Этот бессмертный (сборник) - Желязны Роджер Джозеф. Страница 79

— Как он выглядит, Принц, Имя Которому Тысяча?

— Как он сам того пожелает.

— Где я найду его?

— Не знаю. Ты должен его искать.

— Как я его узнаю?

— По его делам, по его словам. Он наш противник во всем.

— Но ведь и другие наверняка тоже противятся вам?

— Уничтожай каждого такого человека, если он встретится на твоем пути. Ты, однако, сразу узнаешь Принца, Имя Которому Тысяча, потому что его труднее всего уничтожить. Он сам может уничтожить тебя.

— Допустим, ему это удастся.

— Тогда мне понадобится еще тысяча лет, чтобы вымуштровать другого посланника и отправить его для решения этой задачи. Я не жду падения Принца, Имя Которому Тысяча, немедленно, сегодня или завтра. Несомненно, пройдет много веков, прежде чем ты даже сможешь найти место его обитания. Время мало что значит. Пройдет вечность, прежде чем он станет реальной угрозой для меня или Озириса. Ты узнаешь о нем больше во время твоих путешествий, отправившись на поиски его. Когда ты найдешь его, ты сразу его узнаешь.

— Достаточно ли я могуществен, чтобы противостоять ему?

— Я думаю, да.

— Я готов.

— Тогда я направляю тебя по этому пути. Я дам тебе силы призывать меня, и в тяжелые времена пользоваться энергией полей Жизни и Смерти, пока ты находишься на Средних Мирах. Это сделает тебя неуязвимым. Ты будешь докладывать мне только тогда, когда сам сочтешь это необходимым. Если я почувствую, что необходимость эта настала, я сам помогу тебе.

— Благодарю тебя, Господин.

— Ты будешь подчиняться всем моим посланиям незамедлительно?

— Да.

— А сейчас иди и отдохни. После того, как ты поспишь и подкрепишься, ты отправишься выполнять мое поручение.

— Благодарю тебя.

— Это будет твой второй сон в этом доме, Оаким. Медитируй над загадками, которые он будет содержать.

— Я делаю это постоянно.

— Я — одна из них.

— Господин…

— Это лишь часть моего имени. Никогда не забывай этого.

— Господин, как я могу?..

Пробуждение рыжей ведьмы

Ведьма Лоджии ворочается в своем сне и дважды вскрикивает. Ее служка подбегает, чтобы успокоить ее, но только все портит и вызывает своими действиями ее пробуждение. Тогда она садится среди подушек в своем высоком, как собор, зале, и Время вместе с Тарквином уходят от ее дивана крадущимися шагами, но она видит его, и по ее знаку и слову он становится статуей и слышит свой двойной вскрик и оглядывается своими глазами на ту странную вещь, которую она породила в своем сне. Пусть будет десять пушечных салютов и пусть удалят их из воздуха, из слуха, оставив лишь девять напряженных пауз между ними. В этом спокойствии, в этом центре вселенной положите сухую шкурку, которая покинула тело своей змеи. Теперь пусть не будет стонов в кабачке, если затонувший корабль вернется в гавань. Вместо этого уберите порожденную сном вещь. Вместо этого думайте об объезженных лошадях, проклятии Летучего Голландца и, возможно, о строчке сумасшедшего поэта Брамина, например, такой, как:

«Электрическая лампочка воскрешает желтый нарцисс, когда приходит пора цветения».

Если вы когда-нибудь любили что-нибудь в своей жизни, попытайтесь запомнить это. Если вы кого-нибудь предали, сделайте на мгновение вид, что вас простили. Если вы когда-нибудь испытывали чувство страха, представьте себе на минуту, что эти дни ушли и никогда больше не вернутся. Покупайте ложь и держите ее у себя так долго, как только сможете. Прижмите своего служку, как бы его ни звали, к своей груди и ласкайте до тех пор, пока он не замурлычет.

Торгуйте жизнью и смертью в обмен на забвение, но свет или тьма дойдут до самых ваших костей или до вашей плоти. Придет утро, а вместе с ним воспоминания.

