Загадочные женщины XIX века - Бретон Ги. Страница 32

Как только они остались одни, все изменилось. Наполеон III обнял ее, и они долго плакали. Они расспрашивали друг друга о здоровье, а затем заговорили о принце.

Евгения приглядывалась к мужу. За два месяца он сильно постарел, его глаза потухли, щеки запали. волосы стали седыми.

В свою очередь, он с нежностью смотрел на Евгению. Перед ним была уже не та прекрасная испанка, которую он когда-то полюбил, но отныне он мог рассчитывать только на эту женщину.

Евгения сразу же стала уговаривать Наполеона III вступить в переговоры с Вильгельмом.

— Я уверена, что Бисмарк боится полной победы республиканского строя во Франции и предпочел бы иметь дело с нами.

Экс-император покачал головой:

— Нет! Это потребует слишком больших жертв. Я увеличил территорию Франции, и у меня не поднимется рука откромсать от нее земли.

Евгения настаивала, но все было напрасно. «Упрямец» был непоколебим. 1 ноября она покинула замок и вернулась в Англию, решив отныне держаться подальше от политики.

16 ноября, в день именин, Наполеон III прислал ей цветы. 31 января 1871 года она отправила ему письмо, в котором «перечеркивала прошлое».

«Дорогой друг!

Сегодня годовщина нашей свадьбы. Мне грустно от того, что мы далеко друг от друга, но, по крайней мере, я могу сказать, что я глубоко привязана к тебе. В дни благополучия связь, соединявшая нас, ослабла. Мне даже казалось, что между нами все кончено, но в горе я поняла, насколько прочен наш союз, и теперь я часто вспоминаю строчки из Евангелия: «И да прилепится жена к мужу своему и да не покинет его ни в скорби, ни в болезни, ни в радости, ни в печали»… Вся моя жизнь в тебе и в Луи, вы моя семья и моя родина. Я переживаю за судьбу Франции, но нисколько не сожалею о нашем блистательном прошлом. Отныне моя единственная мечта — быть всем нам вместе. Мой бедный друг, пусть мои чувства заставят тебя хотя бы на мгновение забыть о тех испытаниях, через которые прошла твоя душа. Я обращаюсь мыслью к Богу. Поверь, придут лучшие времена. Луи и я целуем тебя. Твоя Евгения».

Наполеон III, забытый и несчастный, вновь обрел любовь своей жены.

Мудрец сказал бы, что за это стоило отдать империю…

ЛЮБОВНИЦА НАПОЛЕОНА III ПЫТАЕТСЯ СМЯГЧИТЬ БИСМАРКА

В заключении Наполеон III писал брошюры об осаде Седана и о причинах поражения. По вечерам он, чтобы забыться, раскладывал пасьянсы.

В начале февраля 1871 года этот неторопливый уклад жизни был нарушен неожиданным визитом. Как-то утром экс-императору объявили, что его хочет видеть графиня де Мерси-Аржанто.

Наполеон III был несказанно удивлен. Из всех его любовниц лишь Луиза нашла в себе мужество предпринять трудное путешествие, чтобы утешить его в заключении.

Взволнованный, он вышел ей навстречу. Увидев его, она, плача, упала на колени. Экс-император поднял ее и увел к себе в комнату. Там он взял ее за руки:

— Я бесконечно тронут вашим визитом, Луиза…

Он стал ласкать ее — он не решился на это по отношению к императрице — и пожалел, что сильно сдал и не мог насладиться графиней, способности которой были ему так хорошо известны. Она терпеливо переносила щекотку, и ее негромкие вскрики напомнили экс-императору счастливые минуты, пережитые в ризнице. Приведя себя в порядок, она перешла к теме, ради которой и прибыла в замок.

— Сир, у меня есть один план, который я хотела бы обсудить с Вашим Высочеством. Я хорошо знаю Бисмарка. Он всегда интересовался мной. Его любезность по отношению ко мне имеет особый привкус. Подозреваю, что ему очень хочется понравиться мне…

Она улыбнулась:

— Женщина легко понимает, что стоит за взглядами, обращенными на нее. Если Ваше Высочество соизволит доверить мне тайное поручение, то я надеюсь добиться некоторых результатов…

Наполеон III надеялся вернуть себе трон.

