Дураки умирают - Пьюзо Марио. Страница 46

Ответ пришел через три недели. За это время Калли многому научился от Дейзи. Узнал, что разговаривать с японским клиентом нужно с улыбкой на лице. Выказывать свое доброе отношение — как голосом, так и жестами. По словам Дейзи, легкое шипение в голосе японца означало, что он злится, и это следовало расценивать как сигнал опасности. Как дребезжание погремушек гремучей змеи. Калли вспомнил шипение в голосе японских злодеев из фильмов времен Второй мировой войны. Он-то думал, что это одна из режиссерских находок.

Через три недели после отправки письма Калли позвонили из лос-анджелесского представительства компании мистера Фуммиро. Сможет ли отель «Ксанаду» зарезервировать два люкса для мистера Фуммиро, президента «Джапан уордвайд сейлз компани», и его исполнительного вице-президента мистера Ниигеты? Плюс десять номеров для сопровождающих лиц? Калли ответил, что люксы и номера будут зарезервированы. Потом, подпрыгивая от радости, позвонил Дейзи и сказал, что через несколько дней они проедутся по магазинам. Он также сказал, что закажет сопровождающим лицам люксы, чтобы создать им максимум удобств. Дейзи ответила, что делать этого не надо. Иначе мистер Фуммиро потеряет лицо: не следует его подчиненным жить точно в таких же условиях. Калли попросил Дейзи слетать в Лос-Анджелес и купить кимоно, которые мистер Фуммиро мог бы носить в уединении своего люкса. Дейзи и тут остановила его. Мистер Фуммиро гордился тем, что перенял западный образ жизни, и такой подарок мог его оскорбить, хотя в уединении своего дома он наверняка носил традиционные японские одежды. Калли, стремящийся к тому, чтобы предугадать все желания японца, предложил Дейзи стать переводчицей мистера Фуммиро и компаньоном за обеденным столом. Дейзи рассмеялась и ответила, что этого мистеру Фуммиро точно не надо. Он останется крайне недоволен, если всю поездку рядом с ним будет находиться американка японского происхождения.

Калли согласился с ней во всем. Но на одном настоял. Сказал Дейзи, что в течение трехдневного пребывания мистера Фуммиро в «Ксанаду» она будет готовить ему японский суп. А он, Калли, приезжать за супом каждое утро, чтобы мистер Фуммиро мог съесть его на завтрак. Дейзи застонала, но согласилась.

Во второй половине того же дня Калли позвонил Гронвелт:

— За каким чертом в люксе четыре-десять кабинетный рояль? Мне только что позвонил управляющий отелем. Он сказал, что ты ни с кем ничего не согласовывал и доставил массу хлопот.

Калли объяснил особые вкусы мистера Фуммиро. Гронвелт хмыкнул.

— Возьми мой «Роллс», когда поедешь за ним в аэропорт.

Этот автомобиль использовался только для встречи самых богатых из техасских миллионеров и любимых клиентов Гронвелта, для которых он сам выступал в роли «хозяина».

На следующий день Калли прибыл в аэропорт на «Роллсе» в сопровождении двух «Кадиллаков». По особой договоренности, автомобили выкатились прямо на летное поле, чтобы гостям не пришлось проходить через аэровокзал. Он приветствовал мистера Фуммиро, как только тот спустился по трапу.

Японцы выделялись не только лицами, но и одеждой. Все были в черных деловых костюмах, достаточно плохо, по западным стандартам, сшитых, белых рубашках и черных галстуках. Выглядели они как туристическая группа, составленная из мелких клерков, а не как руководители одного из богатейших и могущественных промышленных конгломератов Японии.

Мистера Фуммиро Калли выделил без труда. Для японца его отличал очень высокий рост — добрых пять футов и десять дюймов. Не обделила его природа и шириной плеч. Японца выдавали в нем только прямые черные волосы и раскосые глаза. Он напоминал голливудского киноактера, загримированного под восточного человека. На мгновение у Калли мелькнула мысль, что все это тщательно спланированный обман.

Из сопровождающих только один держался вблизи Фуммиро. Пониже ростом, коренастый, с большущими зубами. Такими японцев изображали на карикатурах. Остальные были маленькими и худенькими. Каждый нес с собой черный брифкейс.

Калли протянул руку мистеру Фуммиро:

— Я Калли Кросс из отеля «Ксанаду». Добро пожаловать в Лас-Вегас.

