Состоятельная женщина. Книга 1 - Брэдфорд Барбара Тейлор. Страница 13

Пока такси лавировало среди потока машин, пробираясь по запруженным улицам в сторону Найтсбридж, мысли Генри неотступно вертелись вокруг одной женщины – Эммы Харт. Добрыми друзьями и деловыми партнерами они были уже долгие годы и за это время, можно сказать, притерлись друг к другу и ценили свои отношения. С Эммой ему было всегда легко работать, так как ее ум отличали логика и прямота суждений. В ее мышлении не было ничего от обычной для женской половины рода человеческого запутанности; к тому же, голова ее не была забита всякого рода женским вздором. Он невольно улыбнулся, вспомнив, как однажды сказал ей, что ум у нее чисто мужской.

– Да? А что, между ними существует какая-то разница? – спросила она резко, но при этом с улыбкой на губах. Такая постановка вопроса ее явно позабавила.

Помнится, тогда его несколько задел ее вопрос: ему-то хотелось сделать ей комплимент! Ведь о способностях женщин, прежде всего умственных, Генри был весьма невысокого мнения.

Эмма очаровала его буквально с первого же дня их знакомства. Она показалась ему тогда самой очаровательной женщиной на свете и, после стольких лет, все еще оставалась таковой. Было даже время, когда он считал, что влюбился, хотя сама Эмма не догадывалась об этом. В то время ей было тридцать девять, а ему всего двадцать четыре – тот самый возраст, когда опытная женщина кажется как раз наиболее желанной. Эмма была потрясающе красивой – с этой ее копной блестящих волос, начинавших расти чуть не с середины высокого лба, где они круто сходились треугольником, называемым в народе „вдовьим пиком" (считается, что женщинам, у которых волосы растут таким образом, суждено рано овдоветь); с живыми зелеными глазами, сияние которых ошеломляло. Ее отличала поразительная энергия и упругая жизненная сила, которые заразительно действовали на окружающих. Что касается Генри, то он прямо-таки восторгался бодростью Эмминого духа и ее невероятным оптимизмом. Как непохожа она была на вялых и чопорных женщин, окружавших его в жизни! Сардонический ум, смешливость (она готова смеяться и над собой, и над своими бедами), прирожденная веселость и вкус к жизни – все это Генри находил восхитительным. И все эти годы, вплоть до сегодняшнего дня, его продолжал восхищать ее искрометный ум, ее интуиция и неистребимая решимость добиваться поставленной цели. По-прежнему неослабевающим было и ее природное обаяние, которым с годами она научилась искусно пользоваться и которое, Генри это знал, неизменно помогало добиваться наивыгоднейших результатов.

Почти три десятилетия Генри являлся ее финансовым советником. Эмма всегда внимательно прислушивалась к его советам, высоко ценила его предложения. За все эти годы между ними ни разу не возникло ни одного недоразумения. Генри по-хозяйски гордился тем, чего удалось добиться Эмме Харт под его руководством и кем стать – настоящая леди и при этом гений предпринимательства! Ее универмаг в Лондоне, и об этом знали все, не имел себе равных не только в стране, но и в мире – и по своим размерам, и по ассортименту товаров. Ее по праву называли королевой торговли, хотя мало кто, кроме Генри, при этом знал, какой огромной ценой ей все это досталось и каких жертв стоило. Ему-то было доподлинно известно, что в фундамент ее обширной торговой империи было прежде всего заложено ее самопожертвование, несгибаемое упорство, деловая сметка, интуиция, позволявшая упреждать капризы моды, безошибочный нюх на все перемены во вкусах публики и смелость, чтобы, если потребуется, безбоязненно идти на риск. Как-то он сказал Тони Осборну, что кирпичами и цементным раствором для лондонского универмага служила главным образом ее сила предвидения, поразительные финансовые способности и умение выходить из любых самых трудных положений, чтобы добиваться очередного триумфа. Что касается Генри, ее советчика, то он полагал, что всеми этими успехами она обязана в первую голову самой себе: и лондонский универмаг, и все другие магазины Эммы являлись наглядным свидетельством ее неувядающей силы.

