История Будущего. Миры Роберта Хайнлайна. Том 22 - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 29

— Джордж, а что ты скажешь об автоматическом выключателе, который будет гасить свет, когда выходишь из кабинета?

— Хммм… А если в кабинете кто-то остался?

— Настроить его на тепло человеческого тела — пускай горит, пока в помещении кто-то есть.

— Сложно. Да и дороговато.

— Не факт. Подкину идейку Фергюссону, пусть побалуется. Чтобы прибор был размером не больше обычного выключателя и дешевле той суммы, которую он сэкономит за год на энергии.

— А как он будет работать? — осведомился Стронг.

— А я откуда знаю? Я же не инженер. Спроси Фергюссона, или еще кого из образованных.

— В коммерческом отношении это не слишком заманчиво, — заметил Стронг. — Гасить свет, уходя, это черта характера. У меня она есть, у тебя — нет, и человека, у которого ее нет, таким выключателем не заинтересуешь.

— Заинтересуем, если не снимут лимиты на электричество. Сейчас у нас энергетический кризис, а дальше будет еще хуже.

— Временно, временно. Сегодня на собрании все будет ясно.

— Джордж, в мире нет ничего постояннее временных кризисов. Выключатель будут покупать. Стронг достал ручку и блокнот.

— Завтра введу Феогюссона в курс дела… Харриман уже забыл о выключателе. Они вышли на крышу, он знаком подозвал такси, а затем вновь обратился к Стронгу.

— Сколько мы сможем собрать, если продадим наши доли в «Роудуэйз», «Белт Транспорт Корпорейшн» и «Нью Уорлд Хоумс»?

— Чего-о? Ты что, совсем рехнулся?!

— Возможно. Однако мне понадобятся все деньги, какие только ты сможешь найти. «Роудуэйз» и «Белт Транспорт» все равно нам не нужны: следовало еще раньше от них избавиться.

— Нет, ты точно с ума сошел! Это — единственные устойчивые предприятия из всех, что ты финансируешь!

— Когда я начал их финансировать, они не были устойчивыми. Пойми, Джордж, города-дороги — вчерашний день. Они родились мертвыми, как железные дороги в свое время. Пройдет какая-нибудь сотня лет, и на континенте их совсем не останется. А назови-ка мне формулу получения денег?

— Купи дешево, продай дорого.

— Это только половина… Та, что касается тебя. Мы должны догадаться, куда идет наш мир, начать дело, а затем урвать для себя местечко в бельэтаже. Так что ликвидируй всю эту ересь, Джордж; чтобы действовать, мне нужны деньги. Такси приземлилось, они забрались в него и взлетели. Приземлившись на крыше «Хемисфиар Пауэр Билдинг», они отправились в зал совещаний энергетического синдиката, расположенный под землей, на глубине, равной высоте небоскреба. В то время, несмотря на многолетний покой и мир, финансовые воротилы предпочитали относительно защищенные от ядерного удара помещения. Впрочем, зал не был похож на бомбоубежище — он скорее напоминал комнату в роскошном пентхаусе. «Окно» за председательским креслом показывало панораму города — очень натуральное стереоизображение, которое передавалось сюда с крыши… Другие члены правления уже собрались. При появлении Харримана и Стронга Диксон кивнул и, глядя на часы, сказал:

— Что ж, джентльмены, вот и наши опоздавшие явились; пожалуй, можно начинать. Заняв место председателя, он слегка постучал по столу, прося тишины.

— Протоколы последнего заседания, как обычно, в ваших блокнотах. Сигнализируйте готовность. Харриман глянул в конспект, лежавший перед ним на столе, и нажал кнопку в столешнице. Рядом с ним загорелась небольшая зеленая лампочка. То же самое проделали большинство членов правления.

— Кто там все тормозит? — оглянулся Харриман. — Ты, Джордж? Давай, не задерживай.

— Цифры я предпочитаю проверять, — проворчал в ответ его компаньон и нажал кнопку. Перед председателем Диксоном вспыхнула большая зеленая лампочка, и тот в свою очередь тоже нажал кнопку. На табло, возвышавшемся перед ним в нескольких дюймах от столешницы, высветилась надпись: «Идет запись».

