Звездный двойник - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 22

— Н-ну… До сего времени вы политикой не интересовались…

— Это уж точно. С тех самых пор, как получил трёпку, вознамерившись стать начальником скаутского патруля. Она меня на всю жизнь избавила от интереса к политике.

— Так вот, видите ли, каждому овощу — своё время.

— Это мне и папаша всегда говорил. Слушайте, Родж, а если б вы могли выбирать — что, оставили бы Кирогу на месте?! Вы сказали, он спутал вам все карты.

— Сейчас объясню, не торопитесь. Да, мы хотели поставить на голосование вотум доверия, добиться своего, а уже тогда форсировать всеобщие выборы и сместить их. Но всё в своё время! Какой смысл начинать кампанию, не будучи на сто процентов уверенными в успехе?

— Ага. Значит, вы в нём пока не уверены. Думаете, Кирогу изберут ещё на пять лет? А если не его, так кого другого из Партии Человечества?

Клифтон задумался.

— Похоже, нет. Перевес в нашу сторону.

— Тогда, может, я ещё сплю? Вы что, не хотите победы?!

— Нет, мы хотим! Но вы понимаете, что значит эта отставка?

— Кажется, нет.

— Уффффф! По Конституции, любое правительство избирается на пять лет. Своей властью оно имеет право в любой момент назначить всеобщие выборы. Обычно таким образом взывают к народу в самый благоприятный для себя момент, понимаете? Но никто! никогда! не подаст! перед самыми выборами! в отставку! Если, конечно, не существует мощного давления извне. Теперь понимаете?

Действительно, чудно они поступили, хоть я в политике и не разбираюсь.

— Да, странно.

— В данном случае правительство Кироги в полном составе ушло с арены. Перед всеобщими выборами Империя оказалась в состоянии безвластия. Значит, император должен призвать кого-то для формирования временного правительства, чтобы оно провело выборы. Следуя букве закона, призван может быть любой член Великой Ассамблеи, но в соответствии с прецедентами, на деле у императора выбора нет. Когда правительство не просто жонглирует портфелями, а в полном составе подаёт в отставку, для формирования временного правительства император должен призвать лидера официальной оппозиции. Система такая настоятельно необходима, она не позволяет бросаться отставками по поводу и без повода. В прошлом пробовали другие методы, и правительства порой менялись чаще нижнего белья. Однако существующий порядок вынуждает правительство отвечать за свои поступки.

Я так добросовестно старался вникнуть в высший смысл происходящего, что едва не пропустил его последнее замечание:

— Естественно, теперь император вызовет мистера Бонфорта в Новую Батавию!

— Что? В Новую Батавию?! Здорово!

Я вспомнил вдруг, что ни разу не видел столицы Империи. То есть, на Луне однажды был, но превратности профессии не оставили на экскурсию по столице ни денег, ни времени.

— Так вот куда мы стартовали! Что ж, я не против. Ведь когда-нибудь вы найдёте возможность забросить меня домой? Пускай не скоро…

— А, господи ты боже мой, мне бы ваши проблемы! Когда понадобится, капитан Бродбент найдёт тысячу таких возможностей!

— Да, простите, я и забыл — у вас сейчас дела поважнее, Родж. Конечно с работой моей — всё, хотя домой вернуться было бы неплохо, но несколько дней или даже месяц на Луне значения не имеют. Надо мной пока не каплет! Спасибо, что выбрали время поболтать о новостях…

Я посмотрел на него:

— Родж, вы всё ещё чем-то обеспокоены?

— Но говорят же вам! Император вызывает мистера Бонфорта! Император, друг мой! А мистер Бонфорт и на люди сейчас показаться не способен! Они, конечно, рисковали, делая этот ход, зато теперь мы в ловушке, и, похоже, нам мат.

— Погодите. Успокойтесь, пожалуйста. Понимаю к чему вы клоните, но, дружище, мы же ещё не в Новой Батавии! До неё ещё миллионы миль — сто, двести миллионов, а может, и больше. Док Чапек успеет помочь ему выкрутиться, и он ещё сыграет свою роль! Верно?

— Хотелось бы этому верить…

— А что, есть сомнения?!

— Есть. Чапек сказал, о такой слоновьей дозировке нет клинических данных. Всё зависит от индивидуального химизма, и от того, какой именно наркотик был введён.