Мистер Фуммиро ответил ослепительной улыбкой, продемонстрировав великолепные белые зубы. По-английски он говорил с едва заметным акцентом:

— Очень рад нашему знакомству.

Зубастого японца он представил как мистера Ниигету, невнятно пробормотал фамилии остальных. Все церемониально пожали Калли руку. Он собрал у них багажные квитанции и заверил, что вещи доставят в отель.

Проводил их к ожидающим автомобилям. Он сам, Фуммиро и Ниигета сели в «Роллс», остальные японцы расселись по «Кадиллакам». По пути в отель Калли сообщил дорогим гостям, что с кредитом все обговорено. Фуммиро похлопал по брифкейсу Ниигеты и ответил на чуть ломаном английском: «Мы привезли с собой наличные деньги». Оба японца улыбнулись Калли. Калли ответил тем же. Он помнил совет Дейзи и улыбался чуть ли не после каждой фразы, рассказывая о том, как их устроят в отеле, и о шоу, которые они могли посмотреть в Вегасе. Хотел было предложить женскую компанию, но в последний момент интуиция подсказала, что без этого лучше обойтись.

В отеле он сразу повел японцев в их апартаменты, велев дежурному портье принести регистрационные карточки. Их всех поселили на одном этаже, люксы Фуммиро и Ниигеты сообщались через общую дверь. Фуммиро осмотрел все номера, и Калли заметил удовлетворенную улыбку, промелькнувшую на его лице, когда он убедился, что его люкс на порядок лучше других. Глаза Фуммиро радостно загорелись, когда он увидел кабинетный рояль. Тут же подсел к нему, пробежался пальцами по клавишам, прислушался. Калли оставалось только надеяться, что рояль настроен. Он в этом совершенно не разбирался, но Фуммиро энергично кивнул и улыбнулся во все тридцать два зуба.

— Очень хорошо, большое спасибо, — и от души пожал руку Калли.

Потом Фуммиро попросил Ниигету открыть брифкейс. Глаза Калли чуть не вылезли из орбит. Кейс заполняли аккуратно переложенные бумагой пачки долларов.

— Мы хотели бы положить это на депозит в вашей кассе, — сказал Фуммиро. — И брать деньги по необходимости.

— Как вам будет угодно, — ответил Калли.

Ниигета захлопнул брифкейс, и вдвоем они вернулись в казино, оставив Фуммиро в его люксе.

Они прошли в кабинет менеджера казино, где деньги пересчитали. Японцы привезли с собой пятьсот тысяч долларов. Калли проследил, чтобы Ниигета получил составленную по всем правилам расписку. Менеджер казино пообещал позаботиться о том, чтобы все питбоссы и наблюдатели узнавали Фуммиро и Ниигету, то есть двум японцам оставалось только поднять палец и попросить фишки. Маркер им бы принесли позже. Без суеты, не мешая играть. Таким образом, принимать их собирались как королевских особ. Только знатность определялась не происхождением, а деньгами.

Следующие три дня ранним утром Калли отправлялся к Дейзи за супом. Бюро обслуживания получило указание точно сообщать, в какое время мистер Фуммиро заказывал завтрак. Калли выжидал час, а потом стучал в дверь, чтобы пожелать доброго утра. Фуммиро обычно уже сидел за роялем, с удовольствием играл, а на столе за его спиной стояла пустая супница. На этих утренних встречах Калли договаривался об экскурсиях и шоу, которые хотели бы посмотреть в этот день мистер Фуммиро и его друзья. Мистер Фуммиро всегда улыбался и вежливо благодарил. В какой-то момент через общую дверь из своего люкса появлялся Ниигета, чтобы тоже поблагодарить Калли и отметить вкусовые качества супа, тарелка которого, похоже, перепадала и ему. Калли помнил, что надо улыбаться и кивать, как это делали японцы.

За три дня японцы тайфуном пронеслись по казино Вегаса. Вместе ходили и вместе играли за одним столом для баккара. Когда «башмак» попадал к Фуммиро, все делали максимальные ставки на Банкомета. Иногда им улыбалась удача, к счастью, не в «Ксанаду». Играли они только в баккара, и Фуммиро хлопал руками по бокам «башмака», когда открывал себе восьмерку или девятку. Играл он очень азартно, и выигрыш при двухтысячной ставке сопровождался бурей восторга. Калли это удивляло. Он знал, что состояние Фуммиро превышало полмиллиарда долларов. Так почему такая мелочь (пусть это был и предел Вегаса) вызывала у него столь бурную радость?