Хроники Амбера. Книги Корвина (авторский сборник) - Желязны Роджер Джозеф. Страница 45

Правда, я сильно расстроился, почувствовав, что устал. К тому же у меня закружилась голова. Тем не менее тренировка была мне необходима. Я поклялся, что загоняю себя до полусмерти, наемся до отвала, высплюсь и на следующий день начну все сначала.

Поэтому я подошел к лучникам, одолжил лук и выпустил сотню стрел в «Трехпалом» стиле. Процент попадания у меня был не самым низким. Некоторое время я наблюдал за битвой всадников, вооруженных копьями, булавами и щитами, затем подошел к группе людей, отрабатывающих приемы ведения боя без оружия.

Я вошел в круг, победил трех солдат, одного за другим и почувствовал, что больше ни на что не способен. Я тяжело дышал, с меня ручьем тек пот. Присев на скамейку, стоявшую в тени, я стал думать о Лансе, о Ганелоне и об ужине. Минут через десять я с трудом поднялся, пошел в свою комнату и принял ванну. К этому времени я был голоден, как волк, и поэтому отправился на поиски обеда и последних новостей.

Я не успел сделать и двух шагов по коридору, как стражник — тот самый, который вчера вечером поддерживал меня за локоть, — подошел ко мне и сказал:

— Милорд Ганелон просит вас отобедать с ним в его покоях после того, как зазвонит колокол.

Я поблагодарил его, заверил, что прийду, вернулся к себе и растянулся на постели. Колокол зазвонил через несколько минут. Я встал и вышел из комнаты.

Мускулы у меня разболелись на на шутку, я был весь в синяках и царапинах. Что ж, тем труднее будет меня узнать. На мой стук дверь открыл мальчик, который тут же подбежал к другому пареньку и стал помогать ему накрывать на стол, стоявший у камина.

На Ганелоне были зеленая рубашка, зеленые брюки, зеленые сапоги и зеленый пояс, и сидел хозяин замка на стуле с высокой спинкой.

— Сэр Кори, мне доложили о том, как вы провели сегодняшний день, — сказал он, крепко пожав мне руку. — Теперь я перестал удивляться, что вы пронесли Ланса пять лиг. Глядя на вас, не скажешь, что вы настоящий мужчина… Только поймите меня правильно, не обижайтесь, пожалуйста.

Я усмехнулся.

— Я не обижаюсь.

Он усадил меня за стол и протянул стакан белого вина, слишком сладкого, на мой вкус.

— Вы кажетесь мне таким немощным, хотя несли Ланса на руках, не отдыхая, убили двух мерзких тварей и сложили надгробие из больших камней. Ланс мне рассказывал…

— Как он себя чувствует? — спросил я.

— Пришлось приставить к нему охрану, чтобы лежал смирно. Представьте, эта гора мускулов решила пойти прогуляться! Клянусь богом, он не встанет с постели раньше чем через неделю!

— Значит ему лучше.

Ганелон кивнул.

— За его здоровье.

— За это я выпью с удовольствием.

Мы выпили.

Помолчав он сказал:

— Если бы в моей армии было больше таких людей, как вы и Ланс, дело приняло бы другой оборот.

— О чем вы говорите?

— О Черном Круге. Неужели вы ничего не знаете?

— Нет. Ланс лишь упомянул о его существовании.

Один из мальчиков поджаривал огромный кусок говядины на малом огне. Поворачивая вертел, он поливал мясо вином, и когда до меня доходил вкусный запах, в моем животе начинало урчать, а Ганелон ухмылялся в усы. Второй мальчик отправился на кухню за хлебом.

Долгое время Ганелон молчал. Он пил уже второй бокал вина, а никак не мог справиться с первым.

— Вы когда-нибудь слышали об Авалоне? — неожиданно спросил он.

— Да, — ответил я. — Давным-давно читал мне стихи один странствующий бард, и я их запомнил: «На берегу реки благословенной сидели мы, и, вспомнив Авалон, заплакали. В руках остались сломанные шпаги, щиты развесили мы на деревьях. Разрушены серебряные башни, утоплены в потоках крови. Так сколько миль до Авалона? И все, и ни одной. Разрушены серебряные башни.»

— Авалон разрушен? — спросил он.

— Лично я считаю, что бард был сумасшедшим. Сам я не знаю никакого Авалона.

Наступило молчание. Ганелон отвернулся и заговорил лишь через несколько минут. Голос его неуловимо изменился.

— Авалон существует. Я жил там много лет назад. Трудно поверить, что он разрушен.

— А почему вы сейчас живете здесь? — спросил я.

