'И построил он дом' - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 6

- Вон, видишь? Небоскреб Крайслер билдинг, абсолютно точно. А вон Ист-Ривер и Бруклин.

Они смотрели вниз на отвесный фасад огромного небоскреба. Где-то в тысяче футов от них, внизу, простирался игрушечный город - совсем как настоящий.

- Насколько я могу судить отсюда, мы смотрим на боковой фасад Эмпайр стейт билдинг с точки, находящейся над его башней.

- Что это может быть? Мираж?

- Не думаю - уж слишком он точен. По-моему, пространство сложилось через четвертое измерение, и мы смотрим по другую сторону складки.

- Ты хочешь сказать, что в действительности мы этого не видим?

- Да нет, мы все видим как надо. Не знаю, что было бы, если бы мы вздумали вылезти через это окно, но а, например, не хочу пробовать. Зато вид! Сила! Давай и другие окна откроем!

К следующему окну они подбирались более осторожно - и правильно сделали, ибо то, что открылось перед ними, было еще более невероятным для восприятия, еще более тяжко действовало на рассудок, чем та захватывающая дух высота, от которой они едва не потеряли самообладания. Теперь перед ними был обычный морской пейзаж - безбрежное море, голубое небо, - только море находилось на месте неба, а небо - на месте моря. И хотя на этот раз они были немного подготовлены к неожиданностям, оба очень скоро почувствовали, что вид катящихся над головой волн вот-вот вызовет приступ морской болезни; они поспешили опустить жалюзи, не дав миссис Бейли возможности быть потревоженной этим зрелищем.

Тил посмотрел на третье окно.

- Ну что, Гомер, сюда заглянуть хочешь?

- М-мм... Жалеть ведь будем, если не сделаем этого. Давай.

Тил поднял жалюзи на несколько дюймов. Не увидел ничего и подтянул шнурок - снова ничего. Он медленно стал поднимать штору, полностью оголив окно. Оно глядело в пустоту. Пустота, абсолютная пустота. Какого цвета пустота? Глупый вопрос! Какую она имеет форму? Форму? Но форма является принадлежностью чего-то. А эта пустота не имела ни глубины, ни формы. Она не имела даже черноты. Она была ничто.

Бейли пожевал сигару.

- Ну, Тил, что ты на это скажешь?

Непрошибаемое спокойствие Тила на этот раз поколебалось.

- Не знаю, Гомер, просто не знаю. Но окно лучше зашторить.

Какое-то время он молча глядел на спущенные жалюзи.

- Я думаю, может быть, мы смотрели на место, где пространства не существует. Мы заглянули за четырехмерный угол, а там ничего не было. - Он потер глаза. - Голова болит.

Они немного помедлили, прежде чем приступить к четвертому окну. Ведь в нераспечатанном письме не обязательно дурные новости. Так и здесь. Сомнение давало надежду. Томительная неопределенность становилась слишком тягостной, и Бейли не выдержал, сам потянул шнуры, несмотря на отчаянные протесты миссис Бейли. Ничего страшного, по крайней мере на первый взгляд. Простирающийся перед ними пейзаж находился на уровне нижнего этажа, где, казалось, теперь был и кабинет. Но от него явственно веяло враждебностью. С лимонно-желтого неба нещадно било горячее, жаркое солнце. Плоская местность выгорела до стерильно-блеклого безжизненного коричневого цвета, на котором невозможно представить существование чего-то живого. И, однако, жизнь здесь была - странные чахлые деревья поднимали к небу свои узловатые, искореженные руки. На наружных оконечностях этих бесформенных растений торчали пучки утыканных колючками листьев.

- Боже праведный, - выдохнул Бейли, - где мы очутились?

Тил покачал головой, глаза его выдавали беспокойство.

- Я и сам ничего не понимаю.

- На земной пейзаж непохоже. Может быть, мы на другой планете возможно, на Марсе.

- Трудно сказать. Но знаешь, Гомер, это может быть даже хуже, чем ты предполагаешь, я хочу сказать - хуже, чем на другой планете.

- То есть? Говори же.

- Может быть, это совершенно вне нашей вселенной. Я не уверен, что это наше солнце. Чересчур яркое.

Миссис Бейли довольно робко подошла к ним и тоже смотрела на странный пейзаж за окном.

