Хроники Амбера. Книги Корвина (авторский сборник) - Желязны Роджер Джозеф. Страница 80

Поняв, что у них нет ни одного шанса на успех, драконы начали улепетывать со всех ног, но не могли взлететь без хорошего разбега, и мы расстреливали их в упор. Горели они красиво.

Скала, окутанная туманом, возвышалась слева от нас, вершину ее скрывали облака. Создавалось впечатление, что мы стоим перед сказочным замком с огромной башней. Легкий бриз рассеивал дым; склон горы покраснел от крови.

Мы продолжали наступать, стреляя, и Эмберийцы, сообразив, что им пришли на помощь, тоже перешли в наступление, шаг за шагом удаляясь от пропасти, к которой их теснил враг. В первых рядах сражался мой брат, Каин. На мгновение глаза наши встретились, и он очертя голову бросился в атаку, увлекая за собой остальных.

Честно говоря, они нам здорово помешали, потому что в результате их действий угол обстрела сильно уменьшился. К сожалению, с этим ничего нельзя было сделать. Мы подошли ближе, не тратя даром ни одного патрона, и противник обратился в бегство.

Я начал спускаться к подножию горы, по направлению к большой группе людей — Видимо, личной охране Эрика. Наверное, его тяжело ранили — иначе невозможно было объяснить, почему прекратилась гроза.

Краешком глаза я увидел, как сзади на меня надвигается огромная тень. Отпрыгнув в сторону, я перекатился по земле и поднял ружье. Однако мой палец не нажал на курок. Дара пронеслась мимо меня на галопе, а затем повернула голову и засмеялась.

— Черт тебя побери! — закричал я. — Немедленно вернись! Ты погибнешь!

— Увидимся в Эмбере! — крикнула она в ответ и, пришпорив коня, поскакала по тропинке.

Я был в бешенстве, но помешать ей не мог. От души выругавшись, я встал, отряхнулся и продолжал свой путь.

Меня окликали по имени, головы поворачивались в моем направлении. Я ни на кого не обращал внимания. Люди расступились, давая мне пройти.

Я думаю, мы с Жераром увидели друг друга одновременно. Он стоял в середине толпы на коленях и, когда я приблизился, молча поднялся на ноги. Лицо его осталось бесстрастным.

Мои догадки подтвердились. На земле лежал Эрик.

Я подошел к ним вплотную, кивнул Жерару и наклонился, испытывая какое-то странное волнение. Из глубоких ран на груди Эрика текла кровь, заливая драгоценный камень правосудия, висевший на цепочке и продолжавший пульсировать мягким светом. Глаза Эрика были закрыты, дыхание затруднено.

Я опустился на колени, не в силах оторвать взгляда от пепельно-серого лица, и попытался забыть о своей ненависти, чтобы хоть как-то понять человека, который был моим братом и которому осталось жить считанные минуты. Я познал чувство жалости, когда подумал, чего он лишается вместе с жизнью, и захотел сказать что-нибудь хорошее; но в голову ничего не приходило, кроме дурацкой фразы: «Он погиб, сражаясь за Эмбер». Все лучше, чем ничего.

Веки его задрожали, глаза открылись. Он смотрел на меня отсутствующим взглядом, и в первую секунду я решил, что Эрик меня на видит. Я ошибся.

— Корвин, — прошептал он, тяжело дыша. — Я знал, что это будешь ты. Они избавили тебя от ненужных хлопот, верно?

Я промолчал. Он заранее знал мой ответ.

— Когда-нибудь наступит твой черед, — продолжал Эрик. — Тогда мы окажемся в равных условиях. — Он усмехнулся шутке, и, видимо, зря, потому что сразу же зашелся кровавым кашлем. Когда приступ закончился, он вновь поглядел на меня. — Я чувствовал твое проклятье каждый день, каждый час, каждую минуту. Тебе даже не пришлось умереть, чтобы оно сбылось. — Он умолк и, словно прочитав мои мысли, слабо усмехнулся. — Не бойся. Я не потрачу на тебя своего предсмертного проклятья. Я приберег его для врагов Эмбера.

И когда Эрик прошептал свое проклятье, я задрожал, услышав, что он шепчет.

И вновь мой умирающий брат посмотрел на меня и дотронулся до цепочки на шее.

— Камень… — с трудом произнес он. — Возьми его в центр Лабиринта, поднеси к одному глазу. Сконцентрируйся… и смотри в него, как в окно… Попытайся… спроецировать себя… внутрь. Ты не исчезнешь, но поймешь… как им пользоваться.

