Этот бессмертный (сборник) - Желязны Роджер Джозеф. Страница 15

Хасану же очень нравилось возиться со своим спарринг-партнером при свете костра, а мы, сидя на одеялах вокруг костра, наблюдали за ними.

На третий вечер рассудок оставил меня.

Я вспоминал об этом отдельными фрагментами, как серию несвязанных, освещенных молниями, моментальных снимков…

Я разговаривал с Кассандрой почти целый час и под конец передачи обещал ей на следующее утро вызвать скиммер, чтобы вечер провести с ней на острове Кос.

Я запомнил ее последние слова:

— Будь осторожен, Константин. Мне снятся дурные сны.

— Вздор, Кассандра. Спокойной ночи.

И кто знает, может быть, ее плохие сны были следствием ударной волны, двигавшейся назад во времени из точки отсчета, имевшей 9 баллов по шкале Рихтера.

Какой же жестокой злобой сверкали глаза Дос Сантоса, когда он аплодировал Хасану, швырнувшего своего робота на землю могучим броском. Однако земля продолжала трястись и после того, как робот поднялся на ноги и стал кружить вокруг араба, согнув руки в локтях. Земля еще долго тряслась и вибрировала.

— Какая мощь! Я еще до сих пор ощущаю, как дрожит земля! — воскликнул Дос Сантос.

— Это сейсмическое волнение, — усмехнулся Джордж, — хотя я и не специалист в этой области.

— Землетрясение! — завопила его жена, освободившись от объятий Миштиго.

Причины бежать не было, да и убегать, в общем-то, было некуда. Вокруг не было ничего, что могло бы упасть на нас, Земля вокруг была ровная и почти гладкая. Поэтому мы просто сидели, а нас швыряло из стороны в сторону. Несколько раз нас даже опрокидывало. Невообразимой была пляска пламени костра.

Хасан отключил Голема и сел рядом со мной и Джорджем. Толчки не затихали почти в течение часа, затем через некоторое время толчки, после небольшого перерыва, возобновились, но на этот раз с меньшей силой.

Так продолжалось всю ночь, а после того, как вторая волна землетрясения успокоилась, мы связались с Порт-о-Пренсом. Расположенные там приборы указывали на то, что эпицентр землетрясения находился на порядочном расстоянии от нас к северу. Это было очень плохим признаком, ибо это означало, что землетрясение произошло где-то в Средиземноморье. Скорее всего, в Эгейском море.

Неожиданно мне стало не по себе. Я старался связаться с островом Кос. Никакого ответа.

Моя Кассандра, моя любимая! Где она сейчас?

В течение двух часов я старался выяснить это. Затем снова связался с Порт-о-Пренсом. И мне ответили. И не кто-нибудь, а сам Лорел!

— Конрад! Я не знаю, как вам это сказать… То, что произошло…

— Ну говорите же! — нетерпеливо потребовал я, чуть не крича в микрофон. — Говорите!!!

— Спутник-наблюдатель прошел над нашим районом около двадцати минут назад (эфир был заполнен треском помех). На телевизионном изображении, которое он передает в настоящее время, уже нет кое-каких островов в Эгейском море…

— Что? — закричал я.

— Боюсь, что Кос — один из них.

— Нет!!!

— Я очень сожалею, — сказал Лорел, — но именно это передает спутник. Даже не знаю, что еще сказать…

— Этого достаточно, — сказал я. — Вполне. До свидания. Мы еще поговорим с вами позже.

— Подождите, Конрад!

— Нет!!!

Я совсем потерял голову. Вокруг меня носились перепуганные летучие мыши. Я стал отмахиваться от них и даже убил одну, когда она устремилась ко мне.

Через некоторое время я двумя руками обхватил огромный камень и чуть было не разбил вдребезги радио, но Джордж положил мне руку на плечо, и я опустил камень, а тыльной стороной ладони ударил его по лицу.

Не знаю, что с ним стало, так как я только нагнулся, чтобы снова поднять камень, за моей спиной послышался звук шагов.

Я опустился на одно колено и повернулся, зачерпнув в ладонь горсть песка, чтобы швырнуть его в чьи-то глаза. Все остальные были уже здесь — Миштиго, Красный Парик, Дос Сантос, Рамзее, Эллен, трое местных служащих, Хасан — все они приближались ко мне.