Рыжая ведьма спит в своем высоком, как собор, зале между прошлым и будущим. Ее быстро убегающий сон исчезает в темных аллеях, а Время тикает Историей вокруг событий. И сейчас она улыбается во сне, потому что Янус опять делает все только наполовину…

Вернувшись назад, к славе, она купается в ее теплом зеленом взгляде.

Смерть, Жизнь, Маг и розы

Прислушайтесь к миру, он называет Блис, и его совсем нетрудно слушать: звуки могут быть смехом, вздохами, осторожными отрыжками. Они могут «тук-тукать» машинами или бьющимися сердцами. Они могут быть дыханием бесконечного множества их слов. Они могут быть шагами, поцелуями, пощечинами, плачем младенца. Музыкой. Да, музыкой. Но они забывают о звуках и словах и смотрят на мир.

Во-первых, цвет; назовите один. Красный? Вот берега реки этого цвета, и между ними струится зеленый ручеек с пурпурными камешками на дне. Желтый, серый и черный — город в отдалении. Здесь, на открытом поле, по обеим сторонам реки, стоят павильоны. Назовите любой цвет — они повсюду вокруг. Больше тысячи павильонов, как воздушные шары, как парики, как грибы без ножки, сверкают на голубом поле, украшенные вымпелами, с движущимися разноцветными людьми. Три ярко-лимонных моста перекинуты через реку. Река течет к тягучему морю, которое волнуется, но редко бушует. Оттуда вверх по реке идут барки и лодки и другие корабли, которые пристают вдоль берегов. Многие спускаются с неба, приземляются повсюду на голубом газоне поля. Их пассажиры двигаются среди павильонов. Это люди разного сорта и разных рас. Они играют. Они издают звуки и носят разноцветные одежды. Подходит?

Запахи растущей природы нежны, и их поцелуем приносит ветерок. Когда этот ветерок и эти запахи доносятся до ярмарки, они неуловимо изменяются. Появляется залах пыли, который очень неприятен, и запах пота, который не может быть очень неприятен, если часть его — твоя собственная. Там и запахи дыма костра, и пищи, и чистый аромат спиртных напитков. Понюхайте мир. Попробуйте его, проглотите, оставьте в своем желудке. Горите им, как человек с повязкой на глазу и альпенштоком.

Он ходит среди потаскух и кобыл, толстый, как евнух, каковым не является. У него очень странного цвета кожа, и его правый глаз — вращающееся серое колесо. Недельной давности борода обрамляет его лицо, и пятно его одежды вообще лишено какого-либо цвета. У него ровная походка. Его руки сильны.

Он останавливается купить кружку пива, подходит, чтобы посмотреть на бой петухов.

Он делает ставку на меньшую птицу, которая разрывает большую напополам, и оплачивает свое пиво.

Он смотрит на представление лишения невинности, пробует образец наркотика, отодвигает в сторону коричневого человека в белой рубашке, который пытается угадать его вес. Затем из ближайшей палатки появляется коротышка с близко посаженными черными глазами, подходит к нему, дергает его за рукав.

— Да?

Голос у него глубокий, как бы исходящий из какого-то центра внутри тела и очень впечатляющий.

— По вашей одежде я могу судить, что вы проповедник.

— Да, я проповедник, но нетеистического, несектантского толка.

— Очень хорошо. Хотите заработать немного денег? Это займет всего несколько минут.

— Что мне надо будет делать?

— Человек собирается совершить самоубийство и будет похоронен в этой палатке. Могила уже вырыта, и все билеты проданы. Но публика начинает волноваться. Исполнитель отказывается работать без соответствующего религиозного сопровождения, а нам никак не удается протрезвить проповедника.

— Понимаю. Это будет стоить десятку.

— Пятерку.

— Найдите себе другого проповедника.

— Ну, хорошо, десятку. Пойдемте! Они уже начали хлопать в ладоши и свистеть!

Он заходит в палатку, моргает глазами.

— Вот проповедник! — кричит распорядитель. — Теперь мы готовы и можем начинать. Как твое имя, папаша?

— Иногда меня называют Мадрак.

Человек замолкает, поворачивается, облизывает губы:

— Я… я не знал.

— Неважно, давайте начнем.

— Хорошо, сэр. Эй, расступитесь! Дайте пройти! Дорогу!