Вдруг вспомнилось, как кто-то из статистов подсунул мне мощное слабительное прямо перед спектаклем. Я, конечно, доиграл до конца, что ещё раз подтверждает превосходство разума над материей — а потом вздрючил эту скотину как следует!

— Родж, сдаётся мне, они не из простого садизма вогнали ему ту последнюю дозу? Похоже, они знали, что делают!

— Похоже. И Чапек думает так же.

— Э! Но в таком случае… Выходит, за похитителями стоит сам Кирога?! Гангстер правит Империей?!

Родж покачал головой:

— Совсем не обязательно. И даже вряд ли возможно. Но факт, действительно, говорит за то, что и Людей Дела, и саму ПЧ кормят из одних рук. И можно не сомневаться, те кому эти руки принадлежат, средств имеют достаточно и считаются образцом добродетели, так что будьте покойны — притянуть их к ответу никоим образом не удастся. И тем не менее, именно они скомандовали Кироге: «Умри!» — а он брякнулся на спину и засучил лапками…

Родж замолчал на минуту.

— И скорее всего, ему даже не намекнули, почему именно сейчас.

— Вот скотство! То есть, вы, точно, хотите сказать, что самая важная шишка в Империи так легко упала с ветки лишь потому… Потому, что кто-то из-за кулис отдал приказ?

— Нет, точно я сказать не хочу. Пока это всего только — мои личные умозаключения.

Я потряс головой:

— Брррр! И грязная же игра — политика!

— Отнюдь, — твёрдо возразил Клифтон. — Нет такого понятия: «грязная игра»! Просто вам попались игроки, нечистые на руку.

— А какая разница?

— Космическая! Кироге никогда выше третьего сорта не подняться, и потому он попал — то есть, я думаю, попал — в марионетки к негодяям. А вот Джон Джозеф Бонфорт — это личность! Он никогда ни от кого не зависел, и впредь не будет! Как последователь, он верил, а как лидер — убеждал и вёл за собой!

— Да, похоже, я кое в чём ошибался, — смутился я. — Так что мы собираемся делать? Дэк ведь умерит свою прыть, и «Томми» не придёт в Новую Батавию раньше, чем он станет на ноги?

— Нельзя канителиться. Конечно, ускоряться больше одногод нужды нет — никто не ожидает, что человек в его возрасте станет слишком уж перегружать сердце. Но и тянуть не следует. Если император призывает, являться следует вовремя.

— И что потом?

Родж молча смотрел на меня. Это уже начинало раздражать.

— Родж, только не надо! Меня ваши дела больше не касаются. Разве что до конца полёта ещё поиграю. Грязная, там, игра, чистая — всё одно не моя! Был уговор. Я получу гонорар и — домой. И там даже близко к избирательному участку не подойду!

— Да, дела обстоят именно так. Доктор Чапек, скорее всего, успеет подлечить мистера Бонфорта, а если и нет, вам ничего сложного делать не придётся! Обряд усыновления был куда сложнее; а тут — всего-то аудиенция у императора… И вы…

— У императора?!

Я почти закричал. Монархии я, как и большинство американцев, не понимаю, не для меня такая система. Однако коронованные особы всегда внушали мне непонятную внутреннюю робость, граничащую с благоговением. В конце концов мы, американцы, вошли в Империю с чёрного хода. Когда подписали договор об особом статусе и праве голоса в решении дел Империи, было отмечено, что наши органы власти, Конституция и всё остальное не подвергнутся изменениям. Также существует негласная договорённость, что члены императорской фамилии не станут ездить с визитами в Америку. Может, сложись всё иначе, мы бы не так робели перед коронованными особами… Во всяком случае, демократичные американские леди шибче остальных хлопочут о представлении ко двору.

— Да вы не беспокойтесь, — заверил Родж. — Скорее всего, вам совсем ничего не придётся делать. Просто мы должны быть готовы и к самому худшему. Я что хочу вам сказать — временное правительство не проблема. Законов оно не принимает и в политике государства погоды не делает. Тут я всё сам организую. От вас может потребоваться лишь официальная аудиенция у короля Виллема [22], да ещё, наверное, пара пресс-конференций; мы их заранее подготовим. Но это зависит от того, как скоро он станет на ноги. Да вы и не через такое прошли — а если и не понадобитесь, всё равно гонорар останется за вами.