Достаточно времени для любви, или жизни Лазаруса Лонга - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 28

— О Боже…

— …в том числе на одном неизвестном мне. По контексту и употреблению понятно, что смысл этих слов тот же — только еще крепче.

Лазарус прикрыл лицо ладонью.

— Дора опять взялась за арабский. Айра, дело обстоит гораздо хуже, чем я предполагал.

— Сэр, следует ли мне воспроизвести звуки, отсутствующие в моем словаре? Или вы желаете выслушать сообщение целиком?

— Нет, нет, нет! Минерва, разве ты умеешь ругаться?

— Лазарус, у меня никогда не было такой необходимости. Но мастерство Доры меня потрясло.

— Не осуждай ее: Дора попала в скверное общество — в мое то есть — еще очень юной.

— Могу ли я переписать сообщение в постоянную память? Чтобы уметь ругаться, когда понадобится?

— Я не даю разрешения. Если Айра пожелает научить тебя ругаться, он может сам это сделать. Минерва, можешь ли ты соединить меня по телефону с моим кораблем? Айра, лучше это сделать прямо сейчас — хуже не станет.

— Лазарус, если вы хотите, я могу устроить стандартный телефонный разговор. Но Дора могла бы переговорить с вами прямо по дуо, которым пользуюсь я.

— О! Отлично!

— Подключить к голографическому сигналу? Или вы хотите ограничиться только звуком?

— Достаточно звука… более чем достаточно. Ты тоже будешь следить за разговором?

— Если вам угодно, Лазарус. Но, если вы хотите, разговор может состояться приватно.

— Не отключайся, возможно, мне понадобится рефери. Включай.

— Босс? — Такой голос мог бы принадлежать застенчивой девчонке с тощими коленками, без грудей и с огромными трагическими глазами.

— Я здесь, детка, — отозвался Лазарус.

— Босс! К чертям твою тощую, проклятую душонку! Что это значит? Сам куда-то сбежал, а мне ни слова! Из всех твоих вонючих, грязных…

— Заткнись!

Застенчивый девичий голос снова нерешительно произнес:

— Да-да, шкипер.

— Куда, зачем, когда и на сколько я тебя оставлю — не твоего ума дело. Твое дело — водить корабль и содержать дом в порядке.

Я услыхал, как кто-то шмыгнул носом, словно утирая слезы.

— Да, босс.

— Я полагал, что ты спишь. Ведь я сам укладывал тебя.

— Меня разбудила странная леди.

— По ошибке. Но ты была с ней груба.

— Да… я перепугалась. Действительно, босс, я проснулась, решила, что вы вернулись домой… но нигде не нашла вас. А она пожаловалась?

— Она передала мне твое послание. К счастью, твоих слов она не поняла — по большей части. Но я понял все. А что я говорил тебе о том, что нужно быть вежливой с чужими?

— Извините, босс…

— Извинениями сыт не будешь. А теперь, восхитительная Дора, слушай меня. Я не сержусь, тебя разбудили по ошибке… ты была испугана и одинока, поэтому забудем обо всем. Но ты больше не должна так разговаривать, тем более с незнакомцами. Эта дама мой друг и хочет стать другом и тебе. Это компьютер.

— Действительно?

— Как и ты сама, дорогуша.

— Значит, она не могла повредить мне? Я-то уж решила, что она забралась внутрь меня и чего-то выискивает. И я начала звать вас.

— Она не только не могла тебе повредить, она не хотела этого. — Лазарус чуть возвысил голос: — Минерва! Включайся, дорогая, и объясни Доре, кто ты.

Зазвучал спокойный и умиротворяющий голос моей подруги:

— Дора, я — компьютер. Друзья зовут меня Минервой. Надеюсь, что я разбудила тебя. Я бы тоже перепугалась, если бы меня разбудили подобным образом.

Минерва ни разу не засыпала за все сто лет, которые существует. Отдельные ее части отдыхают по какой-то неизвестной мне схеме… но как целое она бодрствует. Или же просыпается в том миг, когда я к ней обращаюсь.

— Здравствуй, Минерва, — ответила корабельная машина. — Извини, что тебе такого наговорила.

— Если ты и сказала что-то, я ничего не помню, моя дорогая. Я слушала послание, которое передавала твоему шкиперу. Но теперь оно уже стерто из памяти. Что-нибудь личное, я полагаю?