— Как?… — невольно вырвалось у меня, но я тут же прикусил язык. Он ведь уже объяснил, что надо сделать. Зачем же лишать человека драгоценных секунд жизни, задавая дурацкие вопросы.

Но Эрик понял, что я имел в виду.

— Записки Дворкина… под камином… в моей…

Он зашелся во втором приступе кашля, и кровь хлынула у него из носа и ушей. Внезапно он сел, набрав полную грудь воздуха, и глаза его бешено засверкали.

— Попробуй найти себе оправдание, как это удалось мне, ублюдок! — вскричал он и, бездыханный, упал мне на руки.

Несколько секунд я держал его тело, затем бережно опустил на землю. Я закрыл ему глаза, почти машинально сложил его руки на груди поверх потухшего камня правосудия, который мне не хотелось сейчас забирать. Потом я встал и накрыл Эрика плащом.

Повернувшись, я понял, что взгляды всех присутствующих устремлены в мою сторону. Я увидел множество знакомых и незнакомых лиц… Людей, которые смотрели, как однажды вечером меня, закованного в цепи, привели и усадили за праздничный стол.

Нет. Сейчас на время вспоминать прошлое. Надо выкинуть эту дурь из головы… Стрельба прекратилась, и Ганелон сыпал приказами, пытаясь навести в отряде хоть какой-то боевой порядок.

Я пошел вперед.

Мимо Эмберийцев, живых и мертвых, мимо Ганелона и мохнатых существ. Я взобрался на вершину горы и посмотрел вниз.

В долине кипела битва: ряды кавалерии накатывались один на другой, словно волны бушующего моря, пехотинцы копошились, как муравьи в муравейнике.

Я достал колоду, вытащил карту Бенедикта и через несколько мгновений увидел его самого, все на том же черном коне с красной гривой и красным хвостом. Мой старший брат был в самой гуще сражения, и, невольно любуясь его отточенными молниеносными движениями, я молчал, не желая ему мешать.

— Жди, — коротко бросил он, почувствовав контакт.

Двумя ударами шпаги он сразил и своего противника, и его лошадь и стал постепенно отъезжать в сторону. Я заметил, что Бенедикт пользуется удлиненными поводьями с петлей на конце, накинутой на культю правой руки. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем ему удалось выбраться в более или менее безопасное место. Остановившись, он посмотрел на меня, явно пытаясь разглядеть, что происходит за моей спиной.

— Да, я на высотах, — сказал я в ответ на его невысказанную мысль. — мы победили. Эрик пал в сражении.

Он продолжал молча на меня смотреть. На лице его не дрогнул ни один мускул.

— Мы победили потому, — пояснил я, — что мой отряд был вооружен автоматическими винтовками. Мне наконец удалось найти вещество, которое заменяет порох в Эмбере.

Бенедикт прищурился и кивнул. Он сразу понял, что это было за вещество и откуда оно взялось.

— Нам надо многое обсудить, — заметил я, — но первым делом необходимо уничтожить врага. Если ты не прервешь контакт, я пошлю тебе несколько солдат с ружьями.

Он улыбнулся и произнес одно слово:

— Поспеши.

Я громко позвал Ганелона, который тут же откликнулся. Оказывается, он стоял всего в нескольких шагах позади меня. Я приказал ему построить наш отряд в цепь и привести сюда. Он кивнул и побежал по склону горы, на ходу отдавая распоряжения.

— Бенедикт, — нарушил я затянувшееся молчание, — Дара здесь. Ты не заметил, но она шла за тобой по отражениям от самого Авалона. Я хочу…

Губы его раздвинулись в недоброй усмешке.

— Да кто такая эта Дара, в конце концов?! — крикнул он. — Ты все время о ней говоришь, а я никогда о ней не слышал! Скажи мне! Я требую ответа!

Я слабо улыбнулся и покачал головой.

— Притворяться бессмысленно, Бенедикт. Я все знаю. Не бойся, я никому не сказал, что она твоя праправнучка.

Рот его невольно открылся, а глаза расширились от изумления.

— Корвин… Либо ты сошел с ума, либо жестоко ошибаешься. У меня нет никакой праправнучки. И никто не мог идти за мной по отражениям по той простой причине, что Джулиан срочно вызвал меня в Эмбер, и я, естественно, воспользовался его картой.