Космический патруль [=Космический кадет] - Хайнлайн Роберт Энсон. Страница 27

— А теперь одевайся побыстрее, Текс. Шаттл отправляется через тридцать две минуты. — Через двадцать пять минут одетые в космические скафандры друзья вошли в шлюз станции. Текс прижимал локтем коробку с конфетами.

Перелет к «Рэндольфу» прошел без приключений, если не считать маленького происшествия: Мэтт забыл предупредить Текса, что для коробки конфет требуется герметическая упаковка. Еще перед тем как Текс пристегнулся к ферме шаттла, коробка раздулась. К тому моменту, когда шаттл состыковался с «Рэндольфом», вся передняя и боковая сторона его космического костюма оказалась покрыта пенящейся липкой массой, состоящей из вишневого сиропа, сока, жидкого сахара и коричневого шоколада, потому что шоколадные конфеты с жидкой начинкой закипели и расширились в пустоте безвоздушного пространства. Текс собрался было с отвращением выбросить бесполезную теперь коробку, если бы не старший курсант пристегнутый к ферме рядом, который напомнил ему о суровом наказании за засорение мусором пространства, где постоянно летают пассажирские и транспортные корабли.

Курсант, отвечающий за порядок в ангаре, с презрением посмотрел на испачканный скафандр Текса.

— Почему вы не сунули коробку внутрь скафандра? — недоуменно спросил он.

— Как-то не пришло в голову, сэр.

— Хм-м! Надеюсь, в следующий раз это все-таки придет вам в голову. Зайдите к вахтенному офицеру и сообщите о моем замечании за «поразительную неопрятность при ношении формы». И не забудьте как следует вычистить свой скафандр.

— Будет исполнено, сэр.

Когда они вернулись в каюту, Пит уже ждал их. Он вышел навстречу из своей комнатушки.

— Ну что, хорошо повеселились? Жаль, что я был на дежурстве и не смог отправиться с вами.

— Не расстраивайся, ты мало что потерял, — успокоил его Оскар.

Текс посмотрел на друзей виноватым взглядом.

— Извините меня, ребята, что я испортил ваше первое увольнение.

— Ничего страшного, успокоил его Оскар. Станция Терры никуда не денется и через месяц.

— Совершенно верно, — согласился Мэтт. — Вот только скажи честно, Текс. Это был первый коктейль в твоей жизни, верно?

— Да, — покраснел Текс. — Все мои родные — трезвенники, если не считать дяди Боди.

— Забудь про дядю Боди. Если я еще раз поймаю тебя за коктейлем, тут же и ухлопаю тебя бутылкой.

— А-а, перестань, Мэтт!

Оскар посмотрел на Мэтта скептически.

— Ты уж полегче с подобными заверениями, дружище. Такое могло случиться и с тобой.

— Могло, не отрицаю. Когда-нибудь, возможно, вам придется вести меня под руки, и я узнаю, как чувствуют себя пьяные. Но только не в общественном месте.

— Договорились.

— Послушайте, ребята, — воскликнул Пит, переводя взгляд с одного из них на другого. — Я не понимаю, что там с вами случилось?

IX. ТЯЖЕЛАЯ РАБОТА

Жизнь на борту «Рэндольфа» носила странный отпечаток «вневременности» или, вернее, невозможности следить за проходящими днями. На борту учебного корабля не менялась погода, да и время года постоянно казалось одним и тем же. Даже деление суток на «ночь» и «день» было произвольным и постоянно нарушалось ночными вахтами и занятиями в лабораториях, которые проводились в любое время для того, чтобы до предела использовать ограниченные возможности. Кормили курсантов через каждые шесть часов круглые сутки, и в час «ночи» столовая была обычно наполнена не меньше, чем в семь «утра».

Мэтт научился спать всякий раз, когда выдавалась возможность; и «дни» быстро шли один за другим. Ему казалось, что времени, необходимого для овладения предметами учебной программы, никогда не будет хватать.

Математика, астрогация и особенно ядерная физика превратились в пугало; он замечал, что ему приходилось заниматься прикладной математикой еще до того, как он овладел основами ее теории.

Перед тем как стать курсантом, Мэтт считал себя математическим гением; он, наверное, и выделялся математическим талантом, но при обычных условиях. Ему никогда не приходило в голову, что он может оказаться одним из членов группы молодых людей, где каждый обладал исключительными способностями в какой-нибудь из наук.

Мэтт обратился за помощью в более глубоком изучении математики и работал больше, чем когда-либо в жизни. Дополнительные усилия помогли ему избегать провалов, но не больше.

