Рыцарь - Вулф Джин Родман. Страница 64

Гильф помотал головой.

– Нет? Откуда ты знаешь.

– По запаху. – Гильф широко зевнул и лег у моих ног.

– Конечно, ты не чувствуешь запаха. С чего бы вдруг? Еще до сих пор моросит, а недавно шел проливной дождь. Во время дождя запахи не распространяются. Это всем известно.

Гильф ничего не ответил, но по его взгляду я понял, что он остался при своем мнении.

– Послушай, – сказал я, – все говорит в пользу моего предположения, и ты должен понимать это. Окна были открыты, поскольку стояла жара. Призрак или огр – я думаю, огр – мог просто забраться в дом через окно.

Гильф снова помотал головой.

– По-твоему, он слишком большой? Но он же выпрыгнул из окна, когда Данс погнался за ним, значит, он мог и залезть в окно.

Гильф из вежливости промолчал, но я понял, что он думает.

– Большое существо, вроде змеи в человеческом обличье. Так описал огра Данс, а уж Данс-то знает. Возможно, мы вернемся туда, когда погода станет лучше. Тогда ты сможешь выследить его для меня.

Гильф положил голову между лап и закрыл глаза.

– Тебя клонит в сон от моей болтовни? – спросил я. – Надеюсь, ты не боишься огра.

– Нет, – очень отчетливо произнес Гильф.

– Я, например, боюсь тебя. Потому-то и пытался отделаться от тебя до того, как мы переправились через Ирринг.

Гильф сделал вид, будто не услышал.

– Мне нравится рассказывать всем, какой я смелый. Вот ничтожество! Я сказал хозяйке фермы, что в Ширволе нет рыцаря, с которым я побоялся бы скрестить мечи. Возможно, так оно и есть; я не врал, когда говорил это. Но я видел, как ты изменил обличье, когда мы сражались с разбойниками, и перепугался тогда до смерти. Я не пугался, когда Дизири меняла обличье. Или когда Баки делала то же самое, как несколько минут назад. Я даже не очень испугался, когда увидел истинное обличье Гарсега при свете дня, хотя позже, в Муспеле, здорово испугался. Но с тобой совсем другое дело.

Гильф переложил голову на лапы и протяжно вздохнул, вроде как застонал.

– Извини. Я не хотел тебя расстраивать. Мне жаль также, что я оказался недостаточно смелым. Я рыцарь, а рыцари не должны ничего бояться. Кроме того, ты мой самый лучший друг.

– Пес.

Он взглянул на меня. У него были глубоко посаженные карие глаза на коричневой морде, и большую часть времени я не обращал на них особого внимания. Но когда Гильф сказал «пес», его глаза посмотрели прямо в мои, и я понял что он просит меня понять, кто он такой и что он чувствует.

– Да, – сказал я, – ты мой пес, и никто не должен бояться дружелюбного пса. Во всяком случае, рыцарь. Дизири говорила, что мечом под названием Этерне владеет один дракон – дракон вроде Гарсега, полагаю. Но как я смогу сражаться с драконом, коли боюсь собственного пса?

Гильф только смотрел на меня извиняющимся взглядом, словно желая сказать, что он ну никак не может стать меньше, чем сейчас. (Он был действительно огромным, больше любой из собак, каких мне доводилось видеть прежде.)

– И еще я должен сразиться с Кулили. – Мне тут же захотелось закрыть лицо ладонями. – Я дал Гарсегу слово, а он столько сделал для меня. Но я не хочу убивать ее. Эльфы ненавидят Кулили, поскольку боятся ее, – вот и все. Вот что, помимо всего прочего, делает с тобой страх: он вызывает у тебя желание убивать все, что даже не причиняет тебе никакого вреда, – и только потому, что теоретически оно может причинить вред. Именно поэтому я попытался избавиться от тебя до перехода через Ирринг. Я стыжусь своего поступка, честное слово.

Я долго ждал, не заговорит ли Гильф, поскольку самому мне больше не хотелось ничего говорить. Наконец я спросил:

– Почему ты не вернулся обратно на корабль? Ты пошел за Гарсегом, но в конце концов он появился только в сопровождении водяных эльфов. Почему ты не пришел с ними?

– Меня посадили на цепь.

– Точно, жена трактирщика говорила, что у тебя болтался обрывок цепи на ошейнике.