— Рабочий доклад. Диксон нажал другую кнопку; в комнате зазвучал женский голос. Харриман принялся следить за докладом по своему собственному блокноту. Тринадцать энергореакторов Кюри были задействованы, после последнего собрания прибавилось еще пять. Реакторы Саскуэханны и Чарльстона выдали мощности, равные тем, что раньше забирали у города-дороги Атлантик; теперь он смог выйти на нормальную скорость. Восстановление движения дороги Чикаго-Лос-Анджелес ожидалось в течение следующих двух недель.

Лимиты на энергию снимать пока что рано, но в целом кризис уже миновал. Все это было очень интересно, однако Харримана сейчас занимало другое. Энергетический кризис, вызванный взрывом энергоспутника, преодолели удовлетворительно; хорошо, конечно, но Харриман думал лишь о том, что теперь закладка фундамента в дело межпланетных перелетов задерживается. И, возможно, навсегда.

Как известно, с открытием искусственного изотопного топлива Харпера-Эриксона помимо решения проблемы безопасности энергоисточников было найдено эффективное средство для осуществления межпланетных перелетов. В Аризоне на одну из самых больших транспортных ракет был установлен энергореактор; он вырабатывал топливо для самой ракеты, которая и вывела установку на околоземную орбиту.

Между новым спутником и Землей курсировал «шаттл», доставлявший все необходимое для персонала реактора и увозивший синтезированное ядерное топливо для Земли. Харриман, как член правления энергетического синдиката, поддерживал идею спутника, но при этом не забывал и о собственных интересах.

Он предполагал заправить лунный корабль произведенным на спутнике топливом и таким образом почти сразу же совершить первый полет к Луне. Пробудить от извечной спячки Министерство обороны он даже не пытался, равно как и получить субсидии от правительства. Корабль ведь уже имелся, а вскоре и топливо должно было подоспеть. Кораблем была его собственная транспортная ракета, ранее называвшаяся «Брисбейн» и вновь введенная в строй под именем «Санта-Мария». Ее химические двигатели заменили, крылья сняли, остановка была лишь за топливом.

Однако топливо задерживалось. В нем нуждался и «шаттл», и весь континент — а эти ежедневно растущие потребности один спутник удовлетворить не мог. Понятное дело, синдикат не спешил выделять топливо для неприбыльного полета на Луну, а чтобы быстрее утолить растущий энергетический голод, предпочел запуску новых спутников безопасные, но менее эффективные низкотемпературные урановые соли и тяжелую воду, а для их использования — энергореакторы Кюри.

К несчастью, реакторы Кюри не могли воспроизвести звездной среды, необходимой для производства изотопного топлива, так нужного ядерным ракетам. Харриман с досады уже подумывал получить топливо для «Санта-Марии» с помощью политического нажима — тут-то спутник и взорвался. От глубоких размышлений Харримана пробудил голос Диксона.

— Рабочий доклад, джентльмены, кажется удовлетворительным. Если не будет возражений, мы его примем. Заметьте, через девяносто дней мы выйдем на тот же уровень, какой был налицо до вынужденного закрытия реактора в Аризоне.

— Это — не считая будущего возрастания потребностей, — заметил Харриман. — Пока мы тут заседаем, одних детей сколько народится!

— Этим вы хотите возразить против принятия доклада, Ди-Ди?

— Нет.

— Отлично. Теперь — о связях с общественностью. Джентльмены, прошу обратить внимание на пункт первый. Ответственный зампредседателя представляет перечень ежегодных выплат, пособий, стипендий и тому подобного — для семей персонала спутника и пилота «Харона», смотрите приложение «С». Сидящий напротив Харримана Финеас Морган, член правления и председатель продовольственного треста «Кьюзин, Инкорпорейтед», возразил:

— Эд, как же так? Конечно, это нехорошо, что они погибли, но ведь мы платили им громадные деньги — да еще страховку в придачу! На что нам еще эта благотворительность?! Харриман нахмурился:

— А я предлагаю заплатить. Это же чепуха. В Писании сказано: «Не заграждай рта волам молотящим…»

— Ничего себе «чепуха» — больше девятисот тысяч!

— Минутку, джентльмены, — вклинился зампредседателя по связям с общественностью, тоже член правления. — Если вы, мистер Морган, посмотрите смету, то увидите, что восемьдесят пять процентов всех ассигнований пойдут на рекламу этой самой благотворительности. Морган заглянул в смету.