Невозможно постоянно подгонять себя, заставлять работать и при этом не сломаться, однако окружение помогало Мэтту с честью выйти из этого положения и не переутомиться, даже когда он подходил вплотную к опасной черте.

Коридор номер пять на палубе «А», где находилась каюта Мэтта, в которой он жил с друзьями, получил название «Свинячьего закоулка» и прославился бесшабашностью своих обитателей еще перед тем, как здесь поселился Текс со своими незаурядными способностями в этой сфере.

В настоящее время «Мэром Свинячьего закоулка» был курсант, заканчивающий Академию, по имени Билл Аренса. Он был фантастически талантлив и усваивал любую учебную кассету после первого же просмотра и все-таки находился на «Рэндольфе» необычно длительное время, что объяснялось огромным количеством набранных им штрафных очков. Однажды вечером, после ужина. Мэтт и Текс расположились у себя в каюте и попробовали музицировать вместе. Мэтт вооружился гребешком и полоской тонкой бумаги, а Текс взялся за гармонику. И тут же из коридора донесся вопль: «Немедленно откройте дверь! Эй вы, молодежь, выходите в коридор!»

Текс и Мэтт поспешно исполнили приказ. Мэр Свинячьего закоулка внимательно осмотрел их.

— Никаких следов крови, — недоуменно заметил он. — Мне показалось — я даже готов поклясться, что в каюте кого-то режут. Берите свои шумовые инструменты и пошли со мной.

Аренса привел их к себе в каюту, которая была уже переполнена гостями. Он махнул рукой в их сторону: «Познакомьтесь с Форумом Свинячьего закоулка — сенатор Мямля, сенатор Болтун, сенатор Кожаный Мешок, доктор Благодетель и маркиз де Сад. Джентльмены, разрешите представить вам комиссара Несчастливца и профессора Мудреца». Закончив представление, Аренса скрылся в своей комнатушке.

— Как вас зовут, мистер? — спросил один из курсантов, обращаясь к Тексу.

— Джермэн, сэр.

— А вас?

— У нас нет времени для таких мелочей, — заявил Аренса, выходя из комнатушки с гитарой в руках. — Ну-ка, джентльмены, вспомните мелодию, которую вы исполняли; давайте попробуем еще раз. Приготовились; начинаем по моему сигналу… раз, два и три!

Так появился на свет оркестр Свинячьего закоулка. Постепенно он вырос до семи инструментов и начал работать над репертуаром, который можно было продемонстрировать на корабельном празднике. Мэтт был вынужден отказаться от участия в оркестре, как только он попал в команду по космическому поло: времени для участия и в том и в другом не хватало, но его ухода из оркестра остальные музыканты даже не заметили.

И тем не менее, Мэтт остался одним из друзей старшего курсанта. Аренса принял всех четырех под свое крыло, потребовал, чтобы они время от времени заходили к нему, и следил за их жизнью. В отличие от других старших курсантов, он никогда не жаловался на них офицерам. Сравнивая свои впечатления с впечатлениями других новичков, Мэтт пришел к выводу, что ему и его друзьям повезло. Они посещали частые заседания «Форума» — сначала по настоянию Аренсы, потом из интереса. Обычным развлечением на борту «Рэндольфа», как и во всех школах-интернатах, были споры. Их темы затрагивали самые разные вопросы и замечания Аренсы, необычные и часто радикальные, придавали особый интерес.

И все-таки, какой бы вопрос не обсуждался сначала, постепенно темой обсуждения становились девушки. Через некоторое время споры заканчивались стандартным заявлением: — А какой смысл вообще о них говорить? На «Рэндольфе» нет девушек. Пошли лучше спать.

Не менее интересным был семинар на тему «Сомнение», включенный в учебное расписание. Этот предмет появился на свет по инициативе коммодора, который пришел к выводу, на основании собственного опыта, что все военные организации, причем Патрульная Служба не являлась исключением, имеют общую слабость. Свойственная им военная иерархия по своей природе консервативна и полагается на тупую исполнительность, основывающуюся на законе прецедента; оригинальное и нестандартное мышление считается у военных наказуемым. Инициатива наказуема — гласит один из общепринятых военных принципов. Коммодор Аркрайт понял, что подобные тенденции неизбежны и тесно связаны с природой военных формирований; он надеялся изменить эти тенденции, мало-помалу дав им толчок в направлении, следовать которому невозможно без оригинальных и нестандартных идей.