Говорила ли Минерва правду? До встречи с Лазарусом я бы осмелился утверждать, что эта машина лгать не умеет, теперь я уже не уверен в этом.

— Рада, что ты стерла его, Минерва. Жаль, что я позволила себе такие слова. Босс просто рассвирепел…

Тут в разговор вмешался Лазарус:

— Отлично, отлично… хватит. Ври, ври, да меру разумей. А теперь будь хорошей девочкой, отправляйся спать.

— А это необходимо?

— Нет, ты не обязана даже переходить на режим замедления скорости. Но я смогу повидать тебя и переговорить только завтра к концу дня. Сегодня я занят, а завтра буду подыскивать себе квартиру. Если хочешь — бодрствуй и дури себя чем угодно. Но учти, если ты сочинишь какую-нибудь небылицу, чтобы вызвать меня, — отшлепаю.

— Фу, босс, вы же знаете, что я такими вещами не занимаюсь.

— Я знаю, что такое за тобой водится, разбойница. Если ты станешь отвлекать меня пустяками, пожалеешь. Уважительными причинами считаются только взлом и пожар, но если я выясню, что ты сама устроила поджог, пеняй на себя — получишь вдвое. Дорогуша, ну почему ты не можешь спать, хотя бы когда сплю я сам? Минерва, можешь ли ты известить Дору, когда я лягу спать? И проснусь?

— Безусловно, Лазарус.

— Но это не значит, Дора, что ты имеешь право беспокоить меня, когда я встану. Только если возникнет реальная опасность — и никаких неожиданных тренировок. Я сейчас не на борту, и у меня много дел. Э… Минерва, какими способностями к времяпровождению ты обладаешь? В шахматы умеешь играть?

— У Минервы по этой части изрядные способности, — вставил я.

И прежде чем я успел добавить, что она чемпион Секундуса с неограниченным открытым гандикапом — от ферзя до слона, Минерва проговорила:

— Быть может, Дора научит меня играть в шахматы.

Итак, Минерва успела усвоить правило селективного отношения к истине. Я отметил для себя, что следует переговорить с ней с глазу на глаз.

— Я буду рада, мисс Минерва!

— Отлично, — сказал Лазарус. — Ну, девочки, познакомились. Ну пока, обожаемая, будь здорова.

Минерва дала знать, что яхта отключилась, и Лазарус расслабился. Машина вновь обратилась к своим обязанностям секретаря и умолкла. Лазарус извиняющимся тоном проговорил:

— Айра, пусть тебя не обманывает ее ребячливость, — отсюда до центра галактики не сыскать лучшего пилота и домохозяйки. Но у меня были причины сдерживать ее взросление в других областях. Впрочем, это будет для тебя не важно, когда ты станешь ее хозяином. Она хорошая девочка, действительно хорошая. Похожа на кошку, которая вспрыгивает на колени, едва ты садишься в кресло.

— По-моему, она очаровательна.

— Она испорченный ребенок. Но в этом нет ее вины, ей пришлось довольствоваться практически только моим обществом. Мне скучно с компьютером, который кротко пережевывает числа. Это не компания для далекого пути. Ты хотел переговорить с Иштар. О моей квартире, я полагаю. Скажи ей, что я не позволю никакого вмешательства в мою жизнь — мне нужен день воли и все.

Я обратился к администратору реювенализации на галакте: следовало узнать, сколько времени уйдет, чтобы стерилизовать помещение во дворце и установить деконтаминационные установки для гостей и дежурных.

Но не успела она ответить, как Лазарус промолвил:

— Стоп! Задержись-ка на минуту. Я видел, как ты сунул за манжету эту карту, Айра.

— Прошу прощения, сэр?

— Ты попытался смухлевать. Слово «деконтам» есть в галакте и в английском. Для меня это не новость — все-таки нюх еще не атрофировался. И когда вместо аромата духов барышни я улавливаю запах дезинфекции… Ipse dixit [18], что и требовалось доказать. Минерва!

— Да, Лазарус.

— Ты можешь сегодня ночью, когда я буду спать, освежить в моей памяти примерно девять сотен основных корней галакта… или сколько сочтешь нужным? У тебя есть соответствующее оборудование?

— Безусловно, Лазарус.

— Спасибо, дорогая. Одной ночи хватит. Но мне бы хотелось, чтобы такие тренировки повторялись каждую ночь, пока мы с тобой не сочтем, что я достиг необходимого уровня. Можешь ты это сделать?