех, двух. Можно было с уверенностью предположить, что в самом конце эта разница будет сведена к нулю, но мы не могли сказать, когда это произойдет. И вот сегодня, как вы сами видели, это произошло. С ревом и визгом.

— И что, это говорит вам о том, что он сошел с ума?

— Вы читали записи его ранних снов, мистер Рэнгз, и знаете, что они никогда не были точной копией ее снов. Он сопротивлялся, боролся с тем содержанием, которое она ему навязывала, искажал ее символы, маскировал и изменял их. Но его сопротивление постепенно снижалось, и в последние дни его сны все с большей точностью повторяли ее сны. Этим объясняется уменьшение временной разницы, его подсознательное сопротивление становилось все слабее и слабее, его сны все быстрее и быстрее следовали за ее снами. С точки зрения временной зависимости он все больше становился ее рабом, что отразилось на содержании его снов.

— И сегодня разница стерлась окончательно. Это значит и то, что сопротивление сломлено?

— Иного объяснения я не вижу.

— Если это так, то его сон должен быть точной копией ее сна, без всяких искажений и нюансов?

Вместо ответа Воланд пододвинул мне две странички с машинописным текстом.

Без всякого желания я начал читать.