— Я принимаю ваше предложение, — сказал он. — Вы поедете в Версаль, к Бисмарку, и скажете ему, что для того, чтобы установить выгодный для обеих стран мир, он должен иметь дело не с болтунами, узурпировавшими власть, а с законным правительством… Напомните ему, что во время плебисцита, проходившего в мае, я набрал семь миллионов голосов… Я уверен, что смогу добиться менее кабальных условий мира, чем Ассамблея Бордо. Еще передайте ему, что готов подписать с императором Германии договор на взаимовыгодной основе…

Мадам де Мерси-Аржанто в тот же вечер покинула замок. Через три дня она была в Версале и, остановившись в Отель де Резервуар, попросила аудиенции у Бисмарка.

Канцлер принял ее во дворце, в апартаментах Марии-Антуанетты, и предложил бокал шампанского.

Улыбаясь многообещающе-двусмысленно, Луиза вспомнила о прежних мирных временах, а затем вкрадчиво заговорила о том, ради чего она приехала в Версаль.

— Его Высочество король Вильгельм наверняка хотел бы заключить мир. К чему разруха и анархия, которые шлейфом тянутся за ним? Этим он показал бы величие своей души и глубину политических взглядов. Но для этого ему следует отказаться от переговоров с национальной Ассамблеей, выборы в которую состоятся 8 февраля, и иметь дело с Его Величеством Наполеоном III. Подумайте об этом, прошу вас… Ради меня…

И она заглянула в глаза канцлера. Но Бисмарк обманул ее ожидания. Он ограничился холодной улыбкой.

— Мадам, я счастлив был встретиться с вами. Ваш визит — большая честь для меня… Но эта война — не дело прелестных ручек…

Нельзя не упомянуть, что незадолго до этого другая женщина пыталась вмешаться и добиться мира на щадящих условиях. Это была графиня Кастильская.

Месье Тьер встречался с ней во Флоренции 12 октября 1870 года. Он попросил ее уговорить Бисмарка, которого она хорошо знала по Парижу, принять его в Версале. Экс-фаворитка, обрадованная возможностью сыграть наконец видную политическую роль, написала Бисмарку, и тот принял Тьера в начале ноября. Но, увы, переговоры были прерваны 6 ноября по приказу нового правительства, объявившего Тьера предателем. Графиня Кастильская была в ярости, узнав о крушении затеянной ею политической игры.

Луиза задержалась в Версале на несколько дней. 8 февраля она узнала, что Национальное собрание назначило месье Тьера главой исполнительной власти Французской Республики. «Как только будет закончено формирование министерства, — писал журналист, — новый глава правительства встретится в Версале с Бисмарком, чтобы начать мирные переговоры».

Луиза была разочарована.

Через несколько дней в газетах были опубликованы условия мира, предложенные Германией: «контрибуция в размере 6 миллиардов, передача Эльзаса, включая Бельфор, который еще сопротивляется, и Лотарингии».

На следующий день мадам де Мерси-Аржанто получила письмо от Наполеона III.

«Германский император хочет заключить убийственный для нас мир. Он сеет ненависть и недоверие, побеги которого взойдут в ближайшем будущем. Выгодно ли это Германии? Я не думаю. Европа находится на таком этапе цивилизации, когда все страны настолько связаны между собой, что крах одной не может не отразиться на других… Тридцать восемь миллионов человек, вынашивающих в сердцах жажду мести, — это зияющая рана на теле Европы…»

Мадам де Мерси-Аржанто собралась и в самом грустном настроении отправилась в Вильельмшез.

Наполеон III не стал попрекать ее неудачей. Он провел ее в салон, где под портретом королевы Гортензии стоял спинет.

— Сыграйте что-нибудь, — попросил он. Графиня выбрала «Удовольствия любви». Экс-император прилег на канапе и погрузился в мечты. Закончив игру, Луиза опустилась на колени рядом с канапе.

— Все кончено, — прошептала она.

На следующий день она решила вернуться в Париж.

— Кто знает, может быть, можно еще что-нибудь предпринять, — сказала она.

Экс-император вместо ответа поцеловал ее. Потом он протянул ей медальон.