- Гомер, - произнесла она сдавленным голосом, - эти уродливые деревья... мне страшно.

Бейли погладил ее по руке.

Тил возился с оконной задвижкой.

- Что ты там мудришь? - спросил Бейли.

- Я подумал, не высунуть ли мне голову из окна да посмотреть вокруг. Узнаю хоть что-нибудь.

- Ну ладно, - неохотно согласился Бейли. - Только смотри осторожно.

- Постараюсь.

Он немного приоткрыл окно и повел носом, принюхиваясь.

- Воздух нормальный - уже хорошо. - И он распахнул окно настежь.

Но он не успел привести свой план в исполнение. Его внимание было отвлечено непонятным явлением: все здание вдруг потряс толчок, неприятный, как первые признаки приближающейся тошноты. Прошла долгая секунда, и дом перестал сотрясаться.

- Землетрясение! - Их реакция была одновременной. Миссис Бейли уцепилась мужу за шею. Подавив волнение, Тил взял себя в руки и попытался успокоить миссис Бейли:

- Не бойтесь, миссис Бейли. Дом выдержит любое землетрясение.

Едва он успел придать своему лицу выражение спокойствия и уверенности, как дом потряс новый толчок. На этот раз это было не легкое угловое отклонение, а настоящий подземный удар. Каждый житель Калифорнии, будь он уроженец этого штата или прижился там позже, обладает глубоко укоренившимся первобытным рефлексом. Землетрясение вызывает в нем парализующую волю боязнь замкнутого пространства. Эта клаустрофобия побуждает его слепо бросаться прочь из помещения. Повинуясь этому импульсу, самые примерные бойскауты расталкивают старушек, пробиваясь к выходу. Абсолютно точно известно, что Тил и Бейли упали на миссис Бейли. Из этого следует, что она выпрыгнула из окна первой. Порядок следования на землю никак нельзя приписать рыцарству мужчин; следует предположить, что миссис Бейли находилась в более благоприятной для выпрыгивания позиции.

Они взяли себя в руки, немного привели в порядок свои мозги и протерли полные песку глаза. Их первым ощущением было чувство облегчения от того, что у них под ногами твердая почва - песок пустыни. Затем Бейли заметил то, что помешало миссис Бейли разразиться речью, готовой сорваться у нее с языка, и отчего они сразу вскочили на ноги.

- Где дом?!

Дом исчез. От него даже следа не осталось. Они стояли в центре безлюдной пустыни, которую видели из окна. Кроме истерзанных, изломанных деревьев виднелись лишь желтое небо да неизвестное светило над головой. Его обжигающий блеск нестерпимо слепил глаза.

Бейли медленно огляделся кругом, потом повернулся к архитектору.

- Что скажешь, Тил? - голос его не предвещал ничего хорошего.

Тил беспомощно пожал плечами.

- Откуда я знаю? Я даже не уверен в том, что мы на Земле.

- В любом случае мы не можем стоять здесь. Это верная смерть. Куда идти?

- Все равно куда. Давайте держать на солнце.

Так они с трудом преодолели какое-то расстояние, когда миссис Бейли потребовала отдыха. Они остановились. Тил отозвал Бейли в сторону:

- Придумал что-нибудь?

- Нет, ничего. Никаких идей. Послушай, ты что-нибудь слышишь?

Тил прислушался.

- Может быть, если это не в моем воображении.

- По звуку похоже на автомобиль. Точно, автомобиль!

Через какие-то сто метров они вышли на шоссе. Автомобиль, когда он к ним подъехал, оказался подержанным пыхтящим грузовичком, за рулем которого сидел фермер. Услышав их крики, он остановился, заскрежетав тормозами.

- Мы заблудились. Вы не поможете нам выбраться отсюда?

- О чем речь, садитесь.

- Куда вы едете?

- В Лос-Анджелес.

- В Лос-Анджелес?! А где же мы находимся?

- Да прямо посреди Национального парка Джошуа-Три.

Их возвращение было таким же удручающим, как бегство французов из Москвы. Мистер и миссис Бейли сидели в кабине рядом с водителем, а Тил трясся в кузове грузовика, стараясь как-то защитить голову от солнца. Бейли субсидировал приветливого фермера, чтобы тот подвез их к дому-тессеракту, не потому, что они жаждали снова его увидеть, а потому, что там стояла их машина.