В кругу королев и фавориток - Бретон Ги. Страница 64

Рядом с нею Людовик XIII вновь обрел хорошее расположение духа и зажил без страха. Иногда он приглашал ее отправиться с ним на прогулку в окрестные рощи — даже в самые отдаленные, — зная, что она никогда не попытается его изнасиловать. Кончилось же все тем, что он влюбился в эту женщину, так хорошо его понимающую, и уже не заговаривал о м-ль де Отфор. Поэтому бедняжка, по-прежнему страдавшая от весеннего брожения в крови, покинула двор и перенесла жар своей души в провинцию.

А Ришелье снова потирал руки от удовольствия. Как покровитель м-ль де Лафайет он надеялся, что сможет воспользоваться ее услугами, чтобы узнать о тайных махинациях королевы. Пригласив к себе девушку, он обратился к ней с теми же словами, что и к м-ль де Отфор, но и успеха добился не больше, чем с той. При первых же словах новая фаворитка резко оборвала его:

— Вы никогда ничего не узнаете от меня, — сказала она сухо и вышла из комнаты, оставив кардинала с ощущением крайнего разочарования и вновь закипавшей. волны ненависти.

Он тут же стал искать возможность отомстить и использовал для этого малодостойный способ: однажды, во время бала, данного в Сен-Жермене, он попросил нескольких молодых дам из числа своих приятельниц выдавить лимонный сок на паркет в том месте, где танцевала Луиза. Все сразу подумали, что она сделала пипи, и разразился большой скандал.

Королева пригласила своего камердинера Лапорта и попросила его понюхать то, что пролито на полу. Лапорт послушно встал на четвереньки, принялся старательно внюхиваться и, наконец, заявил, что это вовсе не лимон.

Кто знает, может, у него нос заложило.

Как бы то ни было, м-ль де Лафайет не осмелилась пререкаться с Анной Австрийской и вернулась к себе в комнату сильно сконфуженной. На другой же день весь двор уже распевал ехидные куплеты по адресу малышки Лафайет.

Король не придал никакого значения этому инциденту. Но Луиза, безмерно униженная, страшно обиделась на кардинала, которого подозревала в авторстве этой гнусной шутки.

Между тем отец Жозеф, доверенное лицо и советник Ришелье, неожиданно зашел навестить Луизу. «Этот монах, — рассказывает Дре дю Радье, — был почти так же гениален, как кардинал. Утомившись своим подчиненным положением, слишком явным при его тщеславии, он замыслил свалить своего благодетеля с тем, чтобы занять его место» [122].

Его первой целью было добиться звания кардинала, что поставило бы его вровень с Ришелье.

Хорошо зная, какие чувства питает новая фаворитка к первому министру, он обратился к ней за помощью.

— Я сделаю все, чтобы избавить королевство от этого гнусного человека, который к тому же только что объявил войну, — ответила она.

Тогда капуцин объяснил ей, что он предлагал папе Урбану VIII побудить Францию заключить мир с Австрийским домом и подписать договор с протестантами.

— Если мне удастся этого добиться, — добавил он, — Его Святейшество, страшно переживающий все эти конфликты, несомненно, сделает меня кардиналом. Вот почему вы должны мне непременно помочь.

М-ль де Лафайет не имела никакого представления о политике. Она немного испугалась той роли, которую ей предлагалось сыграть, и попросила время подумать. Видя ее растерянность, отец Жозеф «предложил ей взглянуть на все эти события с религиозной точки зрения»:

— Если вы сможете убедить короля, — объяснил он, — вы станете источником блага для всей Европы и обеспечите столь необходимый мир Франции, да еще и снимете тяжкий груз ответственности с Его Величества!

М-ль де Лафайет была взволнована его словами. Величие выпавшей на ее долю миссии вдохновило Луизу, и она пообещала поговорить с Людовиком XIII.

В тот же вечер в комнате короля она слово в слово повторила все, что ей сказал капуцин:

— Необходимо прекратить войну с Австрией, народ задавлен налогами, крестьяне начинают бунтовать, кардинал должен быть удален от двора…

Людовик XIII слушал Луизу, не перебивая, но когда она закончила свою речь, он спросил, не желает ли она попробовать варенье, которое он только что сварил.