Я повернул ошейник с шипами и действительно увидел несколько звеньев цепи. Там не было никакой застежки, поэтому я просто стянул с Гильфа ошейник через голову и отбросил далеко в сторону. Поначалу я решил, что он изготовлен из какой-то эльфийской кожи, но шипы были острыми, как акульи зубы. Потом я спросил Гильфа, знает ли он, почему Гарсег посадил его на цепь.

– Боялся меня.

– Ну вот, видишь, тоже боялся. – Я глубоко вздохнул и с шумом выдохнул. – Ладно, я извинился. И возможно, Гарсег тоже в конце концов извинится. Но он все же отпустил тебя на волю, как только мы с ним расстались. Я рад этому.

– Сам порвал цепь, – лаконично сказал Гильф.

– И добрался до Форсетти, чтобы дождаться меня там?

Из-за дерева выступила Ури. Казалось, она ждала там с самого дня сотворения Митгартра.

– Он пришел сюда в поисках вас, господин. Он искал вас, господин, в этом лесу и во многих других местах. Мы с Баки время от времени мельком видели его там и сям, когда наблюдали за вами.

– Мне не нравится, что вы за мной наблюдали, – сказал я. – Но раз уж вы наблюдали, то почему не поставили меня в известность?

– Вы же не спрашивали. Вы практически не разговаривали с нами, только велели стащить и вернуть вам ваше оружие.

Я не купился на это.

– Я никогда не замечал, чтобы вы с Баки стеснялись досаждать мне своими разговорами.

Ури почтительно присела на женский манер, изящно приподняв воображаемую юбку.

– Потому что вы недостаточно наблюдательны. Мы застенчивы, замечаете вы это или нет.

– Значит, у тебя есть серьезные основания встревать в наш с Гильфом разговор?

– Да, господин. Кто-то же должен объяснить вам, что ваш пес не в первый раз оказался в этом лесу. Далеко не в первый. Похоже, вы думаете, что он только что явился сюда и…

– Нет! – сказал Гильф. Могло показаться, что он просто гавкнул, но он выпалил «нет».

– …что он не чует запаха огра из-за дождя. Но на самом деле он бывал здесь много раз, в самую разную погоду. Ты когда-нибудь чуял здесь огров дух, пес?

Гильф посмотрел на нее неприязненно, но помотал головой.

– А ты вообще когда-нибудь чуял его? Где-нибудь?

– Нет.

– Возможно, на самом деле чуял. – Я проверял Гильфа. – Возможно, ты слышал странный запах, но не знал, какой именно.

Он закрыл глаза.

– Он понимает, что говорить с вами бесполезно, поскольку вы все равно не поверите, – пояснила Ури. – Мы с Баки часто испытываем такие же чувства, поэтому я узнаю симптомы.

Я поднялся на ноги, широко взмахивая руками, чтобы согреться.

– Но такое ведь возможно, верно?

– Нет, господин.

– Откуда ты знаешь?

– Он же сказал, что не чуял огрова духа. Я верю псу, и вам следует верить. Возможно, ваш огр действительно призрак. Трудно сказать. Я никогда не видела его, да и не чуяла носом. Но если он призрак, его нет в этом лесу. Уж я-то знаю.

– А Дизири? Она здесь? Мне следовало спросить тебя раньше, да и Гильфа. Кто-нибудь из вас видел ее?

Гильф встал и помотал головой.

– Вы голодны?

– Нет, – сказала Ури. – Я не могу с уверенностью утверждать, что Дизири здесь нет, ибо она гораздо хитрее меня. Но если бы она сейчас вышла из-за дерева, я бы удивилась не меньше, чем удивились вы при виде меня.

– Отправляйся обратно в Эльфрис, – велел я. – И жди там, покуда я тебя не позову.

Она кивнула и удалилась.

– Когда мы найдем этого огра, – сказал я Гильфу, – я самолично сражусь с ним. Я был бы тебе очень признателен за любую помощь в розыске огра, но как только начнется поединок, ты предоставишь дело мне.

Гильф посмотрел на меня с несчастным видом.

Я должен доказать самому себе, чего я стою, сказал я и только потом осознал, что сказал это не вслух. Действительно ли мне нравилась Кулили? Кулили являлась всего лишь скоплением червей, неким животным организмом, который возникает, когда множество червей собираются вместе. Возможно, я просто убедил себя, что она мне нравится, поскольку не хотел сражаться с ней. Не была ли моя победа над сэром Нитиром сродни случайной и неожиданной победе, какую порой одерживает слабейшая команда лиги над лидером? Я знал, что с пикой я управляюсь плохо. А был ли я силен хоть в чем-нибудь?