Кто-то крикнул:

— Рассыпайтесь в разные стороны!

Увидев выражение моего лица, они развернулись веером. Затем все они слились в одно существо, которое я изо всех сил ненавидел какой-то животной ненавистью.

Мне хотелось колотить, бить, кромсать их всех. Они улыбались, скалили белые зубы, подступая ко мне, словно неясные черные тени. Казалось, с их губ слетали убедительные слова, казалось, что сама судьба руководила ими. И поэтому я швырнул песок в самого ближайшего из них и набросился на него.

Мой удар снизу перевернул его вверх тормашками, но сбоку на меня насели два египтянина. Я стряхнул их с себя и увидел краем глаза, что искусный в бою араб держит в руке нечто похожее на плод акала. Он размахнулся им в мою сторону, и поэтому я мгновенно нагнулся. Тогда он сам набросился на меня, но мне удалось ударить его головой в живот. Он растянулся на земле.

Затем те двое, которых я расшвырял, снова схватили меня.

Где-то в стороне громко кричала женщина, но нигде не было видно ни одной из них.

Я вырвал правую руку и с размаху ударил кого-то. Противник полетел прочь, но его место занял другой. Прямо впереди какой-то синий человек запустил в меня камнем и попал в плечо. От боли я обезумел еще больше. Подняв чье-то сопротивляющееся тело, я со всей силы швырнул его в другого нападающего, затем нанес удар кулаком в чье-то лицо. Я встряхнулся и осмотрелся. Все остальные тоже замерли. Мне так хотелось крушить всех и вся! Поэтому я поднял одного из них, что валялся у меня под ногами, и сильным ударом в челюсть еще раз свалил его на землю. Затем опять поднял, но кто-то завопил:

— Карагиозис!.. — и начал на ломаном греческом языке перечислять другие имена.

Я опустил свою жертву и обернулся.

Там, возле костра, находились двое: один высокий и бородатый, другой — приземистый, тяжелый, с лысой головой, будто вылепленный из смеси земли и замазки.

— Мой друг говорит, что он раздавит тебя, грек! — крикнул высокий, что-то делая за спиной другого.

Я двинулся на них, но человек из замазки и грязи метнулся на меня. Он сделал мне подножку, но я быстро вскочил, схватил противника под мышки и бросил его через бедро. Но тот вскочил на ноги так же быстро, как и я, снова бросился на меня, схватив меня одной рукой за шею. Я тоже схватил его за шею и еще за локоть, наши объятия сомкнулись.

Я стал переносить вес своего тела то на одну, то на другую ногу, пробуя силы противника. Он был таким же быстрым, как и я, и отвечал на каждое мое движение.

Я протянул свои руки, сделал шаг назад и изо всех сил дернул его на себя. Освободившись на мгновение, мы стали кружить друг около друга, отыскивая слабое место. Я хотел дернуть его за ноги и держал свои руки как можно ниже, сильно наклонившись вперед, потому что мой противник был невысок. На мгновение мои руки оказались слишком близко к нему, и он стремительно метнулся ко мне, схватил меня за туловище, сжав так, что мне показалось, будто изо всех пор тела проступила выжатая влага. Острая боль пронзила все мое тело. Он стал давить все сильнее, и я понял, что, если мне не удастся сейчас же освободиться, то вскоре он мне сломает хребет.

Я сжал кулаки, уперевшись ими в его живот, и стал отталкивать свое тело. Хватка его стала еще крепче. Я сделал шаг назад и изо всех сил рванул руки. Рванул вверх. Мои ладони оказались у его лица, я толкнул их под его подбородок, прямо в горло, и дернул вверх.

Он отлетел назад. Любому другому этот резкий рывок сломал бы шею. Однако он быстро вскочил на ноги, и я понял, что он не смертный боец, а одно из тех существ, которых, подобно Антею, рождают не женщины, а сама мать-Земля.

Я навалился всем своим весом ему на плечо, и он упал на колени. Я ударил его ребром ладони по горлу, сразу же отступив вправо, и, упершись коленом в нижнюю часть спины, стал тянуть его за плечи к себе, стараясь сломать ему позвоночник.

Но это мне не удалось. Он все больше прижимал свою голову вниз к земле и оторвать ее не было никакой возможности. И стоило мне только слегка зазеваться, как он сразу же вскочил и снова набросился на меня.