— Меня изгнал из Авалона злой колдун, повелитель Эмбера — Корвин. Он отправил меня в эту страну сквозь тьму и безумие, обрек на мучительные страдания и верную смерть. Боже, как я страдал! Сколько раз был близок к смерти! Я все время пытался найти дорогу домой, но никто не знал, как попасть в Авалон. Я говорил с волшебниками и даже с одной пленной тварью из Круга, прежде чем мы ее убили. Безуспешно. Как сказал бард, «Авалон и вблизи, и вдали», — перефразировал он мои стихи. — Вы не помните имя этого барда?

— К сожалению, нет.

— А где находится Кабра?

— Далеко на востоке. Это — островное королевство.

— Можно ли навербовать там солдат? Я хорошо заплачу.

Я покачал головой.

— Кабра — маленький остров с небольшим отрядом милиции, которая поддерживает порядок. Я уже не говорю о том, что путешествие в оба конца — по суше и по морю — займет несколько месяцев. У нас нет ни войска, ни наемников, и наш народ не отличается воинственностью.

— Глядя на вас этого на скажешь. — Он бросил на меня быстрый взгляд.

Я сделал глоток вина.

— Я работал военным инструктором и обучал королевскую стражу.

— Не откажетесь поработать у меня в той же должности?

— Я останусь на несколько недель и помогу, чем могу.

Ганелон кивнул, чуть раздвинув губы в мимолетной улыбке.

— Вы принесли мне печальную весть. Но если чудесный Авалон разрушен, значит, тот, кто отправил меня в изгнание, погиб. — Он залпом выпил бокал вина. — Оказывается, демоны тоже смертны. Это меня утешает. Значит, и у нас есть шанс победить.

— Прошу прощения, — сказал я, — решив сыграть ва-банк, чтобы отвести от себя подозрения. — Если вы говорите о Корвине из Эмбера, то он погиб.

Бокал выпал у него из рук и разбился.

— Вы знаете Корвина? — воскликнул он.

— Нет, но я знаю о нем. Несколько лет назад я встретил одного из его братьев, человека по имени Бранд. Он рассказал мне об Эмбере и о битве, в которой Корвин и Блейз сражались во главе огромного войска против узурпатора Эрика, захватившего власть. Блейз упал с горы Колвир, а Корвина взяли в плен. После коронации Эрика Корвину выжгли глаза, затем бросили в самую мрачную темницу Эмбера, где он сейчас и сидит, если, конечно, не умер.

Лицо Ганелона стало белым как мел.

— Имена, которые вы назвали… Бранд, Блейз, Эрик, — повторил он. — В те дни, которые никогда уже не вернутся, Корвин рассказывал об этих людях. Скажите, вы давно разговаривали с Брандом?

— Года четыре назад.

— Корвин заслужил лучшей доли.

— Несмотря на то, что он поступил с вами безжалостно?

— Что мне вам ответить? — Ганелон вздохнул. — Я много размышлял и не могу сказать, что у него не было причин отправить меня в изгнание. Он был человеком веселым и сильным, сильнее, чем вы или Ланс. Я не люблю Корвина, но моя ненависть к нему тоже угасла. Лучше бы Эрик его убил.

Второй мальчик вернулся с корзинкой хлеба. Поваренок, готовивший мясо, снял его с вертела и положил на блюдо в центре стола.

Ганелон кивнул.

— Приступим, — сказал он, придвигаясь к столу.

Я не заставил себя упрашивать. Во время еды мы почти не разговаривали.

Наевшись до отвала, я запил обильную трапезу бокалом все того же сладкого вина и начал зевать. После третьего зевка Ганелон не выдержал.

— Черт побери, Кори! Прекратите! Это заразительно! — с трудом удержавшись от зевка, он встал со стула. — Пойдемте, подышим свежим воздухом.

Мы поднялись не крепостную стену и стали неторопливо прогуливаться. При виде нас часовые вытягивались, отдавая честь, и Ганелон отвечал каждому. У невысокой зубчатой башенки мы решили отдохнуть и уселись прямо на каменный пол, вдыхая ночной воздух и глядя, как звезды одна за другой появляются на быстро темнеющем небе. Сидеть на каменной стене было холодно. Мне показалось, что где-то далеко-далеко шумит морской прибой. Снизу до нас донесся крик ночной птицы. Ганелон вытащил из-за пояса кисет, достал трубку, набил ее табаком и закурил. Его лицо, на мгновение освещенное светом спички, можно было назвать сатанинским, если бы не опущенные углы губ и печаль на глазах. Считается, что дьявола злобная усмешка, у Ганелона же она была угрюмой.