– Приехали, сэр! – радостно объявил водитель. Генри вышел из такси, расплатился и поспешил по тротуару к служебному входу, где лифт поднимет его на последний этаж – туда, где располагался офис миссис Харт.

Когда Генри вошел в приемную, секретарша Гэй Слоун обсуждала что-то с одной из своих помощниц. Прервав разговор, она тепло приветствовала банкира.

– Миссис Харт уже ждет вас, – заметила она, вставая, чтобы открыть дверь в кабинет.

Эмма сидела за своим рабочим столом, буквально заваленным бумагами: его поразило, какой неожиданно хрупкой она выглядит на их фоне. Увидев его, Эмма оторвалась от чтения, сняла очки и встала из-за стола. Иллюзорное впечатление хрупкости исчезло – скорей всего оно было вызвано размерами стола и бумажным завалом. Она легко, быстро, энергичной походкой пошла ему навстречу. На ее лице играла приветливая улыбка. Одетая в элегантный темно-зеленый (цвета бутылочного стекла) бархатный костюм с чем-то белым и шелковым, схваченным у горла изумрудной заколкой, со сверкающими изумрудными сережками в ушах, она была само изящество.

– Генри, дорогой, так приятно с вами повидаться! – произнесла она, тепло пожимая его руку.

Улыбнувшись в ответ, он слегка наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. „Выглядит она вполне уверенной в себе. Только вот глаза немного усталые и бледновата что-то сегодня больше, чем обычно,” – отметил он про себя.

– Позвольте рассмотреть вас как следует, милая Эмма, – произнес Генри, слегка отстраняя ее, чтобы оценить, как она сегодня выглядит. Закончив „осмотр", он рассмеялся, делая вид, что поражен в самое сердце.

– Нет, вы все-таки должны будете открыть мне свой секрет, дорогая, как это вам удается сохранять столь цветущий вид!

Эмма весело улыбнулась.

– Упорная работа, честная жизнь и чистая совесть – вот и весь мой „секрет". Впрочем, вам, Генри, грех жаловаться. Вы сами выглядите потрясающе. А теперь давайте выпьем по рюмочке шерри и немного поболтаем. – С этими словами она подвела его к потрескивающему камину, перед которым уютно расположилось несколько стульев и диванчик. Они уселись друг перед другом, и Эмма налила в хрустальные рюмки шерри из графина.

– За великую женщину по имени Эмма! – провозгласил Генри, поднимая свою рюмку и чокаясь с хозяйкой, прежде чем отпить сухого шерри.

Эмма метнула в его сторону удивленный быстрый взгляд и весело рассмеялась:

– Ну и ну, Генри! – она еще раз засмеялась, чувствовалось, что ее это позабавило. – При всем моем уважении к вам, должна все же сказать, что я не Екатерина Великая, а вы не Вольтер. Но все равно спасибо. Это ведь был комплимент, не так ли?

Генри широко улыбнулся, несколько озадаченный быстротой ответной реакции, но тем не менее восхищенный ею.

– Есть ли на свете хоть что-нибудь, чего бы вы не знали, моя дорогая? Комплимент? Да, это был комплимент!

Эмма все еще продолжала смеяться.

– Нет, Генри, вы ошибаетесь. Я очень и очень многого не знаю. Но у меня был здесь до вас один из моих галантных внуков, и он сказал мне то же, что и вы. Еще вчера. И когда я сделала ему комплимент в ответ на его, он великодушно сообщил мне источник. Так что, дорогой, вы опоздали ровно на день!

Генри не мог не усмехнуться.

– Мы просто одинаково мыслим, вот и все. А какой именно из ваших внуков, разрешите узнать? – Его всегда интересовала вся эта большая и не вполне обычная семья.

– У меня их не так уж мало, а? – спросила Эмма с ласковой улыбкой. – Действительно, можно и запутаться. Я имею в виду Александра, сына Элизабет. Он был у меня здесь вчера днем. Только что вернулся из Йоркшира. Страшно кипятился, все рассказывал, что его дядя Кит не желает устанавливать новое оборудование на одной из фабрик. Оно и на самом деле стоит немалых денег, но в конце концов принесет нам хороший доход и расширит производство. Александр, по-моему, совершенно прав. Я во всем этом разобралась и постаралась, чтобы дело обошлось малой кровью.