Дело не клеилось.

Раздосадованная м-ль де Лафайет покинула короля и пошла посоветоваться с одной из своих приятельниц, м-м де Сенесе. Это была прямая и честная женщина, ненавидевшая кардинала и поражавшая двор своим крайним целомудрием. У нее действительно был всего один любовник. Правда, этот один был епископом Лиможа! [Конечно, всегда находились люди достаточно злые и ограниченные, которые осуждали эту глубоко набожную пару. Осуждали и, разумеется, распевали:

Дамочка святая Сенесе,

Знают все, умна, проворна,

Ну, а если понесет,

То Антихриста, бесспорно.

Все видели, что ходит к ней

Монах угрюмый каждый день.

(Согласно Святому писанию, Антихрист — сын жреца.)]

А если быть еще более точным, то следует сказать, что галантный прелат был дядей фаворитки. Может быть, поэтому м-ль де Лафайет относилась к м-м де Сенесе, как к своей тетушке.

Она рассказала ей о намерениях отца Жозефа и попросила о помощи. Епископ присутствовал при этом разговоре.

— Чтобы преуспеть в этом деле, — сказал он, — нужно привлечь к нему человека, имеющего самое сильное влияние на короля, иначе говоря, его духовника отца Коссена. Вот об этом-то я и позабочусь.

Через несколько дней отец Коссен, посвященный в планы заговорщиков (среди них, естественно, была и Анна Австрийская), повторил Людовику XIII все, что ему сказала Луиза. На этот раз монарх забеспокоился. Сначала он стал смотреть на Ришелье холодным и колючим взглядом, потом перестал угощать его своим вареньем. Кардинал встревожился. Заподозрив м-ль де Лафайет в организации нового заговора против него, он «подкупил» старшего камердинера короля, некоего Буазенваля, и поручил ему следить за всеми действиями фаворитки. «Этот камердинер, — пишет Дре дю Радье, — пообещал не только точно сообщать ему все, что будут говорить и делать король и м-ль де Лафайет, но и передавать все письма и записочки, которые они будут через него посылать друг другу».

Он сдержал слово, и кардинал день за днем мог следить за тем, как разворачивался заговор, направленный на его свержение. Когда ему стали известны имена всех заговорщиков, Ришелье решил разорвать связь короля с м-ль де Лафайет. «Поглощенный этой интригой больше, чем управлением всего государства, — рассказывает в своих „Воспоминаниях“ Витторио Сири, — он проводил целые ночи за фальсификацией писем, которые посылали друг другу влюбленные».

Заметив, что он не достигает нужного результата, кардинал долго размышлял, пока, наконец, ему в голову не пришла идея, свидетельствовавшая о его политическом гении, вызывающем восхищение: чтобы избавиться от м-ль де Лафайет, он задумал убедить ее в религиозном призвании.

Пригласив к себе отца Карре, духовника молодой женщины, он попросил его бросить доброе зерно в эту набожную душу.

— Вы должны заставить понять м-ль де Лафайег, что она призвана Богом и что ей следует бежать от радостен светской жизни.

А государственных дел у него в ту пору было действительно по горло. Он не только руководил военными операциями против Испании, но и создавал Французскую Академию. Академия, впрочем, обязана своим созданием Жюли Анжен, дочери маркизы де Рамбуйе. Эта юная пуристка, за которой Ришелье тщетно пытался ухаживать, держала очень посещаемый литературный салон. Чтобы отвлечь от нее наиболее значительных литераторов, он дал официальное признание кружку, которым руководил поэт Конрар.

Успех затеи был ошеломляющим: не прошло и двух месяцев, как фаворитка объявила королю, что намеревается уйти в монастырь.

Людовик XIII был сражен этой новостью: он ушел к себе в спальню, лег в постель и проплакал всю ночь. Слишком набожный сам, он не мог противиться призванию фаворитки и мог только молча страдать.